оно ни было. В нашем «я», как и в парламенте, должно быть место вопросам.
Сократу особенно нравится подвергать сомнению те установки, в которых его собеседники видят нечто само собой разумеющееся. И это еще одна веская причина, побуждающая завести оппонента в собственной голове. С его помощью мы прекратим отождествлять себя с теми взглядами, которых придерживаемся. У каждого из нас есть ложные представления о мире и о своей личности, которые не выдержали бы сократической критики и которые едва ли когда-либо ей подвергались. Это не до конца осознаваемые идеи, которые мы воспринимаем как должное и которые из-за этого ускользают от нашего внимания. Сократические вопросы выводят их из слепой зоны. Убеждение, которое до сих пор казалось слишком очевидным или священным, чтобы подвергнуть его прожарке, будет вызвано для дачи показаний. Пока идет такой допрос, убеждение перестает быть частью вас самих. Раньше оно говорило вашими устами – теперь же вы говорите с ним. Состязательное мышление отделяет нас от наших предрассудков и ожиданий.
Поздняя диалектика Платона. В ранних диалогах Платона сократический метод применяется, но не обсуждается. В более поздних он используется меньше, но зато обсуждается больше. К тому моменту, как известно, изменились и другие идеи Платона, и поэтому трудно разобраться, применимы ли его поздние комментарии о методе к ранним сократическим диалогам. Однако нам все-таки нужно хотя бы мельком взглянуть на то, что Платон говорил о своем методе в поздних сочинениях, поскольку они в очередной раз подтверждают, что этот философ неизменно отводил процессу вопросов и ответов почетное место.
В различные моменты своего творчества Платон определял диалектику по-разному[83]. В самом общем виде диалектика означает поиск истины посредством вопросов и ответов. Более поздний платоновский Сократ описывает ее как путь к знанию и открытиям.
Кратил, 390b–e
СОКРАТ. А кто смог бы лучше других присмотреть за работой законодателя и судить о сделанном здесь и у варваров? Не тот ли, кто будет этим пользоваться?
ГЕРМОГЕН. Да.
СОКРАТ. Так не тот ли это, кто умеет ставить вопросы?
ГЕРМОГЕН. Верно.
СОКРАТ. Он же – и давать ответы?
ГЕРМОГЕН. Да.
СОКРАТ. А того, кто умеет ставить вопросы и давать ответы, мы называем диалектиком?
ГЕРМОГЕН. Да, это так.
В «Государстве» Сократ описывает идеальное и справедливое общество, управляемое философами. Их самым важным качеством тоже выступает талант задавать вопросы и отвечать на них. Это искусство представляет собой путь к истине не только в моральной философии, но и в любом важном деле. Вот что Сократ спрашивает у Главкона:
Государство, 534d–e
СОКРАТ. А своим детям – правда, пока что ты их растишь и воспитываешь лишь мысленно, – если тебе придется растить их на самом деле, ты ведь не позволил бы, пока они бессловесны, как чертежный набросок, быть в государстве правителями и распоряжаться важнейшими делами?
ГЛАВКОН. Конечно, нет.
СОКРАТ. И ты законом обяжешь их получать преимущественно такое воспитание, которое позволило бы им быть в высшей степени сведущими в деле вопросов и ответов?
ГЛАВКОН. Мы вместе с тобой издадим подобный закон.
СОКРАТ. Так не кажется ли тебе, что диалектика будет у нас подобной карнизу, венчающему все знания, и было бы неправильно ставить какое-либо иное знание выше нее: ведь она вершина их всех.
ГЛАВКОН. По-моему, это так.
Платон рассматривает диалектику не просто как метод, но как целую философскую систему, где суть вещей постигается через исследование, в основе которого вопросы и ответы[84]. В этой книге мы не будем подробно говорить о правителях-философах, постигаемых ими истинах и прочих новшествах позднего Платона. Тем не менее приведенные фрагменты показывают, что Платон всю жизнь был очарован методом вопросов и ответов. Вероятно, с возрастом он начал по-другому его интерпретировать, но этот метод всегда занимал центральное место в его мировоззрении.
Побочные эффекты. Сократическое вопрошание обеспечивает вас более глубоким пониманием предмета. Вы медленнее делаете выводы, и это предотвращает множество глупостей. Обращаясь к нему, мы отказываемся от удовольствия твердо придерживаться своего мнения и ощущать уверенность в своей правоте. Таков обмен, на который приходится идти сократику; причем это сопряжено с определенными рисками. Вместо того чтобы быть слишком уверенным, вы можете оказаться уверены в чересчур малом. Выбирая между этими вариантами, стоит взвесить, кто приносит больше вреда или пользы: те, кто утверждает, что у них есть ответы на все вопросы, или не притязающие на такое знание. Вероятно, вы сможете привести примеры в пользу тех и других. Однако, рассуждая в исторической перспективе, я рискну предположить, что люди, настроенные более скептически, как правило, в этом случае побеждают.
Сократический диалог становится наиболее проблематичным, когда состязающиеся стороны не придерживаются симметрии. Всем нам хочется, чтобы на уступки чаще шли наши оппоненты. Но мы, естественно, боимся, что оппонент победит, если мы начнем задавать сложные вопросы, а он нет. Это будет похоже на одностороннее разоружение. Вдумчивых сократиков одолеют персонажи нацистского типа, не знающие сомнений и имеющие орды последователей. А мы придем к результату, описанному поэтом Уильямом Йейтсом: «У добрых сила правоты иссякла, / А злые будто бы остервенились»[85]. Если вы не совсем уверены в чем-либо, то за что же вы сражаетесь, когда приходят враги?
Вероятно, за то же, за что сражались всегда. Но только теперь вы делаете это с большим осознанием сложности проблемы и лучшим пониманием противоположной стороны. Сократика подобное знание не парализует; ему чужды предположения о том, что воля к борьбе может зависеть от тупости, упрощения вещей и черных шляп злодеев. Вам всегда придется противостоять этому, за что бы вы ни сражались. Вы отстаиваете любовь к истине, даже если не обладаете монополией на нее. Если же эти причины покажутся бескровными – такими, ради которых никто не пойдет воевать или умирать, – то, на наше счастье, у нас есть не только слова Сократа. У нас есть его личный пример.
6
Эленхос
Эленхос – это название процедуры, которую Сократ применяет весьма часто (от нее происходит прилагательное «эленктический»). Сам он это понятие не употребляет, но иногда пользуется производными от него словами. Одно из его основных значений – «исследование»; оно также отсылает к испытанию, опровержению, посрамлению и высмеиванию. Одни обозначают этим словом опровержение как таковое, и в таком случае сократический эленхос выступает одной из его разновидностей. Другие предполагают, что эленхос – это и есть метод Сократа. Сам я считаю последнее мнение ошибочным, но зато оно демонстрирует, насколько важное место эленхос занимает в диалогах.
Несмотря на необычность греческого термина, стоящая за ним идея не так уж и загадочна. Это полезная, знакомая, но не слишком широко применяемая техника обсуждения сложных тем. Настоящая глава объясняет, как она работает в диалогах. Ниже, в главах 17 и 18, будет показано, как самому практиковать эленхос.
Примеры. Сократический эленхос можно определять по-разному; некоторые ученые полагают, что крайняя множественность форм вообще не позволяет дать ему определение. Чаще всего этот термин применяют к ситуациям, где происходит следующее. Сначала вы делаете какое-то утверждение; потом Сократ заставляет вас согласиться с чем-то другим; затем он показывает, иногда неожиданно, что второе утверждение, с которым вы только что согласились, конфликтует с первым. Короче говоря, он заставляет вас противоречить самому себе.
Эленхос довольно тонко устроен – и практически неуловим. Можно запросто прочитать текст, содержащий эленхос, даже не осознав этого. Вот простой пример из диалога, который уже пересказывался в главе 3. Сократ, как вы помните, выясняет у Лахета, что такое мужество.
Лахет, 192b–d
ЛАХЕТ. Мне кажется, мужество – это некая стойкость души: так и надо сказать обо всем, что по природе своей связано с мужеством.
СОКРАТ. Конечно, надо так сказать, если мы хотим сами себе дать ответ на вопрос. Но мне-то