– Не знаю.
Она подергала ручку своей сумочки. Аккуратно завернутая в пластиковую упаковку, скульптура тоже была с ней. Она почувствовала, что может расплакаться.
– Я готова была простить тебе все, Алан. Даже воровство из компании «Старлайт», что очень похоже на кражу из собственного дома. Я могла бы простить что угодно, – у нее перехватило дыхание, – пока ты любил меня.
– Я люблю тебя, Ханна. Поверь мне. Смотри.
И он показал ей цепочку принцессы Изабель, держа ее словно спасательный канат.
– Я купил это тебе.
Она взглянула на цепочку, потом на него. Ингрид так трепала его за волосы, что были видны луковицы волос, которые он недавно вживлял.
– Оставь себе. Продай. Тебе будут нужны деньги на хорошего адвоката.
– Ты ведь никому не скажешь про миллион долларов, правда?
– Филиппа сама догадается об этом в скором времени.
– Ханна, не делай этого…
Неожиданно из его офиса вышла Ингрид. Волосы безупречно уложены, сумочка через плечо. Она тихо закрыла дверь, прошла через холл с достоинством, не взглянув ни на Ханну, ни на Алана, и исчезла за углом, где были лифты.
– Тебе лучше пойти за ней, – сказала Ханна. – Судя по тому, что я слышала, ты останешься ни с чем, если она уедет. И ты никогда не найдешь ее.
Он колебался, на лице было выражение нерешительности, потом крикнул:
– Черт! Ингрид! – и побежал за ней. – Ингрид, подожди!
Первым делом Ханна заехала в банк и поместила ценные бумаги в надежное хранилище.
Она влилась в поток машин на Ла-Сенега, миновала то место, где у нее должны были взять акции. Она думала об Алане и Ингрид, о звуках, которые доносились из-за двери, об их разговоре и решила, что все это дает ей право действовать самостоятельно. Алан предал ее, но по иронии судьбы и она предала саму себя. Ханна думала о прошедших годах и вспоминала еще недавно казавшееся прочно забытым. Например, что Алан даже не смотрел на нее, толстушку, в «Хелливелле и Катце». Но как только она похудела, он сразу взял ее в парке. Тридцать лет назад он пригласил ее на карнавал, и она поняла, что этот карнавал продолжался все годы их совместной жизни.
Потом Ханна вспомнила комнату ожидания в «Клинике для тучных в Тарзане» для желающих похудеть, где она впервые встретилась с Филиппой, тот день, когда Филиппа удочерила Эстер, ровесницу Джекки, и две девочки стали лучшими подругами; наконец, Ханна подумала об остальных своих детях, которые собирались к ней на Рождество вместе с ее внуками. И Алан вдруг показался ей совсем не таким значительным в ее жизни, каким он был раньше.
Когда она вернулась домой, все было передумано, большинство решений принято и все выводы сделаны.
Первым делом она порвала свое письмо Филиппе. Потом спустилась вниз и вручила композицию с орлами стоимостью в шестьдесят пять тысяч долларов опешившей мисс Ралстон и сказала:
– Это вам. Я видела, какое восхищение вызвала у вас эта вещь.
Потом она посмотрела на цветы, украшения и все, что еще предстояло сделать для большой рождественской вечеринки, и обратилась к секретарше:
– Ну, что? Приступим к работе?
45
Джудит шла по тропинке, удаляясь от коттеджа, куда ее вызывали к пациентке с обморожением тканей, решившей, что лучший костюм для катания на лыжах – это купальник. Она сняла свою длинную куртку с капюшоном и несла ее, перекинув через руку. Солнце стояло высоко в чистом небе, и становилось все теплее. У нее было хорошее настроение – лучшее за долгое время. Радовала погода – ясная, солнечная… Мистер Смит позвонил и выразил сожаление, что накануне им не удалось поужинать как следует, поэтому он был бы рад, если бы она смогла пообедать с ним сегодня. Джудит согласилась и с нетерпением ждала встречи.
Два электромобиля ехали по дорожке, доставляя гостей к коттеджам, бунгало и домикам поменьше, – это были прибывающие на рождественский бал, который начнется вечером. Среди них Джудит узнала Филиппу Робертс, основавшую компанию «Старлайт». После рождения Ким-ми Джудит поправилась на двадцать фунтов, вот тогда-то она и обратилась в «Старлайт» с целью похудеть. Во втором электромобиле был только один пассажир – мужчина в роговых очках с короткой черной бородой. Джудит взглянула на него мельком, но ей показалось, что она его где-то видела.
Несмотря на прекрасное теплое утро, лишь немногие из гостей уже выбрались на улицу; большинство, как она знала, начали усердную подготовку к вечернему балу. Хотя это был и не костюмированный бал, каждый готовился к нему по-своему. Кроме того, она понимала, что эта публика из тех, кто любит и себя показать и на других посмотреть. Как, например, бедняжка Банни Ковальски, которую она не видела с позавчерашнего дня, когда заходила к ней в номер «люкс». Молодая актриса попросила принести ей таблетки валиума, но так и не стала их принимать. Они сидели и разговаривали, когда позвонила Фрида Голдман, доверенное лицо Банни, и сообщила какие-то волнующие новости, которые сразу вывели девушку из депрессии. Джудит решила, что у Банни все в порядке, потому что больше она в клинику не обращалась.
Но другие обращались. Например, Морт, ее бывший муж. Он настаивал на своем приезде в «Стар», чтобы встретиться с ней.
– Я хочу, чтобы мы попробовали начать все сначала, – настаивал он. После первого звонка два дня назад, которым он расстроил Джудит, потому что все-таки нашел ее, Морт пытался сломить ее сопротивление еще шестнадцать раз, уговаривая встретиться. Но о чем еще можно было говорить после всех гадостей, какие они уже наговорили друг другу?
Она свернула на тропинку, ведущую к клубу здоровья, и вздрогнула, увидев впереди странную человеческую фигуру, прыгающую по снегу. Она остановилась, чтобы приглядеться. Некто небольшого роста, укутанный в куртку с капюшоном и что-то шерстяное, сзади выбивались длинные волосы песочного цвета. Это ребенок, догадалась она. Но почему здесь? Ребенок бежал прямо к Джудит, размахивая руками, и неожиданно Джудит послышался ее собственный голос:
– Осторожнее, обезьянка! Кимми!
Блеск озорных голубых глаз, красные, как яблоки, щеки… Джудит бросилась навстречу. Но когда она была уже почти рядом, образ исчез…
Не раскисать. Только не сейчас, ведь прошло уже целых два года.
Она пошла, теперь уже ускоренным шагом, как бы стремясь побыстрее уйти от видения. Добравшись до «Замка», она поспешила через холл в один из вестибюлей с толстым ковровым покрытием на полу, напоминавший неф средневековой церкви, и вставила ключ в замок лифта. Ее номер был в одной из четырех башен, как из сказки о Спящей Красавице, и в каждую из башен можно было проникнуть только на лифте, открывающемся при помощи своего ключа.