желудке. Намекнуло, что пора отдать дань ужину. Солнце вознамерилось кануть за вершины деревьев — отдать мир сумраку, вечерним теням и стрекоту насекомых.
В закусочной они провели пятнадцать минут. Николай искренне полагал четверть часа недостаточным сроком для утоления голода… Но Тавия вела себя неоднозначно. Она точно боролась с чем-то — двигалась резко и неуверенно.
Охотник замедлил шаг. Женские пальцы робко легли на ручку двери от номера димпа.
— Я право не уверена…
— Попробуй, — сказал Николай. За порогом два бокала вина и золотистый свет. Финалом вечера — постель.
Разобравшись с любовной горячкой, Охотник досадливо фыркнул. Размяк. Хотелось отпустить цель и заснуть рядом с теплом…
— Спи. — Тавия приникла к боку. В темноте ее лицо показалось расплывчатым, туманным…
Он проснулся резко — от толчка нервов. Разорвал липкую паутину сна и узрел. Обстановка в комнате разительно изменилась — Тавия расположилась в дверях спальни и целилась в мужчину из серьезного излучателя. Доля секунды ушла на оценку ситуации. Покинуть тело, уклониться? Зачем? Он планировал эксперимент со смертью чуть позднее, когда удостоверится, что слияние с носителем гарантировано. Но сцепка матрицы с телом уже сильна… Пусть решит Средоточие.
Он подавил импульс рефлексов и позволил Янтарной зажать гашетку.
Сознание опрокинулось в огненно-красный смерч удара.
Свершилось. Адские жернова и стальные лезвия охраняли три извечных двери. Под завывание призрачных вихрей Николай разглядел створки… и узнал, корчась от тысячекратной боли. Потянулся к средней — на пределе, сквозь ад. Его отшвырнуло — номер «15» тянул поводок все сильнее, сопротивляться нет сил. Ему вновь отказано в жизни…
Искра мыслей заботливо подсказала: медлить нельзя, янтарная бестия вряд ли соизволит подождать в номере. Она исчезнет, не познакомившись с Дар Кор Роном. «И снова здравствуйте, б…». — Охотника рвануло к пустоте — черному проему в запутанном хаосе беловато-серых потоков энергии.
Его встретила радуга; ослепила, исполосовала… Стремительной тишиной ударила другая сторона — краски мгновенно стерлись, боль ушла.
Он привалился к стенке комнаты. Первая попытка в минус, но он не сдастся — вопреки и назло. Вернулась ясность мысли. Да и Тавия нашлась. По глупости или от излишней самоуверенности она задержалась в номере, устроила профессиональный обыск. Изрядный запас кредитов уже экспроприировала и не попадись ей бронированный кейс с амуницией, она бы успела скрыться. Но решила потратить время на взламывание не взламываемых замков.
Обыкновенная воровка. Сколько раз, в бытность оперативником ЦУКОБа, он слышал о подобных дамочках; работая в глубинке, они вычисляли богатых клиентов, завоевывали доверие и оставляли ни с чем. Изредка предпочитали ликвидировать клиентов — нет пострадавшего, нет своевременного обращения, и у местных безопасников, в большинстве случаев, глухарь. Вселенная большая.
Николай мельком глянул на кровать, отмеченную неприятной кляксой. Химическая взрывчатка, пристроенная под печенью носителя, в отсутствие жизненного биоритма растворила тело до кашеобразного состояния. Ни аналитики, ни специалисты патологоанатомы не разберутся.
— Любовь зла, старушка. — Николай присел подле Тавии, корпевшей над серебристо-неприступным чемоданом. Ее лицо ничуть не изменилось — столь же миловидно. Никаких намеков на холод.
— Хрень. Не жадничай, — пробормотала женщина, срываясь с места. Подхватила охотничье добро и торопливо направилась к выходу, оглянулась напоследок. Охотник двинулся следом — на первый уровень отеля, далее к свободному флаинг-транспорту и прямиком до космопорта.
В столь поздний час порт блистал люминесцентными огнями. В пустоте залов приткнулись десяток пассажиров, автоматические уборщики и редкий персонал. На пару с женщиной Николай выбрался к посадочным секторам, достиг легкого транспортного бота, используемого для внутрисистемных перевозок, и остановился.
У темного, очерченного секторальными маяками корабля вспыхнул бледный огонек фонарика. На миг выхватил из ночи лицо женщины, скользнул пятном по бетонке и уперся в шлюзовой люк.
— Сколько ждать-то…
Остаток фразы димп пропустил. Рывок к складским ангарам избавил от компании Тавии. Сроки сжаты, счет на минуты. Он проник на склад, отыскал и распаковал — изнутри — контейнер с носителем. Надсадно вздохнул, судорожно хватаясь за лим под боком. Другая сторона отпускала неохотно. У выхода столкнулся с охранником — худощавым мужичком с воспаленными глазами и физиономией землистого цвета.
Служивый ткнул фонарем в нос позднему гостю. Нервно сглотнул… и от удивления приоткрыл рот. Охотник проигнорировал препятствие.
— Куда прешь?! — Охранник метнул руку к плечу незнакомца.
Не прерывая движения, Николай обхватил затылок противника ладонью, отшвырнул. Мужчина отлетел к ближайшему контейнеру, где эхо глухого треска ознаменовало сползание тела на бетон. Охотник забыл об инциденте через несколько шагов, достиг корабля янтарной.
— Странно, не заперто… — Он развернулся, изучая внутренности шлюза. Прицел лима скользнул по сенсорам управления и замер на кнопке открытия герметизационной плиты.
Утробное шипение гидравлики открыло тонкую, наполненную матовым светом щель прохода. Сделав два шага по коридору, Охотник приблизился к рубке, откуда доносились неясные голоса.
— …фортовая, — закончил речь мужской басок.
— Удача не причем, Себ, — хладнокровно ответила Тария. — Простой расчет. Пара сопливых фраз делает из мужика парнокопытное.
— Не обобщай, — хмуро буркнул третий участник разговора. — И не трогай мои яйца. Мне доказывать нечего, ровно через неделю я буду на Эль-о-Дэре…
— Сволочь, — фыркнула женщина. После секундного молчания заговорила вновь. — Какие дифирамбы я пела — про цветочки там, небо. Он небось подумал, что стал центром Галактики…
— Он и стал. Посмертно.
— Вы бы видели. Растекся подчистую. Я, именем рогов Кардана, даже снимок памятный сделала.
— Умница. Я вот в пятьдесят втором…
Николай ступил в рубку:
— Вы, ребята, походу какие-то извращенцы….
— А… — Тария привстала. Да так и застыла с открытым ртом — не верила, боялась и не понимала. Нечто близкое к священному ужасу парализовало психику.
Двое других членов команды опомнились первыми. Один из них, бочкообразный крепыш, потянулся за излучателем. Охотник выстрелил навскидку. Лучевая игла с резким свистом разнесла противнику череп. Отброшенный на спинку кресла напарник Янтарной крутанулся вместе с сиденьем, выпал и приник к пульту, на котором и оставил росчерк из беловато-розовых капель.
— Ты пришел, Зор! — Тавия всхлипнула. — Они заставили…
— Извини, прерву на секундочку. — Новым выстрелом димп снес голову второму компаньону. — Теперь насладись картиной. Памятные фото не возбраняются.
— Зор, клянусь, я не виновата! — Тария испуганно заломила руки — Меня запрограммировали… Я не более, чем послушное орудие, пара рабочих ног и все. Зор, я все исправлю…
— Прикинь, в реальности нельзя предварительно сохраниться… А жаль.
Она умолкла. В глазах мужчины над бездонно-черным зрачком дула царствовала пустота — вакуум, абсолютная непроницаемость. Обилием слов янтарная попыталась зафиксировать внимание Охотника на своих губах. Пальцами нащупала рукоять пульсатора за спиной.
Тария прервала движение — в ее разум степным пожаром ворвался димп. Пробыл там доли мгновения. Выронив оружие, женщина с