– Моя.
– Так это тебя я видел ночью? И это ты стягивал с меня одеяло? Ты монстр из-под моей кровати? Да?
– Да, – утвердительно кивнуло существо. Подошло ко мне вплотную и протянуло лапу: – Есть.
– Память у тебя хорошая.
Порывшись в тумбочке, я выдал гостю шоколадный батончик. Монстр закинул его в пасть вместе с оберткой и начал методично пережевывать.
– У тебя имя есть? – я попытался установить контакт с иной формой жизни.
– Есть, – причмокивая, ответил лохматый.
– И какое?
– Кррррасивое! – выдал монстр, после чего залез лапой в пасть и вытащил комочек обертки от сладости.
– Меня зовут Макс.
Я протянул руку монстру. Монстр внимательно посмотрел на меня, подумал и положил на мою ладонь слюнявый комочек того, что когда-то было фантиком шоколадки.
– Мерзость какая! – я задергал рукой, отряхивая слизь.
Монстр дернулся, зашипел и, спрыгнув, залез под кровать.
– Прости, я не специально, – подняв покрывало, Бравый Макс заглянул туда, где обычно обитают чудовища.
Нехотя монстр выбрался и уселся вновь на кровати, принявшись вылизывать хвост.
Вспоминая виденное в фильмах, я похлопал себя по груди и повторил:
– Я – Макс.
Затем ткнул пальцем в монстра и спросил:
– А ты?
– Атта.
Монстр ткнул пальцем в меня:
– Макс, – затем в себя: – Атта.
По спине пробежали мурашки. Неужели тот самый Атта? С фотографии отца. Но на ней он выглядел намного больше и человечнее.
А может, «атта» – это искаженное от «а ты»? Что, если этот вопрос задал и мой отец, тогда и тот монстр тоже решил, что это его имя.
– Есть, – прервал мои размышления монстр.
– Еще? – удивился я.
– Еще, – довольно оскалился монстр.
– Ты голодный? Когда ты ел в последний раз?
Улыбка сползла с морды Атты, уголки бровей поползли вверх. И с выражением вопиющего несчастья и мольбы монстр посмотрел на меня.
– Есть.
– Видимо, давно, – подытожил я.
– Давно, – испустив горестный вздох, подтвердил Атта.
Я не смог удержаться и рассмеялся. Похоже, это удивило моего нового друга. Он прижал уши и подобрал хвост, принялся перебирать его ловкими, как у енота, пальчиками.
Я протянул руку, желая прикоснуться к зверьку, успокоить его, погладить, но монстр ощерился и припал к кровати. Глаза вспыхнули демоническим огнем, шерсть встала на загривке, а зубы, я готов был поклясться, удлинились! Я судорожно сглотнул, отдергивая руку, но тут понял в чем дело: шаги в коридоре. Не успел я среагировать, как дверь распахнулась.
– Вот ты где, малыш! – раздался голос Кэр. – Когда только успел вернуться?
В проеме стояла мама; она улыбалась, словно и не было того разговора на кухне, спора и слез. Лишь слегка красные глаза и нос, которые она старательно скрывала улыбкой. Я замер. Рядом со мной на кровати сидел монстр, и нужно было оказаться слепым, чтобы его не заметить. А я еще не знал ни одного взрослого, который был бы не против такому странному выбору друзей своих чад.
– У нас гости, – провозгласила ма и тут же сморщила нос. – Хотя ты явно заметил это яркое пятно на колесах у нашей калитки. Тетушка Ви жаждет тебя увидеть.
Кэр сдвинула брови:
– И отчего ты смотришь на меня, как нашкодивший кот?
Она сделала шаг к кровати. Я судорожно сглотнул.
– Кто ты, и что ты сделал с моим сыном, – она дурашливо погрозила мне пальцем. Затем посмотрела туда, где, по моим расчетам, все еще сидел Атта.
– А это что за зверь такой? – на лице ма застыло удивление.
– Ма, я все могу объяснить, – начал я, понимая, что вру самым наглым образом. Я НИЧЕГО не мог объяснить.
Глава 9
Чудовищная стирка
![]()
Кэролин Вуд вздернула левую бровь и решительно направилась к моей кровати. Я не решался оторвать от нее взгляд. Ведь рядом со мной сидел маленький, лохматый, рогатый, зубастый монстр. И я совершенно не знал, как это объяснить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И как ты можешь объяснить ЭТО? – сурово спросила Кэр, словно читая мои мысли.
– Ну, понимаешь, он монстр, он сам…
– Нет, Макс, – Кэр погрозила мне пальцем. – Что мы говорили об ответственности?
И прежде, чем я успел придумать хоть что-то, она нагнулась и ухватила Атту за шкирку, так что только хвост мелькнул. Кэролин выпрямилась и брезгливо продемонстрировала монстра мне.
– Максимилиан Джейкоб Вуд! Мы ведь договаривались, что ты не будешь тянуть хлам из подвала в дом без предварительной стирки. А эта игрушка выглядит жутко грязно. В ней должно быть клопов и клещей в три слоя и еще немножко!
– Игрушка? – недоуменно прошептал я и осторожно скосил взгляд.
Я удивленно раскрыл рот. Атта в руках мамы безвольно болтался и был неотличим от дохлого опоссума, по которому пару раз проехали грузовиком… Или плюшевой игрушки доинтернетовой эры. Мутант Тедди, по которому так же прошлись несколько машин. Непременно пританцовывая.
– Я, конечно, понимаю, что в твоем возрасте тяга ко всему ужасному особенно обостряется. И я, будучи крайне лояльной матерью, не выкину эту плюшевую жабу, – Кэр брезгливо покосилась на Атту, – а всего лишь закину твоего монстра в стирку.
Прежде чем уйти с трофеем, Кэр обернулась:
– Не стоит делать из этого трагедию. И спустись вниз, если не хочешь, чтобы тетя Ви поднялась наверх.
Белая дверь закрылась, звук шагов стих. И лишь тогда до меня дошло, что Атту несут на верную гибель! Я вскочил и опрометью бросился следом.
Скатываясь по лестнице, я чуть не свернул себе шею, и уже на повороте в прихожей едва не сбил тетушку Ви.
– Малыш Макс! – радостно вскрикнула она.
Я попытался увернуться, но лишь потерял равновесие и, падая, уткнулся носом в ее роскошную грудь. Изящные руки в звенящих браслетах сгребли меня и сжали так сильно, что не осталось ни малейшего шанса вырваться из плена объятий. Краска прилила к лицу и ушам, мне резко стало нечем дышать. Я отчаянно замахал руками, сигналя о своем крайне опасном положении.
Ви отступила на расстояние вытянутых рук, продолжая держать меня за плечи.
– Что-то ты бледный, – заботливо заворковала она, продолжая тискать меня.
И как бы я ни брыкался, она не отпускала до самого возвращения матери.
– Ви, раз ты остаешься на ночь, может, и ужин приготовишь? – хитро улыбнулась Кэр. – А то Макс вкуснее стелек давно ничего не жевал.
Ви переключила внимание, выпустила добычу (меня) из когтей и хлопнула в ладоши, словно волшебница, в блеске стразов и мелодичном перезвоне браслетов:
– У нас будет новосельнический пир! Но для начала, Нил, покажи, где в вашем захолустье супермаркет. Даже если он не супер, в нем явно больше продуктов, чем в твоем холодильнике.
Ви и Кэр впали в радость обсуждения ужина, а я ужиком ускользнул спасать Атту.
Я кубарем ввалился в прачечную, поскальзываясь на кафельном полу и цепляясь за все подряд, чтобы не упасть. Макс-Спасатель подлетел к стиралке. Рычащий монстр переваривал моего совсем нового друга! Я упал на колени и, словно космонавт, заглянул в иллюминатор. По ту сторону стекла, будто в открытом космосе, пронеслись очумелые глаза монстра. Синий язык на миг прилип к круглому стеклу дверцы и тут же исчез в круговороте пузырей.
– Держись, друг! – крикнул я и со всей силы вдавил кнопку «стоп».
Не дождавшись, когда барабан остановится, я рывком открыл дверцу. Атта вместе с водой хлынул на меня. Я плюхнулся в лужу.
Атта, комком мокрой шерсти, лежал на холодном кафеле, не шевелясь. Вода струйками утекала в сияющие черной пустотой прямоугольники слива. Мысленно я поблагодарил предусмотрительных хозяев и перевел взгляд с решетки на монстра.
– Очнись, Атта, – прошептал я и осторожно прикоснулся к тельцу.
Где-то на задворках памяти всплыли фрагменты из фильмов и инструкции, как привести в чувство утонувших. Я перевернул Атту на бок и нагнулся, чтобы послушать дыхание. Пасть монстра была приоткрыта, и теперь он точно был похож на дохлого опоссума, по которому проехала машина, а потом прошел дождь… Мир начал дрожать и таять. Я смахнул слезы и сильнее потряс зверька.
