Тут Василий понял, что ошибся, приняв его за мальчика. Мудрик был горбуном, широкое тело клонилось на сторону, одно плечо выше другого, но даже так, поднявшись, он оказался выше Марьяши ростом.
А ещё Мудрик хромал, потому идти пришлось медленно, приноравливаясь к его шагу. Шли молча, и чем ближе к дороге, тем чаще Василий ощущал на себе взгляды, потому наконец не выдержал.
— В чём подвох? — спросил он с подозрением. — Что не так с этой вашей дорогой?
— С нею-то всё ладно, — ответила Марьяша.
— А сеть тогда зачем?
— Да может быть, и незачем, — пожала она плечами и улыбнулась. Ответ звучал как отговорка.
Василий рассердился.
— Ну и не надо меня тогда провожать, ясно? Не слепой, дорогу вижу, не потеряюсь.
— Да мы уж с тобою дойдём, — опять сказала Марьяша подозрительно, явно вкладывая в слова какой-то смысл и не торопясь с объяснениями.
«Ладно», — подумал про себя Василий, а ещё подумал, что это же всё бред, а он забывает и воспринимает всерьёз. Так что до самой дороги он гордо молчал.
Не доходя десяти шагов до колеи, выбитой колёсами, его спутники остановились, не сговариваясь. Только Волк побежал дальше, помахивая хвостом.
— Ну, до свидания, — небрежно сказал Василий, даже не спрашивая, куда ведёт дорога и куда ему идти, влево или вправо. Разве в этом месте есть разница, куда идти?
Эти двое не ответили. Он пошёл вслед за Волком, размышляя, как долго ему придётся бродить, и вдруг ощутил слабость в коленях. Ноги как будто отказали, и Василий опустился в траву буквально в шаге от дороги.
— Вертайся, — позвала Марьяша. — Не пройдёшь ты.
— Это как — не пройду? — не понял Василий.
Напрягая все силы, он поднялся — ноги дрожали, — сделал ещё шаг и упал на дорогу вниз лицом. Ощущения были такие, как будто его парализовало. Моргать ещё мог, дышать мог, а пошевелить хоть пальцем — никак.
Волк подошёл, ткнул мокрым носом, лизнул в щеку, даже отвернуться не вышло.
— Ох, лишенько, — вздохнула за спиной Марьяша. — Придётся тащить.
На Василия упала сеть.
С третьего раза его зацепили как следует и поволокли. Это было унизительно. По счастью, скоро он опять почувствовал тело и смог подняться.
— Это, блин, что? — возмутился Василий, стряхивая с себя сеть. — Вы знали, что у вас тут такая хрень с дорогой, и решили повеселиться за мой счёт? Очень смешно, а?
Но они не смеялись.
— Не серчай, Васенька, — попросила Марьяша, кладя руку ему на плечо. — Я уж грешным делом подумала, это Казимир, змей чёрный, тебя заслал, чтобы ты для него разведал, как мы тут живём, беду мыкаем. Что ещё думать-то было, коли ты пришёл, всё оглядел, да и заторопился прочь? Ещё и в одёже чужеземной, речи дивные ведёшь... А вышло, что и ты ссыльный, как мы все. Теперь-то поведаешь, за что сюда угодил?
— Да с чего ты, блин, взяла, что я ссыльный? Никто меня сюда не ссылал. Я, значит, вышел из дома, съехал с горки, туча луну закрыла, ворона каркнула, и Гришка твой меня выплюнул. Вот и всё. Всё!
— Ты, Васенька, не тревожься...
— Ну уж нет, — решительно сказал он. — Я тревожусь. Почему на дорогу не выйти?
— То Казимировы чары. Он границы провёл, и ежели ты ссыльный, то слабнешь и уйти не можешь. А вольный люд свободно ходит, токмо не многие сюда приходить отваживаются.
Василий припомнил, что и староста говорил о чём-то подобном.
Мудрик всё это время молчал и сочувственно смотрел куда-то влево.
— Окей, — сказал Василий. — Не может же эта граница быть широкой? Сейчас проверим.
Оглядевшись, он сломал длинную сухую былину и осторожно, по шагу направился к дороге. Там, где ощутил слабость в коленях, воткнул былину в землю. Волк подошёл и принюхался.
— Вася, что надумал? — встревоженно спросила Марьяша.
Он развернулся и зашагал прочь. Один, два, три... Десяти шагов должно хватить.
— Вася, не надо, — попросила Марьяша. — Васенька...
Он побежал. А потом прыгнул. Это был его лучший в жизни прыжок в длину, школьный физрук бы прослезился.
— Ой, лишенько! — раздался вскрик за спиной.
Когда дыхание вернулось, Василий понял, что лежит на дороге. Перед ним было только небо, синее-синее, и золотое солнце. Оно светило прямо в глаза.
Муха пролетела мимо, жужжа, покружилась и села на нос. Василий её сдул. Она села опять и принялась чистить лапки.
Сеть упала ему на лицо, и муха улетела. Сеть отползла и упала опять.
— Ой, лишенько, — вздохнула невидимая отсюда Марьяша. — Не достанем. Волчик, вот бы ты помог, на тебя-то чары не действуют!
Слышно было, как пёс поскрёб за ухом, но тащить сеть и не подумал. Плевать, что хозяин лежит поперёк дороги и неясно сколько ещё пролежит. Может, пока его телега не переедет. Может, пока не умрёт от голода, вот тут, в паре шагов от границы!
Василий даже рта