Читать интересную книгу Туманность Ориона - Андрей Ливадный

Достигнув диаметра в полметра, тот медленно отделился от энерговода и повис в воздухе.

От шара исходил пронзительный голубой свет, в отсеке резко запахло озоном, отчетливо был слышен треск статики…

Вадим занес огрызок трубы, приготовившись встретить его ударом, хотя понимал — тут и тяжелого плазмоизлучателя оказалось бы маловато…

Смертельная, полная страшного напряжения пауза затягивалась, превращаясь в вечность.

Ситуацию внезапно разрешил бионический механизм, который за мгновение до этого исполнял в захламленном коридоре сложный по своим побудительным мотивам танец.

Ему наконец надоело ковырять преграду манипулятором, и он решил предпринять более радикальную попытку прорыва внутрь вожделенного отсека.

Отступив на несколько шагов, он беззвучно выдвинул из себя какой-то агрегат, и тот внезапно начал быстро, практически неуловимо для глаза вращаться, сплевывая в преграду шквал когерентного излучения.

Лазер, Фрайг их всех побери!

Вадим, оказавшись между двух огней, прижался к стене, заняв оборонительную стойку, хотя толку от нее было мало, он даже не пытался себе представить, в противостояние каких сил впутали его обстоятельства и случай. Насчет механизма в коридоре у него не было никаких догадок, а вот Предтечами всерьез пугали космодесантников и армейских пилотов, а те, как известно, далеко не детишки…

За этими злыми, обреченными мыслями Вадим, не сводящий глаз с сияющего шара, едва не пропустил развязку… Запирающая вход в отсек энергетическая мембрана наконец не выдержала шквала лазерного огня — она вспыхнула неистовым светом и распалась, исчезла!

Остальное слилось для Вадима в несколько секунд кошмарного головокружительного полета: сокрушительный удар мгновенной декомпрессии сбил его с ног, поток рванувшего в разгерметизированный коридор воздуха приподнял человеческое тело, ударил его об стену, будто порыв ветра тряпичную куклу, поволок за собой вместе с мусором и вещами, которые были разбросаны по полу отсека, и одновременно с этим, опережая стремительное движение воздушной массы, к Полуэктову метнулся пронзительно-голубой шар.

Он даже не смог закричать от мгновенного, парализующего осознания собственной гибели. Несколько секунд в груди стыл лютый холод — это его мозг ждал оглушающего удара, болезненного взрыва порванных декомпрессией легких, но вместо этого Вадим ощутил какое-то упругое сопротивление среды и с запоздалым ужасом понял, что метнувшийся наперерез механическому чудищу энергетический шар ударил в него, но не сжег, не сожрал, как это было в случае столкновения Предтеч с человеческими кораблями, а объял его, обволок, заключил внутрь своего сияния, растекся тонкой энергетической пленкой по сотрясающемуся от бесконтрольной дрожи человеческому телу, и…

Воздушный поток вымел Вадима в коридор, еще раз ощутимо ударил о стену и иссяк, отпустил, оставив его медленно кружить в беззвучии вакуума, среди плотного облака выброшенного из отсека мусора…

* * *

Это уже не укладывалось в рамки какой-либо логики.

Ощущая остервенелую боль в отшибленной спине, Вадим в первую секунду после разгерметизации отсека вообще потерял способность мыслить — распластавшись по стене, он судорожно хватал ртом загустевший воздух, не веря ни единому своему чувству, настолько ошеломляющим, неправдоподобным казалось произошедшее…

Его тело обволакивала тонкая, мерцающая энергетическая пленка. Там, где у обычного скафандра расположен гермошлем, эта оболочка раздавалась в стороны, образуя шар.

Вадим понял, что дышит… Судорожно, неровно, обжигая легкие обилием озона, но ДЫШИТ!

В следующий миг в его сознании вновь с болезненной внезапностью сменились приоритеты: то механическое существо, которое раздраженно смело энергетическую преграду сумасшедшим лазерным огнем, успело в момент декомпрессии ворваться в отсек и теперь боролось с несвойственной ему проблемой — царапая пол конечностями, оно вслепую двигалось обратно, к выходу, за которым оказался Вадим. Весь корпус существа скрывала чья-то форменная куртка, плотно облепившая механику и, видимо, затянутая в приводы сервомоторов, потому что ее ткань на глазах расползалась, рвалась, не выдерживая напора мощных поступательных движений.

Однозначным казалось одно — это создание по-прежнему видит Вадима и совершенно не изменило своих намерений любым способом добраться до человека.

Выяснять, зачем оно рвется к нему, показалось Полуэктову излишним — довольно и одного внезапного союзника, растекшегося по его телу непроницаемой для вакуума оболочкой, так что он раздумывал не очень-то долго. Вспомнив ту надпись на мониторе, Вадим не преминул воспользоваться рациональным советом неизвестного доброжелателя: влепив обрезком трубы, который продолжал сжимать в облитых фиолетовым мерцанием руках, по морде… или по корпусу биомеханического создания, он перевернулся и, отталкиваясь руками от стен коридора, ринулся прочь, углубляясь в сумеречные, страшные, неизведанные недра легендарного, пропавшего тысячелетие назад космического корабля.

* * *

Через пару минут Вадим уже не был настолько уверен в здравости своего рассудка, как в первый миг после кошмарного воскрешения.

Реальность ощущений продолжала давить на психику, но иногда и этого оказывается мало, чтобы адекватно воспринимать события…

Его грудь разрывало от недостатка кислорода, жутко хотелось дышать… он судорожно разевал рот, глотая обжигающий озоном воздух, и… не верил в то, что дышит, неосознанно пытался сэкономить следующий вдох, и опять его легкие разрывала спазматическая резь…

Отталкиваясь руками от стен, пола и потолка, Вадим стремительно несся вдоль лишенного воздуха коридора, мысленно уповая лишь на то, что его вывод, сделанный на далекой Земле, соответствует действительности и этот корабль еще имеет отсеки, которых не коснулся вакуум.

Иначе ему не выжить. Это, несмотря на фантастическую помощь со стороны древнего существа, Вадим осознавал абсолютно четко. Запас воздуха внутри импровизированного гермошлема рано или поздно должен закончиться, потому что пополняться ему просто неоткуда…

Сердце Полуэктова бешено колотилось в груди. Отталкиваясь руками от очередного выступа переборки, он оглянулся и, уловив позади смутный контур, понял, что насекомоподобный механизм не только продолжает преследование, но и неумолимо настигает его — эта тварь, похоже, не испытывала никаких затруднений при движении в невесомости.

Черт… Хоть бы один шлюз…

Как назло, по бокам коридора мелькали лишь раздвижные двери отсеков. Неважно, были они закрыты или распахнуты, все равно в боковых помещениях царил вакуум — весь медицинский модуль корабля, внутри которого перемещался Вадим, оказался разгерметизированным…

В тусклом свете окутавшего его статичного поля, удивительно похожего на недавно изобретенную суспензорную защиту, мелькали хаотичные подробности потрясшей корабль много веков назад катастрофы, но Вадиму было не до них. Продолжая уходить от преследования, он пытался сообразить, что делать дальше, как повернуть безвыходную ситуацию в свою пользу?

Все, что приходило на ум, не имело ничего общего с окружавшей его реальностью.

Обломок трубы он бросил, но вокруг в изобилии наличествовал иной подручный материал: различные предметы кружили в невесомости, и по самому факту их движения он безошибочно определил, что декомпрессия в отсеках наступила недавно: может быть, час или два назад здесь еще присутствовала атмосфера… Вот только легче от этого не становилось…

Коридор тянулся, прямой, как стрела, уводя в бесконечность. Размеры «Альфы» были сравнимы лишь с некоторыми орбитальными городами-спутниками современности и трудно поддавались осмыслению. Люди уже давно не строили ничего подобного — освоив полеты в гиперсфере, Человечество потеряло нужду в кораблях-гигантах, рассчитанных на многие и многие годы полета…

Минут через пять, по-прежнему пролетая мимо черных провалов боковых дверей, он понял, что по всем раскладам уже должен был задохнуться, — запас воздуха внутри мерцающего пузыря, окружавшего его голову, казался смехотворным, но Вадим по-прежнему не ощущал удушья. Спазмы, режущие грудь, являлись скорее всего следствием его инстинктивного страха. Рассудок отказывался принимать тот факт, что количество кислорода в ограниченном объеме все же восполняется…

Притормозив свой полет, он оглянулся, пытаясь понять, как далеко отстал преследующий его механизм? Может, ему все-таки удалось оторваться?

Тщетные надежды…

Замедлять темп бегства оказалось глупо и рискованно. Сзади внезапно полыхнула серия режущих глаз вспышек, и пространство вокруг озарили рубиновые росчерки. В беззвучии вакуума это выглядело особенно жутко: парящее в невесомости пластиковое кресло, которое Вадим только что оттолкнул от себя, освобождая дорогу, попало под лазерный разряд и бесшумно скорчилось, тут же застыв бесформенным комом пластмассы, похожим на абстрактную скульптуру.