причин это неудобно, хотя я предпочел бы собственный дом. Надеюсь, что ты пришлешь свое благословение. Было бы очень кстати, если бы ты добавил чек на квартиру.
Всегда твой, Герман».
Я положил письмо на стол.
– Это было последнее письмо, – спокойно сказала Джейн. – Мистер Джефферсон страшно рассердился и послал телеграмму, в которой запрещал брак. Больше он ничего не слышал о сыне, пока десять дней назад не пришло вот это письмо…
«Гостиница „Небесная империя“, Ванхой.
Мистер Джефферсон.
Вчера умер Герман. Он погиб в автомобильной катастрофе. Он часто говорил мне, что хотел бы быть похоронен дома. У меня нет денег. Если вы пришлете мне немного, то я привезу тело, чтобы похоронить его согласно желанию Германа.
Джоян Джефферсон».
Это письмо тронуло меня. Я живо представил себе китаянку, которая внезапно осталась одна, без мужа, без средств и надежд на будущее.
– Что произошло потом?
– Мистер Джефферсон не поверил этому письму. Он подумал, что эта женщина просто пытается выманить у него деньги, в то время как его сын жив и здоров. По его поручению я позвонила в американское консульство в Гонконге и узнала, что Герман Джефферсон действительно погиб в автомобильной катастрофе. Тогда мистер Джефферсон попросил меня отправить этой женщине письмо с просьбой транспортировать сюда тело Германа. Он хотел, чтобы она осталась в Гонконге, и собирался назначить ей небольшую ренту. Как вам известно, она сама приехала с гробом мужа, хотя и не добралась до его дома.
– А тело?
Внезапно до меня дошло, что Джейн Уэст с трудом сдерживает самообладание. Я чувствовал, как напряжены ее нервы, хотя она старалась не показывать этого.
– Похороны состоятся завтра.
– А как же все-таки Герман Джефферсон зарабатывал себе на жизнь в Гонконге?
– Мы точно не знаем. Когда он впервые уехал туда, отец устроил его в небольшую экспортную фирму. Но через полгода он ушел оттуда. С тех пор Герман никогда не информировал нас, чем занимается. В письмах содержались только просьбы о деньгах.
– Мистер Джефферсон посылал деньги?
– О да. В ответ на каждую просьбу.
– Судя по письмам, Герман просил раз в полгода. И что, суммы были большими?
– Не больше пятисот долларов.
– На полгода жизни этого не хватит. Значит, он где-то работал.
– Вероятно.
Я потер подбородок. Голова у меня напряженно работала. Наконец я решился задать главный вопрос, который вертелся у меня на языке с тех пор, как я уловил ее скрытое напряжение:
– Вы лично знали Германа Джефферсона?
Она застыла, взгляд у нее стал менее отчужденным, но чуть погодя снова вернулось прежнее выражение.
– Да, конечно. Я работаю у мистера Джефферсона восемь лет. До отъезда на Восток Герман жил здесь. Да, я знала его. Что он был за человек? Отец называл его распущенным, но теперь ему кажется, что если бы он проявил больше понимания, его сын мог стать другим. Мистера Джефферсона потрясла смерть сына. Поэтому он и винит себя. На самом деле Герман был порочным, аморальным и бессердечным. Он крал деньги даже у меня. Трудно поверить, что он – сын мистера Джефферсона. Его отец – прекрасный человек, который за всю жизнь не совершил ни единой подлости.
Ее страстность меня озадачила.
– Ну что ж, спасибо, – поблагодарил я. – Постараюсь сделать для мистера Джефферсона все, что в моих силах.
Она просмотрела пачку счетов, вытащила один и подала мне.
– Мистер Джефферсон распорядился уплатить вам гонорар. Сообщите, когда вы будете готовы лететь, и я закажу билет на самолет. Если понадобятся деньги, пожалуйста, обращайтесь ко мне.
Я посмотрел на чек. Он был подписан на тысячу долларов.
– Я не стою так дорого, – запротестовал я. – Вполне хватило бы и трехсот.
– Так распорядился мистер Джефферсон, – сказала она, словно речь шла о пятерке.
– Ну что ж, от денег нельзя отказываться. Вы управляете делами мистера Джефферсона?
– Я его секретарь, – ответила она, будто этим все было сказано.
Я стал прощаться.
– Как только освобожусь, я вам сообщу.
Когда я дошел до двери, в спину мне последовал неожиданный вопрос:
– Она была хорошенькой?
Вначале я не сразу сообразил, о ком идет речь. Джейн неподвижно сидела в кресле, в глазах ее застыло странное выражение.
– Его жена? Пожалуй, да. Китаянки бывают очень привлекательны. Она осталась такой и после смерти.
– Понимаю. – Джейн взяла авторучку и подвинула к себе чековую книжку, давая этим понять, что разговор окончен.
Дворецкий проводил меня к выходу и слегка поклонился. В болтливости его никто не смог бы обвинить. Я медленно пошел к машине. Кое-что стало проясняться. У меня появилась уверенность, что когда-то Джейн и Герман были любовниками. Очевидно, известие о его браке и смерти потрясло ее не меньше, чем старика. Это было любопытное стечение обстоятельств, и я решил побольше разузнать о Джейн.
Усевшись в машину, я отправился в полицию. После получасового ожидания меня допустили к Ретнику. Он сидел за столом и мрачно жевал потухшую сигару.
– Не знаю, сыщик, стоит ли тратить на тебя время, – выпалил он, едва я вошел. – Скажи, что тебе нужно?
– Я решил предупредить вас, что теперь работаю на Джефферсона, – сказал я.
Он прямо задохнулся от такого нахальства.
– Если ты будешь вмешиваться в расследование, Райан, то я позабочусь, чтобы тебя лишили лицензии, – ощетинился он. – Сколько тебе заплатили?
Я уселся на жесткий стул.
– Достаточно. Я не собираюсь вам мешать, так как улетаю в Гонконг.
– У тебя губа не дура, – скривился он. – Гонконг, а? Я тоже не прочь прокатиться туда. А что ты там будешь делать?
– Старик хочет побольше узнать об этой девушке. Он думает, что мы не продвинемся в следствии, пока не узнаем о ее прошлом. Возможно, он прав.
– Все это пустая трата времени, – отрезал Ретник. – Но вряд ли это тебя беспокоит, раз тебе заплатили.
– Верно, – бодро сказал я. – Он в состоянии удовлетворить свои капризы, а у меня есть время помочь ему. Возможно, мне повезет.
– Достаточно было послать телеграмму в полицию Гонконга. Совсем необязательно туда ездить.
– Ну и что они вам сообщили?
– Ее звали Джоян Чунг. Чертово имя, не правда ли? Три года назад ее привезли на джонке из Макао в Гонконг. Полгода она провела в тюрьме, потом ей выдали документы. Она работала танцовщицей в «Пагода-клубе», то есть, вероятнее всего, была проституткой. Двадцать первого сентября прошлого