Без колебаний Арджуна дал свое согласие начать прохождение земного пути. Когда он удалился с мастером Телепатии, Провидец задумчиво произнес:
— Мне представляется, что центром всех социальных потрясений на Земле скоро станет Россия. Думаю, нашего парня следует поместить именно в эту страну, но куда-нибудь подальше от центров политической жизни, чтобы у него было время освоиться с ситуацией.
А оставшись наедине с председателем Совета, добавил:
— Мне кажется, древнее пророчество начинает сбываться.
Председатель совета внимательно посмотрел на него:
— Возможно ли это? Ведь эра калиюги, о которой в нем говорится, еще не завершена.
Провидец молча пожал плечами.
По земному летоисчислению наступало утро 19 августа 1991 года.
Глава третья. Василий Юганов
1.
В то утро бабушка Матрена проснулась рано. В середине августа рассветало довольно поздно, но она не стала дожидаться восхода солнца и решила пойти пораньше в тайгу- урожай грибов в этом году выдался замечательным. Село, в котором старушка прожила всю свою жизнь, цивилизация обошла стороной. Здесь, в глухой тайге на берегу Васюгана когда-то промышляли на пушного зверя одни только охотники из местных племен, искони населявших Сибирь. С началом зимы, когда реки замерзали, охотники по их руслам поднимались до верховий Васюгана, добывали белку, куницу, а если повезет, то и соболя, но постоянно здесь никто не селился. Позднее тут стали появляться артели плотогонов, которые с наступлением лета рубили растущий у берега строевой лес и сплавляли его по течению Васюгана и Оби в сторону Стрежевого. На зиму в этих местах оставаться не рисковал никто. В конце прошлого века несколько десятков жителей Томска, не поладив каким-то образом с местными властями, вместе с женами и детьми сплавились вниз по Томи и вышли в Обь, подыскивая место для поселения подальше от населенных городов и поселков. После Колпашево, где во время разлива могучая сибирская река раздвигает свои берега так, что они перестают быть видны, пошла сплошная тайга, без признаков человеческого жилья. Кое-кто предлагал остановиться в этих местах, но другие настаивали на том, чтобы продолжить путь. Переселенцы не совершили ничего противозаконного, власти не стали бы их разыскивать, но они сами хотели уйти подальше от людей. Войдя в устье Васюгана, и пройдя примерно до его половины, они подыскали удобное место на возвышенном берегу, расчистили его от деревьев и приступили к строительству домов. Среди них были отличные плотники, которые умели возводить постройки с помощью одних только пилы и топора. Все переселенцы были людьми работящими, находились в дальнем родстве друг с другом, так что работа спорилась. Строительные материалы им давала тайга, она же снабжала и мясом диких животных, ягодами и грибами. В реке водилось огромное количество рыбы. Удача сопутствовала отважным людям: неподалеку от этого места оказались неплохие залежи глины, так что проблемы с кирпичом, а, следовательно, и с возведением в домах печей, была решена.
Через несколько лет переселенцы выстроили вполне добротные дома, с широким крестьянским подворьем, не хуже, чем те, в которых они проживали до переселения. Особой работы в деревне не было, поэтому часть мужчин занялась отхожим промыслом, другие остались дома, охотились или ловили рыбу.
С падением самодержавия в жизни поселения мало что изменилось. Первые представители новой власти появились здесь лишь в начале 20-х годов, собрали жителей и объявили, что теперь они должны выбрать себе сельский совет, который будет властью на селе. Мужики не вполне поняли, зачем это надо, ведь и прежде своим старостой, они были довольны, однако спорить не стали. Тот же староста стал теперь называться председателем сельсовета, а в остальном все осталось по-прежнему. Шло время, в 30-е годы несколько парней и девчат уехали в Томск, поступили там на учебу и больше в свою деревню не возвратились. После войны, правда, неподалеку был создан леспромхоз, появились новые люди. Жизнь деревни оживилась, но не надолго. Со временем в заготовке леса необходимость отпала, работы были свернуты. На берегу остались лишь штабеля никому не нужных бревен, которые постепенно превращались в гнилье. К концу 80-х годов в деревне осталось всего несколько десятков человек из тех, кто уже доживал свой век и никуда переселяться не хотел. У Матрены Ниловны, муж погиб на фронте, не дожив нескольких месяцев до победы, а сын, офицер-десантник, сложил голову в Афганистане почти 10 лет назад. Семейная жизнь у него не сложилась, детей у него не было. После гибели сына жила Матрена Ниловна одна в своем доме, который сохранился еще от первых поселенцев, но был вполне пригоден для жизни. Она получала пенсию и за мужа, и за сына, поэтому в деньгах не нуждалась, да и тратить деньги ей некуда было. Как-то к ним в село специально заехал райвоенком, предлагал ей переселиться в районный центр, где ей предоставят квартиру, но она отказалась. Иногда, на несколько дней к ней заглядывали друзья сына, приезжавшие сюда поохотиться, но с каждым годом это происходило все реже, они и сами уже были в годах.
Хотя бабушке Матрене, как ее назвали в селе, было уже за семьдесят, она оставалась крепкой и здоровой женщиной. С утра до вечера она возилась то на огороде, то уходила в тайгу собирать не только грибы и ягоды, но и различные травы. С детских лет она научилась распознавать лечебные растения и ее слава травницы распространилась по всему Васюганью. В былые годы люди приезжали к ней даже из Парабели, Александровского и Стрежевого, когда официальная медицина, не могла им помочь. Травница знала множество способов лечения заболеваний желудка, печени, почек с помощью отваров трав, различных корений и грибов. Как правило, ее лечение всегда заканчивалось выздоровлением пациента или существенным облегчением течения болезни. Года два тому назад, один из вылеченных ею пациентов, оказался председателем отделения Сбербанка из Сургута. Узнав, что все свои сбережения, а их к тому времени накопилось довольно много, Матрена Ниловна хранит дома, он настоятельно посоветовал обменять их на доллары. Бабушка вначале испугалась самого слова доллар, но, в конце концов, согласилась и отдала ему все свои деньги. Каким образом он сумел обменять деньги по очень выгодному курсу, осталось его тайной, но в следующий свой приезд он привез ей почти 20 000 долларов и порекомендовал их понадежней спрятать, туманно намекнув, что "грядут большие перемены". Что он имел в виду, она не поняла, но совету умного человека решила последовать, тем более, что происходящие в стране перемены, связанные с какой-то "перестройкой", "плюрализмом", "гласностью", "консенсусом", о чем она слышала по радио, не внушали ей доверия. Русский человек так устроен, что если что-то не понимает, то он это и не принимает, особенно, если все это связано с иностранщиной. Кто-то из заехавших недавно в деревню мужиков рассказал анекдот о том, что перестройка — это как ветер в тайге: наверху шумит, а внизу тишина, но в чем эта перестройка, на самом деле заключается, он и сам не знал. Шло время, но на жизни деревни "перестройка", затеянная в верхних эшелонах власти, никак не отражалась. Жизнь здесь протекала по-прежнему неторопливо, в обыденных трудах и заботах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});