револьвер, находился запасной ключ. Я специально не искал, но держу пари, его там нет.
Ретник почесал щеку.
– Верно, когда я искал револьвер, в ящике никакого ключа не видел.
К нам подошел Палски.
– Займись этой машиной, – приказал ему Ретник. – Проверь все, что можно. Осторожнее с револьвером. Не помешает показать его Лейси.
Ретник кивнул мне, и мы пошли к зданию полицейского участка. В длинном коридоре стоял обычный для подобных заведений запах. Кабинет Ретника был размером с куриный насест. В нем стояли стол, два стула и шкаф с картотекой. Комната была уютна, как приемный покой сиротского дома. Ретник указал мне на стул, а сам уселся на свое место.
– Это ваш кабинет? – спросил я с интересом. – Мне кажется, что родственнику мэра можно было бы подобрать что-нибудь более комфортабельное.
– Думай не о моем кабинете, а о своем невезении, – отрезал Ретник. – Если девушку убили из этого револьвера, и это ее сумочка, считай, твоя песенка спета.
– Вы так думаете? – спросил я, усаживаясь поудобнее на жестком стуле. – Знаете, минут десять я боролся с искушением выбросить револьвер и сумочку в море. Если бы я это сделал, то ни вы, ни ваши умники ничего не смогли бы узнать. Но я решил дать вам шанс на случайный успех.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я не выбросил эти вещи в море лишь потому, что они мне явно подброшены. Это завершает всю интригу. Если бы я выбросил их, то вам не удалось бы распутать дело.
Ретник склонил голову набок.
– Итак, я получаю сумочку и револьвер, но почему ты думаешь, что я распутаю это дело?
– Потому что вы теперь не будете сосредоточивать все свое внимание на мне, а станете искать настоящего убийцу, а этого он как раз и боится.
После некоторого раздумья Ретник вынул портсигар и милостиво предложил мне закурить. За все время нашего знакомства это был первый дружеский шаг с его стороны. Я взял сигару, чтобы показать, что ценю этот жест, хотя терпеть не мог сигар. Мы закурили.
– Хорошо, Райан, – сказал он. – Я верю тебе. Мне было гораздо легче доказать, что девушку убил ты. Но мне этого не хочется. Ты дешевый сыщик, но далеко не дурак. О'кей, можешь считать, что купил меня. Я снимаю с тебя подозрение в убийстве.
«Так-то лучше» – подумал я.
– Но ты не очень-то радуйся, – продолжал он. – Тебе еще придется убедить в этом прокурора, а он весьма неприятный тип. Зная, что ты на подозрении, он может затеять против тебя дело. Зачем ему ждать, пока все выяснится?
Господи, на это нечего было возразить.
Ретник посмотрел в окно, выходящее на двор многоквартирного дома. Там висело белье и стояли детские коляски.
– Я должен покопаться в этом деле, прежде чем приму окончательное решение, – наконец изрек он. – Как тебя зарегистрировать, как свидетеля или как добровольно помогающего?
– Как добровольно помогающего.
Он поднял трубку телефона и вызвал полицейского. Это оказался молодой человек в штатском, по-видимому, паренек из породы добросовестных людей. Полицейская служба еще не успела ему надоесть. Он посмотрел на Ретника преданным собачьим взглядом. Тот ткнул в меня пальцем, как в бедного родственника.
– Это сыщик Нельсон Райан. Развлеки его, пока он мне не понадобится. – Он посмотрел на меня. – Это Паттерс. Он только начал служить в полиции. Постарайся не развращать его больше, чем надо.
В сопровождении Паттерса я прошел в комнату, пропахшую потом, дезинфекцией и страхом. Я уселся на подоконник, а Паттерс – на краешек стула.
– Чувствуй себя свободнее, – разрешил я. – Нам скорее всего придется довольствоваться обществом друг друга. Твой босс попытается доказать, что это именно я убил китаянку, но ему вряд ли это удастся.
Он выкатил на меня глаза, и я решил расшевелить его, предложив огрызок сигары, которой угостил меня Ретник.
– У тебя есть коллекция? Не хочешь ли приобщить музейный экспонат? Эту сигару мне подарил твой лейтенант.
Лицо Паттерса застыло, он удивительно стал похож на обычного копа.
– Послушайте, мы не любим…
– Знаю, знаю, – перебил я его. – Мне не раз приходилось слышать это от Ретника. Я мешаю вам и становлюсь у вас на дороге. Ну и что из этого? Мне ведь надо как-то зарабатывать себе на хлеб? Так неужели я не имею права немного подурачить вас? Почему копы так обидчивы? – Я усмехнулся, и он после некоторого раздумья улыбнулся в ответ. Так мы поладили друг с другом.
Когда подошло время ленча, какой-то коп принес нам бобы с мясом. Паттерс с удовольствием уплетал их, я же немного поковырял в тарелке и отставил. Потом Паттерс достал из кармана карты, и мы начали играть в джин на спички. Выиграв целую коробку, я показал ему, как обжуливать, и предложил научить этому несложному фокусу. Он оказался прилежным учеником. Около восьми все тот же коп снова принес нам бобы с мясом. Мы съели их только для того, чтобы отвлечься. Потом снова засели в джин. Паттерс научился так хорошо мошенничать, что отыграл коробку спичек обратно. Около двенадцати зазвонил телефон. Мой партнер снял трубку. Выслушав, что ему сказали, он произнес: «Слушаюсь, сэр» и повесил трубку на место.
– Лейтенант Ретник хочет вас видеть, – сказал он, вставая. Мы оба почувствовали себя, как пассажиры поезда, когда паровоз дает последний гудок и можно больше не слушать разговоров провожающих. Через минуту я был в кабинете Ретника. Выглядел он неважно. Указав мне на стул, он сделал знак Паттерсу выйти. Когда тот послушно ретировался, я сел. Наступила долгая пауза.
– Тебе повезло, – наконец сказал он. – Хотя я не инкриминировал тебе убийство девушки, но дело это раскручивала прокуратура… Доказано, что ты не мог сделать этого. Считай себя счастливчиком.
Я провел в полицейском участке долгих пятнадцать часов, терзаясь сомнениями, правильно ли разыграл свои карты. Иногда меня охватывала тревога. Теперь, услышав эти слова, я облегченно вздохнул.
– Да, мне повезло, – хмыкнул я.
Ретник потянулся за сигарой, но тут обнаружил, что у него во рту торчит уже потухший окурок. Он усмехнулся и выбросил его в корзину.
– Последние двенадцать часов твоим делом занималась вся полиция города. Мы нашли свидетеля, который видел тебя на Кеннот-бульваре в 2.30. Он адвокат и очень любит прокурора, так что будет рад тому насолить. В общем, все в порядке.
– Вы не предполагаете, кто убийца?
Ретник опять предложил мне сигару, но на это раз я отказался. Спрятав портсигар в карман, он ответил:
– Еще рано строить гипотезы, слишком чисто все сработано, никаких следов.
– Вы установили личность китаянки?
– Конечно.