Читать интересную книгу Смерть предпочитает блондинок - Вероника Рыбакова

В кабинете Людмилы Леопольдовны она переоделась в рабочую одежду, взяла в руки журнал с фенологией и нацелилась отправиться в Сад, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетела собственной персоной Людмила.

Это была высокая и тоненькая женщина, любящая, чтобы вокруг нее все сияло, сверкало и кипело деятельностью. Отец Людмилы был родом из Польши, чем и объяснялось ее странное отчество. Было в Людмиле что-то такое точное, ясное, старательное, немного католическое — как воздух в костеле, где Маша как-то слушала органный концерт. И все это было Маше по душе.

Людмила поздоровалась:

— Привет, Маша. Идешь делать фенологию?

— Здравствуйте! Да, сегодня же понедельник! — ответила девушка.

Фенология — это наблюдения за изменениями в жизни растений, которые ведутся регулярно в любом ботсаду. Надо было обойти все растения Сада и зафиксировать изменения в их жизни.

— Отлично! Закончишь, приходи в кабинет, есть еще для тебя кое-что интересное. Не забудь, пожалуйста, посмотри жасмины и доложи. Ого, да что-то ты бледненькая сегодня!

— Ой, Людмила Леопольдовна, у нас в доме чуть женщину вчера не убили! Милиция была, меня допрашивали, — объяснила Маша. — Я очень испугалась! Спала плохо, кошмары мучили.

— Ну, тогда иди работать, все кошмары как рукой снимет! Потом все мне расскажешь, — посоветовала Людмила.

Маша отправилась в Сад.

Ах, как любила она лучи солнца на влажной оранжерейной земле! Сад приветствовал ее, прошелестев всеми своими листочками.

— Привет, Сад! — поздоровалась Маша и зашагала к Пальме. Она любила слушать ее ствол, приникнув к нему ухом.

До двенадцати Маша закончила фенологию и разобралась с жасминами. Жасмины прорастали в чашках Петри. Чашки Петри представляли собой две стеклянные крышки, внутри которых на специальные влажные салфетки насыпались семена для прорастания. Маленькие клювики ростков растрогали Машу своей нежностью и крохотностью. Она аккуратно их пересчитала и все записала.

Маша постучалась к Людмиле и вошла. В кабинете перед начальницей сидел Петя, ландшафтный дизайнер. Они обсуждали заказ. Затем Людмила отпустила Петю, выслушала отчет о прорастании жасминов и сказала Маше:

— Сегодня ты научишься проращивать орехи, вот пришла посылочка из Канады. А после обеда найдешь Петю и будешь ему помогать.

Маша обрадовалась.

Петя давно сотрудничал с «Фрейей». Он любил альпийские горки, которые были его пунктиком, и знал о них все. Ландшафтный дизайнер был мягким и приятным человеком, средних лет и среднего роста. Ему нужно было помочь с накладными и с товаром, и Маша мечтала поработать с Петей на каком-нибудь заказе «в полях». И это предстояло ей ближе к лету. Петя рассказывал Маше много интересного по делу.

Петя тоже когда-то окончил Лесной университет, помнил многих преподавателей и знал все их примочки, о чем они тоже с удовольствием болтали за работой.

Проращивание орехов оказалось занимательной процедурой, в которой участвовал кипяток. Маша рассказала Людмиле про ужасное происшествие в их доме. Людмила покачала толовой и отреагировала так:

— Боже, что творится на свете! Люди совсем уже посходили с ума. Ты не оставляй свою знакомую, обязательно съезди к ней в больницу. Хочешь, отпущу тебя пораньше, если нужно?

Они пообедали вместе в кафе, и Маша отправилась к Пете, чтобы помочь ему с заказом, а Людмила Леопольдовна — в офисное здание, разбираться с делами.

Петя никогда не хотел заниматься наукой. Он, как и Маша, любил сажать и выращивать. Ему доставляло удовольствие превращать поросшую хилым газончиком пустошь в затейливое и сложное пространство с перепадами рельефа, с ручейками, горками, клумбами, каскадами цветников и кустарников.

Петя любил путешествовать и всегда привозил из своих странствий целые кинофильмы о тех садах и парках, которые видел за границей. Это был счастливый человек на своем месте. Вероятно, он занимался бы садами и за простой кусок хлеба без масла.

Маша ходила за ним хвостиком и по списку собирала то, что ему требовалось, выбирала саженцы получше, слушала неторопливый ручеек его рассуждений и поучений, считала, записывала.

Ей понравился его новый проект. Они неспешно поговорили, попрощались, и Маша снова отправилась в старую теплицу, где был Сад и кабинет Людмилы.

В зимнем саду было естественное освещение, с темнотой день уходил оттуда. Когда стало темнеть, Маша тоже собралась уходить из Сада.

— До свидания, Сад, спокойной ночи, — сказала она всем растениям, и Благоухающей Азалии в особенности.

Сад молчал. Ей показалось, что по листьям и цветам словно прошла какая-то тень.

— Мне пора уходить. До завтра, — прошептала Маша еще раз и внимательно посмотрела на Сад.

Ее растения не умели говорить на человеческом языке. Они вообще реагировали на заботу и любовь не словами, а по-своему — запахами, новыми побегами, свежей зеленью, всегда немного медленно, но неизменно и верно.

В Саду быстро темнело, Сад тревожился о ней — вот что она увидела.

«Я все придумываю, я просто устала сегодня», — сказала она себе и пошла переодеваться, чтобы ехать домой.

В метро была давка, но у Маши при себе имелась интересная книжица. От метро она снова почти бежала до дома — ведь уже стемнело, а темнота теперь пугала ее. Подбежав к дому, Маша обнаружила, что в окнах Жанны горит свет.

«Это еще что такое? — удивилась она. — Там же дверь опечатали!»

Поднявшись на свой этаж, Маша постояла немного перед дверью Жанны, с которой были сняты печати, достала из сумки мобильный и нашарила в кармашке стопку карточек. Отыскав карточку Василия Иваныча, позвонила ему.

— Василий Иваныч, здравствуйте. Это звонит Маша, соседка Жанны. Я стою тут на площадке, печатей на двери нет, и в квартире у Жанны горит свет! — выпалила она в трубку.

— Здравствуйте, Маша. Там мать Жанны приехала. Мы привезли ее из аэропорта и поменяли в двери замок, ведь связка ключей тогда пропала. Не волнуйтесь! Спасибо, что позвонили, — ответил Василий Иваныч. — Кстати, как у вас со временем? Хотелось бы поговорить с вами еще раз, в спокойной обстановке.

— Понятно! Я не против, — согласилась Маша. — Только с работы приезжаю я к семи, не раньше. Хотите, завтра созвонимся, и я приеду, куда вы скажете?

— Договорились, пока! Молодец, что смотришь в оба, — перешел вдруг на «ты» Василий Иваныч.

— Ну, до свидания, — отозвалась Маша и, шагнув к двери Жанны, позвонила.

Свет в глазке на миг померк. Затем тихий женский голос спросил:

— Кто там?

— Это я, Маша! Татьяна Петровна, как хорошо, что вы приехали!

Дверь открылась, и Маша увидела на пороге маму Жанны и бабушку Дани, с которой она познакомилась в один из ее прошлых приездов.

— Татьяна Петровна, я увидела свет с улицы, а оказывается, это вы!

— Проходи, Машенька, — предложила заплаканная, но спокойная мама Жанны. — Ты с работы? Хочешь чайку?

— Да, я с удовольствием посижу с вами, если вы телевизор не смотрите! Только сумку дома брошу и сразу к вам! Татьяна Петровна, не расстраивайтесь, все будет хорошо!

Они обнялись. Татьяна Петровна вытерла слезы тыльной стороной ладони и пожаловалась:

— Жанночке так плохо. Как я могу не расстраиваться!

— Я сейчас зайду к вам, — пообещала Маша.

— А что у тебя с волосами? — спросила вдруг Татьяна Петровна.

Маша схватилась рукой за волосы и поняла, что ее блондинистого хвоста ниже заколки больше не существует, лишь криво откромсанные осечки волос — вот что почувствовала ее рука.

— Мамочка! — Лицо Маши жалобно скривилось. — Маамма!

Через пятнадцать минут Василий Иваныч уже мчался через весь город к сталинскому восьмиэтажному дому с большими липами во дворе.

Глава 16

После визита Василия Иваныча и оперуполномоченного Сонных Маша, хоть и напоенная валерьянкой, все равно никак не могла успокоиться, и они с Татьяной Петровной решили, что она переночует в квартире у Жанны, на гостевом диванчике.

Маша решила на следующий день не выходить на работу. Позвонила Людмиле Леопольдовне, сообщила, что у нее сильный жар, но пообещала быстро поправиться. Людмила Леопольдовна долго советовала ей, что пить, чем полоскать горло, и строго наказала не выходить на улицу. Затем они поздравили друг друга с «наступающим» и попрощались.

Утром Маша собиралась чуть свет посетить парикмахерскую, а потом отправиться в Склиф, к Жанне. Все заверения Сонных и Василия Иваныча, что они «примут меры», на нее пока что не действовали. Она собиралась провести в Склифе все время, пока там пробудет Татьяна Петровна, и вместе с ней вернуться домой. Еще записала в свой телефон домашний номер Елены Палны и дяди Жоры, которые клятвенно ей пообещали в любом случае встречать ее у подъезда, как бы поздно она ни возвращалась.