— Не может этого быть, — сказал Дидерик. — Нет ничего проще вернуться на то место, где тропинка раздвоилась…
— Тише! — сказал господин Натан. — Что это? Все прислушались. Серо-белый клубок пролетел над их головами и скрылся на верхушке дерева.
— Гагара, — сказал Хавгрим. — Чернозобая гагара. Сидевшей рядом с ним Барбро показался странным его чистый шведский язык.
— Нет, — сказал Дидерик. — Это крик человека.
— Гагары часто кричат так, — успокоила его Барбро. — Это просто птица.
— Мне тоже показалось, что это человеческий голос, — неуверенно произнес священник.
Дидерик заволновался. Его лицо, обрамленное аккуратно подстриженной светлой бородой, покраснело.
— Нет, разве вы не слышите? Женский голос зовет кого-то по имени. Скорее! Едем туда!
— Мы не проедем туда на конях, — сказал священник обычным своим брюзгливым тоном, словно у него было несварение желудка. — Там сплошные камни. Поедем дальше, нам не следует терять время на эту чепуху, это всего лишь крики птиц.
Но Дидерик Сверд уже соскочил с коня.
— Мы оставим лошадей здесь. Барбро присмотрит за ними.
— Я тоже останусь, — сказал Хавгрим. — Мы не можем оставить женщину одну с лошадьми без охраны в этих местах, изобилующих медведями.
— Ладно, мы с господином Натаном пойдем одни. Мы скоро вернемся.
Когда они ушли, стало совершенно тихо. Оставшиеся же не были особенно разговорчивыми.
В конце концов Барбро сказала:
— Что-то не нравится мне сегодня лес.
— Мне тоже, — согласился Хавгрим. — Здесь какая-то тягостная, гнетущая тишина.
Она поняла, что он имеет в виду, несмотря на то, что до них еще доносились голоса господина Натана и Дидерика Сверда, уходивших все дальше и дальше. А гагара продолжала издавать свои душераздирающие крики: сначала краткий возглас, потом долгий, протяжный вопль и наконец какой-то писк.
— Не понимаю, как можно принять это за женский крик, — пробормотала Барбро. — Да, он ведь так и сказал: «женский голос».
— Я слышал, — сухо заметил Хавгрим.
— Откуда вы прибыли, господин? — поинтересовалась она.
— Не называй меня господином, — с горечью усмехнулся он. — Я пришел со стокгольмской стороны. Но я бродил по стокгольмским дорогам давным-давно, а вообще-то я объездил весь мир…
На вид он был слишком юным для такого длительного путешествия.
— И что же заставило вас так долго странствовать?
— Я искал. В моем роду есть такая черта: неугасимое желание поиска.
— Страшно подумать!
— Нет, я просто неудачно выразился. Это желание не является неугасимым. Рано или поздно мы находим то, что ищем. Я обязан этим моему отцу, за все то, что он сделал для меня».
В этом месте Бенедикта сделала пометку, Андре узнал ее чернила. И ему оставалось только догадываться о том, что означает ее вопросительный знак.
«Барбро кивнула, так и не поняв, что, собственно, искал Хавгрим. Возможно, он искал счастье?
Она поежилась от холода.
— Что-то они задерживаются, — сказала она. — Я намеревалась вернуться домой засветло.
— Обратный путь долог, — сказал он.
— Я к этому привыкла. Но у меня нет желания встретиться с Властительницей Тьмы. Хавгрим усмехнулся.
— Да, я слышал, что ты пробыла целый год в Гагнефе. Когда мы проезжали мимо, мы тоже слышали разговоры о Властительнице Тьмы. Значит ты об этом знаешь?
Властительница Тьмы была не существом, а символом таинственных созданий, ведущих ночной образ жизни. Определенного обличия Властительница Тьмы не имела, каждый человек представлял ее себе по-своему.
Барбро была рада встретить человека, понимавшего ее страхи.
— Я позабочусь о том, чтобы ты вовремя отправилась домой, — пообещал он.
Она почувствовала себя спокойнее.
— Слышишь, — сказала она. — Птица замолкла…
— Наверняка они пришли туда и убедилась в том, что это просто гагара.
— Значит, они скоро вернутся. У нас нет времени на подобные остановки.
Он огляделся по сторонам. Облака нависли над самыми макушками елей, образуя над головами путников что-то вроде рыхлой, серой крыши.
— Где мы, собственно говоря, находимся? — спросил он.
— Если бы я знала! Я не узнаю эту дорогу! Поэтому меня не удивит, если…
Она замолчала на полуслове. И ей вовсе не нужно было доводить свою мысль до конца, Хавгрим и так понимал, что она хотела сказать.
Двое мужчин продирались через лес. Повсюду была отвратительная сырость, и им не терпелось вернуться на спины лошадей.
Дидерик Сверд остановился.
— Слышите? — сказал он. — Она снова кричит! Слышите, как она произносит чье-то имя?
Священник был бледен и растерян. Он кивнул.
— Да, я слышу, — сказал он. — Господи, не дай нам сбиться с пути!
Дидерик Сверд стоял, как вкопанный, совершенно околдованный звучанием голоса. Он слышал жалобный, печальный зов: «Врет Йоар! Врет Йо-о-оар!»
— Нет! — прошептал он. — Это просто галлюцинации!
Священник тоже явственно слышал жалобный зов: «Господин Натан! Господин На-а-а-атан!»
— Может быть, нам не следует ходить туда? — предложил Дидерик.
Набравшись смелости, господин Натан заявил:
— Нас не испугают сатанинские наваждения! Мы выясним, в чем там дело!
И смело направился туда, откуда доносились голоса. Дидерику ничего не оставалось, как последовать за ним. Внезапно оба остановились. Голоса затихли.
Они снова пошли вперед, хотя сапоги и штаны у них насквозь промокли. И вот в тумане показалась печальная картина: редкие, хилые деревца окружали лесное озерцо, похожее на заплаканный, слепой глаз. Они увидели перед собой тропинку, это была не просто тропинка, это была настоящая дорога, не слишком наезжая, зато широкая.
По озеру плавали три птицы. Когда под ногами священника затрещала ветка, они немедленно нырнули в воду.
— Это гагары, насколько я понимаю, — пробормотал Дидерик. — Значит, мы все-таки ошиблись.
— Судя по всему, это так.
У обоих мурашки бежали по спине, но никто из них не хотел признаваться в своих ощущениях: это место было жутким. И дело было не только в навевающем грусть пейзаже. Они чувствовали здесь присутствие чего-то страшного. Им казалось, что стоит повернуть голову, и они встретят обращенный на них взгляд, увидят того или тех, кто издавал эти крики. Но они ничего не говорили друг другу, шли вперед, уставясь прямо перед собой, думая только о том, как им выбраться. Обоим очень хотелось заткнуть уши, зажмурить глаза и бежать со всех ног обратно к лошадям — если это отступление было еще возможно.
— Что там такое? — спросил священник.
— У нас нет времени рассматривать все это, нам нужно поскорее вернуться к остальным, — ответил Дидерик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});