Аня рухнула вниз.
— Твою ж… — она подорвалась и оглядела место своего приземления: весь лилейник был прибит к земле. Возникшая фантазия о том, что устроит бабушка, обнаружившая это форменное безобразие на месте любимых цветов, заглушила боль от падения. Эмоции взяли верх. — Черт, черт, черт!
Сзади раздался тихий смешок.
— Я уже здесь! — то ли прошипел, то ли хрипел незнакомый голос.
Аня резко крутанулась вокруг оси. Напротив открытой калитки, в пяти метрах от нее стоял человек: трудно было понять мужчина или женщина. Всклокоченные волосы ниже плеч закрывали лицо, а драное рубище, могло служить одеждой любому полу. Он издавал звуки, которые одновременно походили на сиплый кашель и злорадные смешки.
— Что за? — Аня отшатнулась растерявшись. Лишь где-то на подкорке сознания зрела надежда, что это глупый розыгрыш. А еще лучше — сон. — Вы кто?
Человек издал громкий каркающий звук. Аня все также непонимающе таращилась на него. Ее взгляд непроизвольно скользнул вниз и она увидела то, что заставило задохнуться от страха: ноги его были выгнуты в другую сторону.
Мысли начали кружиться хороводом: от "как это вообще возможно", до " сон, сон, снова глупый сон". Она обернулась на окно, но створки захлопнулись, с оглушительным стуком.
Медленно Аня вновь повернулась к существу, но то по всей видимости этого и ожидало. Оно припало к земле и словно таракан поползло в её сторону.
Аня окаменела, не веря своим глазам. Тварь приближалась, а она не могла найти в себе даже кроху сил, чтоб сдвинуться с места. Вот ещё пять, теперь уже три метра и оно ее достанет. А что будет потом? Что сделает? Нет, это просто сон! Она проснется ранним утром и всё.
Черная тень, отделившаяся от стены, с огромной силой оттолкнула к забору. Больно ударившись ребрами, Аня наконец пришла в чувства и огляделась. Тварь стояла на измятом лилейнике.
Аня побежала в сторону двора, особо не соображая, что делать. Она было двинулась к крыльцу, но в середине пути остановилась и метнулась к сараю, возле которого стоял неубранный садовый инвентарь. Схватив в руки первое, что попалось — грабли на длинном деревянном черенке, Анна решительно развернулась: ей казалось, что оружие придаст уверенности, но нет. Увидев, как существо приближается, она вновь обмерла и встала как вкопанная. Тварь тем временем подползла близко и прыгнула. Аня, перехватив черенок двумя руками, выставила его перед собой. Ударом её снесло на землю, а существо, вцепилось в грабли нависло сверху. Паника достигла высшей точки. Лицо монстра приближалась. Ряды остро заточенных зубов, белеющих во тьме, язык неимоверно длинный, для человеческого, не держался во рту. Глаза… один циклопий глаз вываливался из орбиты и бешено вращался.
Аня сцепив зубы отталкивала монстра, но сил не хватало. Стремительный стук сердца отдавался в ушах. В голове билась одна мысль — ей конец. Тварь плотоядно улыбнулась и кончиком языка облизала щеку.
Вокруг заскользили три черные тени. Существо подняло голову злорадно ухмыльнулось. Аня поняла, что это единственный шанс, нужно бежать, пока тварь отвлеклась и не ожидает сопротивления. Резко оттолкнувшись она скинула чудовище и, вскочив на ноги, рванула в открытую калитку. Она выбежала на дорогу на встречу слепящему свету и боли.
Глава 6
Мелькающие в темноте деревья навевали дремоту. Можно было остаться в городской квартире и никуда не ехать, но сидеть одному в неспящим мегаполисе, намного тягостнее, чем в одиночестве на краю леса. Конечно он мог бы остаться и у Алины, тогда бы пришлось выслушивать её треп, а это ещё хуже.
Святослав покрутил ручку аудиосистемы, американский рокер восьмидесятых выдал предельную ноту своего диапазона, следом врезались барабаны и гитарный рифф. Взрывной хит прошлых лет отогнал сонливость.
“Хорошо что не остался,” — думал он, — ”И так слишком задержался, а теперь вынужден ехать ночью, засыпая на ходу. Почему нельзя встать и уйти, закончив дело? Статус-кво предельно ясен, зачем играю в джентльмена? Впрочем, Алина начала забываться. Слишком много намеков о нашей связи выдает в публичное пространство. Пускай мало кто может их верно толковать, но это пока. Нет, едва связь с моделью всплывет на поверхность, как в мои дела сунуться чужие носы.”
Его слегка передернуло от этой мысли. В бизнес-кругах, к которым он принадлежал, Свят много раз он наблюдал за подобными ситуациями со стороны. Некоторых знакомых нисколько не заботило муссирование их личной жизни на желтых страницах, иные предпочитали закрыться в своем мире, не впуская любопытную публику. Вишневские даже во второй группе считались аскетами, их скрытность стала притчей во языцех. Отчасти благодаря этому личная, а в последствии и деловая репутация их была безупречна. Годами она строилась так, что комар носа не подточит. И тем приятнее не самым честным людям будет подмочить ее. В последнее время Святослав замечал за собой хвост — человека с камерой. Сегодня он убедился, что ему не показалось. Похоже, это был папарацци, получивший слив информации и желающий поймать горячие кадры, тем легче это сделать, если "жертва" разъезжает по городу без сопровождения. Однако, Святослав не видел смысла в свите из охраны или хотя бы водителя. Откровенных врагов у него не было, времена разборок и крыш прошли. Свят прекрасно водил машину самостоятельно, получая от этого удовольствие, и никто не мог его нагнать, если он сам того не позволял. Это был единственный плюс его положения.
“Алину следует осадить. А может лучше купить ей что-нибудь и распрощаться?” — размышлял он, въезжая в спящую деревню. — “Ладно, в другой раз. Сейчас приеду и упаду спать до обеда. В офис завтра не поеду, ничего критического и важного не намечается, обойдутся без меня. Хотя, пожалуй стоит отпраздновать переезд. Первая ночь как-никак.”
Белая фигура выскочила на дорогу, когда он уже практически подъезжал к новому дому. Он втопил педаль в пол, тормоза оглушительно завизжали, но это не спасло от удара. Не сильного, но ощутимого: тело вначале упало на капот, а после скатилось под колёса. Святослав отстегнул ремень и выпрыгнул из машины. Тоненькая фигурка лежала лицом к земле. На секунду показалось, что она не дышит. Однако та резко развернулась, вскочила на ноги и бросилась прочь. Он конечно узнал её, не мог не узнать,