Читать интересную книгу Блуд на Руси - Анатолий Манаков

Неизвестный автор послания к Грозному говорит, что его современники порицали брак и одобряли содомию. Грех был очень распространен: в нем были повинны даже бояре, воеводы и близкие к царскому двору люди. Автор умолял царя искоренить опасный и гнусный порок. Послание точно не приурочено к определенному лицу и приписывается то митрополиту Даниилу, то попу Сильвестру... Стоглавый собор открыто признал, что среди русского общества распространены блуд, прелюбодеяние и содомия. В 1522 году митрополит Макарий писал послание в Свияжск к царскому войску. Из послания видно, что воины "бесстыдно блуд содевали со младыми юношами, содомское зло, скаредное и богомерзкое дело". Митрополит отмечает, что воины оскверняли освобождаемых из плена пленников, жен и девиц. Такое же распутство было присуще русскому обществу и в начале (((( в., если верить показаниям иностранцев...

Николай Гальковский (1868-1917)

историк, писатель, этнограф.

Показание № 25

Со времени учреждения опричнины в 1565 г. казни приобрели характер организованного террора, направленного уже не столько против виновных, сколько против самых широких слоев населения, но в первую очередь, конечно, против тех, кто подвертывался под горячую руку царя, кто составлял его ближайшее окружение и был исполнителем его распоряжений, будь то боярин, приказной дьяк или псарь, поставленный на заставе...

Террор принимал характер системы, причем физическая жестокость пыток и казней казалась царю Ивану недостаточной, и он, в согласии со своими собственными представлениями и с представлениями современников о смерти и загробной жизни, прибегал сознательно и преднамеренно к крайним средствам. Таким крайним средством были удары по указанным представлениям, удары, которые для современников и жертв были страшнее физической боли и даже смерти, так как поражали на вечные времена душу. Чтобы человек не успел покаяться и сделать предсмертные распоряжения, его убивали внезапно. Чтобы его тело не могло получить выгод христианского погребения, его разрубали на куски, спускали под лед или бросали на съедение собакам, хищным птицам и зверям, запрещая родным и посторонним лицам погребать. Чтобы лишить человека последней надежды на спасение души, его лишали поминовения.

Вся обстановка многих казней, приобретавших иногда характер погрома, когда людей убивали без разбора и счета, устраняла возможность составить задним числом сколько-нибудь полный список убитых. В таких случаях приходилось возлагать надежды на всеведение "Господа Бога" и давать Ему кое-какие наводящие указания...

Очевидно, что пора оставить старый предрассудок, будто опалы и казни царя Ивана Грозного были направлены в лице бояр и княжат против крупных феодалов и что лица из низших слоев населения погибали только случайно, в связи с казнью крупного феодала.

Степан Веселовский (1877-1952)

историк, академик АН СССР.

Показание № 26

Для Ивана Грозного, как и для большинства людей его времени, идеал преобразований монастырской жизни заключался в том, что крайнее благочестие искупало крайний разврат. Внешние обряды и материальные лишения возмещали отсутствие истинного благочестия. В этом именно смысле Александровская слобода строго соблюдала свой устав...

Помимо легенд всяких, Александровская слобода оставила воспоминания, довольно оскорбительные для нравственности. Молитвенные обряды там сменялись пирами, превращавшимися в оргии. В жизни Грозного женщина всегда занимала видное место. Вполне возможно, что даже опричники служили для удовлетворения таких наклонностей и вкусов его страстной и неумеренной природы, которых по-видимому, не могли ослабить в нем ни старость, ни болезни. Возможно, что этот привычный разврат принимал иногда самые отвратительные и жестокие формы. Мы допускаем, что летописцы давали большой простор своей фантазии, изображая, например, как Скуратовы и Басмановы в исступлении садизма заставляли крестьянских девушек голыми гоняться за курами и пронзали их стрелами... Впрочем, в то время даже настоящие монастыри часто походили на вертепы разврата. Не трудно представить себе, что происходило у Александровских "иноков" Сам игумен-царь мог служить живым примером разврата. Он успел удалить от себя трех или четырех жен. Со времени смерти Анастасии семейная жизнь его не представляла ничего поучительного. Однако, как же согласовать эту распущенность царя с его постоянным стремлением вступать в новые брачные союзы? По-видимому, это совершенно противоречит ходячим легендам о целых толпах женщин, будто бы приводимых в Александровскую слободу, или о гареме, повсюду сопровождавшем царя в его поездках. Иван был большим любителем женщин, но он в то же время был и большим педантом в соблюдении религиозных обрядов...

В детстве его обижали и глумились над ним. Всю свою жизнь он старался отплатить людям за эти унижения. Отсюда его безумная страсть издеваться над людьми, иногда он не мог или не хотел мучить их другими способами. Он испытывал острое наслаждение, сбивая их с толку и упиваясь сознанием своего превосходства при виде их растерянности. Жалость или сочувствие в нем совершенно отсутствовали. Этим он напоминает Петра Великого... Не Норман, скорее раздражительный, жестокий и коварный Монгол. Скрытен, но отлично знает, чего хочет, и хочет разумного или того, что, по крайней мере, кажется таким при данных обстоятельствах. Изворотлив, тонок и любознателен во всех отношениях. Порой он бьет дальше намеченной цели, что зависит от его необузданного темперамента. У него больше жертв, чем действительных врагов. Нельзя не согласиться на этот раз с доктором Ламброзо, сказавшем, что раз человек отведал крови, убийство для него становится потребностью. Кровь повелительна настолько, что ей нельзя противиться. По его словам, чувственная любовь нередко сплетается с жаждой крови - вид её сильнее всего возбуждает половую страсть... За кровавыми сценами всегда следует проявление самого неистового разврата.

Казимир Валишевский (1848-1925)

польский историк, юрист, писатель и публицист.

Показание № 27

Московиты с детства имеют обыкновение так говорить и думать о своем государе, получив это установление из рук предков, что чаще всего на ваш вопрос отвечают: "Что бы мы ни имели, когда преуспеваем и находимся в добром здравии, все это имеем по милости великого государя". Такое мнение о себе он поддерживает среди своих с удивительной строгостью, так что решительно хочет казаться чуть ли не первосвященником и одновременно императором... Можно сказать, что все это заимствовано от греческих императоров и патриархов, и то, что относилось к почитанию Бога, он перенес на прославление себя самого .

[...] Могло бы показаться, что этот народ скорее рожден для рабства, чем сделался таким, если бы большая часть их не познала порабощения и не знала, что их дети и все, что они имеют, будет убито и уничтожено, если они перебегут куда-нибудь. Привыкнув с детства к такому образу жизни, они как бы изменили свою природу и стали в высшей степени превозносить все эти качества своего князя и утверждать, что они сами живут и благоденствуют, если живет и благоденствует князь. Что бы они ни видели у других, этому не придают большого значения, хотя мыслящие более здраво и побывавшие за границей без особого труда признают силу и могущество других государей, если не приходится опасаться доносчика.

Антоний Поссевино (1533-1613)

римский дипломат, член ордена иезуитов.

Находился в Москве в период царствования

Ивана Грозного.

Показание № 28

Крайне интересен отзыв Рейнгольда Гейденштейна (польский дворянин, историк и хронист, секретарь королей Стефана Батория и Сигизмунда (((, участник войны с Московским государством в 1578-1582 гг.) о великой популярности Грозного в своей стране. "Тем, кто занимается историей его царствования, тем более должно казаться удивительным, что при такой жестокости могла существовать такая сильная к нему любовь народа, любовь, с трудом приобретаемая прочими государями только посредством снисходительности и ласки, и как могла сохраниться необычная верность его к своим государям. Причем должно заметить, что народ не только не возбуждал против него никаких возмущений, но даже выказывал во время войны невероятную твердость при защите и охране крепостей, а перебежчиков было вообще очень мало. Много, напротив, нашлось и во время этой самой войны таких, которые предпочли верность к князю, даже с опасностью для себя, величайшим наградам".

Стойкость и послушание русских Гейденштейн объясняет их религиозными убеждениями: "Они считают варварами или басурманами всех, кто отступает от них в деле веры по установлениям своей религии, считая верность к государю в такой же степени обязательной, как и верность к Богу, они превозносят похвалами твердость тех, которые до последнего вздоха сохранили присягу своему князю, и говорят, что души их, расставшись с телом, тотчас переселяются на небо".