Читать интересную книгу Проклятие для леди - Патриция Вентворт

Иона сидела спиной к окну и только рассмеялась в ответ, когда Джим Северн стал извиняться за то, что он не смог найти лучшего места для ленча.

— Надо было пойти куда-нибудь в деревне.

— Хорошо, что мы этого не сделали. Когда льет дождь, в деревне бывает довольно тоскливо. Кузина Элинор живет в деревне, так что я сыта сельскими прелестями по горло, а в дождливое воскресенье предпочитаю находиться в более цивилизованной обстановке. Здесь мы можем окунуться в великую викторианскую эпоху и никуда не спешить. Мы не опаздываем на поезд? Мне о многом нужно с вами поговорить.

Далеко не молоденькая уже официантка приняла у них заказ, а когда она отошла, Джим сказал;

— Мне тоже нужно о многом с вами поговорить.

— Ну, кто первый?

— Вы, если хотите.

Иона улыбнулась и покачала головой.

— Не особенно. Быть первым — мужское дело.

Джим склонился вперед над столом.

— Ваша сестра действительно очень хочет жить в этом доме?

Иона задумчиво посмотрела на него.

— Думаю, ей вообще не хочется там жить. Лично я его просто бы возненавидела, и, по-моему, Аллегре он тоже не подходит. Она очень впечатлительная, и дом пугает ее.

— Тогда почему…

— О, это все Джеффри. С ним достаточно поговорить пять минут, чтобы понять, как он обожает «Дом для леди».

Хотя Джеффри над собой подшучивает, но это чистое лукавство. Он с трудом заставляет себя прекратить разговоры о доме и, по-моему, никогда не перестает о нем думать.

Ионе было очень легко разговаривать с Джимом. Она сама себе удивлялась. Ведь он приехал в Блик, чтобы представить мистеру Сэндерсону отчет о состоянии «Дома для леди», чтобы опекуны Аллегры знали, как им действовать.

Тем не менее ни Джим, ни Иона об опекунах даже не вспоминали. Разговор шел исключительно о личном. Без всяких предисловий они вдруг заговорили о самом сокровенном для Ионы. Она и представить не могла, что сможет обсуждать это с посторонним — состояние Аллегры и то, как она переживает за сестру.

Появление официантки с двумя тарелками розового томатного супа заставило обоих умолкнуть. «Это совсем не мое дело, — думал Джим Северн. — Какого черта я пристаю к ней с расспросами?» «Но он вовсе не посторонний, — размышляла Иона. — Мне кажется, будто я знала его всегда».

Суп был горячий и, что самое главное, не из консервных банок. Иона подумала, что помидоры, очевидно, консервировали домашним способом и что хорошо бы узнать рецепт.

— Флорри Боуйер — приходящая служанка из деревни — говорила мне, что здесь хорошо кормят, — улыбнувшись, сказала она. — Ее тетя работает здесь поваром, а до этого — кухаркой в очень хороших домах, но предпочитала обрести самостоятельность. В конце концов она решила снять комнату и готовить лишь по особым заказам, но тогда управляющий сделал ей предложение. Прошлой осенью он потерял жену, а она души не чает в его дочке, поэтому согласилась выйти за него и остаться.

— Откуда вы все это знаете? — засмеялся Джим.

— Флорри любит поболтать.

— В том числе и с вашей сестрой? Часом, не она ли внушила ей страх перед домом?

Иона кивнула.

— И что же Флорри ей рассказала?

— Что в деревне дом прозвали «Проклятие для леди».

Якобы каждая женщина, став его хозяйкой, непременно теряла то, что для нее было дороже всего на свете. Аллегра не в том состоянии, чтобы адекватно реагировать на подобные вещи.

— Все эти старинные дома вечно обрастают легендами о привидениях и проклятиях. Надеюсь, привидения в «Доме для леди» нет?

— Насчет привидения я ничего не слышала, но меня бы это не удивило. Аллегре нужен уютный и светлый современный дом с обилием окон и без мрачного прошлого.

После супа официантка принесла утку, зажаренную как раз в меру, с яблочным соусом — две порции, — а на гарнир была цветная капуста и золотистые шарики картошки.

— В одном ваша Флорри безусловно права: ее тетя прирожденная кухарка, — заметил Джим Северн. — Я думал, подобная пища уже исчезла с лица земли. Приятно убедиться, что кое-где еще помнят старые рецепты. — И он тут же, без паузы и не меняя тон, добавил:

— Если вы против того, чтобы ваша сестра жила в «Доме для леди», пойдите к Сэндерсону — он ведь и ваш опекун?

— Да.

— Ну так вы должны пойти к нему и все это рассказать.

Вели дом вас пугает…

— Я этого не говорила, — выпалила Иона.

— Вы сказали, что ненавидите его.

— Это не одно и то же.

— Так пугает он вас или нет?

Иона нахмурилась и отвела взгляд.

— Вообще-то да, но едва ли я имею право… — Она закусила губу. — Понимаете, Джеффри без ума от дома.

Я была бы последней обманщицей, если бы сделала это за его спиной. А если я скажу ему, что хочу уговорить мистера Сэндерсона не разрешить покупку, будет кошмарный семейных скандал, который на всю жизнь оставит след. Я не могу так подвести свою сестру.

— Понятно. — Джим подумал, что Иона необыкновенно порядочная девушка, просто донкихот в юбке… Устыдившись, он решил, что есть и другой выход. — Сэндерсон, безусловно, побеседует с самой миссис Трент. Едва ли от него ускользнет то, что дом ей не нравится.

— Ну, не знаю… Аллегра очень предана Джеффри и целиком под его влиянием. Она вообще по натуре очень робкая и мягкая. Если Аллегра кого-то любит, то готова выполнить любую просьбу этого человека, ну просто любую. Она всегда была такой. Раз Джеффри мечтает купить «Дом для леди», Аллегра никогда не признается мистеру Сэндерсону, что не хочет в нем жить. Ни за что.

Ну а вы ведь можете так составить свой отчет, чтобы мистер Сэндерсон не позволил тратить основной капитал на покупку дома?

Джим покачал головой.

— Нет, я обязан дать объективную оценку. Проверку крыши мы отложим до понедельника, все же остальное в отличном состоянии. В старину строить умели. К тому же здесь постоянно кто-то жил, поддерживал порядок. Современные удобства, оборудованные американцем, тоже в великолепном состоянии. Мой дядя когда-то лично делал проект модернизации и, должен признаться, он здорово поработал. Поэтому, если на крыше не будет обнаружено никаких изъянов, мне придется предоставить вашим опекунам в высшей степени благоприятный отзыв.

Иона печально вздохнула.

— А мне придется сказать Джеффри, что средневековое поместье не слишком подходит для Аллегры, для ее нервов. Ему это не понравится, и он решит, что я типичная свояченица, сующая свой нос куда не просят. Ну что ж, придется это пережить.

Официантка забрала тарелки и принесла настоящий английский сыр, домашнее печенье и превосходный кофе.

— Ни за что не догадаетесь, — внезапно сказал Джим Северн, — с кем я недавно столкнулся в кафе на первом этаже, когда зашел туда перекусить.

— С кем-то, кого я знаю?

— Ну… — Он усмехнулся. — Во всяком случае, вы с ним беседовали.

— И вы были при этом?

— Да.

Ионе вдруг показалось, что сзади из окна потянуло холодом. Раньше она почему-то этого не замечала.

— Вы даже слышали, как он поет, — продолжал Джим. — По пению я его и узнал. Он пил жуткую дрянь — какао с виски, утверждая, что это здорово бодрит, а в промежутках между глотками распевал «Шотландские колокольчики».

Иона поняла, почему потянуло холодом. Она словно вернулась в ту страшную туманную ночь и вновь следовала за человеком, который, обсудив сумму гонорара за чью-то жизнь, через несколько минут то насвистывал, то напевал «Шотландские колокольчики», постукивая тростью о парапет тротуара.

— О нет! — воскликнула Иона. — Вы ничего не сказали ему обо мне?

Джим покачал головой.

— Я не собирался с ним разговаривать, но он посмотрел на меня и помахал рукой. Ну, думаю, узнал. Когда он уходил тогда, в три часа ночи, газовый фонарь на улице светил довольно ярко, и этот тип мог запросто меня разглядеть. Но я понял, что он просто жаждал общения. Но я поздновато это сообразил и уже успел обратиться к нему по имени — профессор Макфейл. И представьте: он сразу зашикал на меня, умоляя никому не открывать его имени.

— Почему?

— Понятия не имею. Очевидно, в какао было слишком много виски, так как он начал рыдать и приговаривать, что речь идет о его профессиональной репутации, стал сетовать на свой длинный язык и добавил, что осторожность — мать безопасности. «Как я мог пррредвидеть, что наткнусь на парррня из той парррочки, с которой случайно встррретился в тумане? Я по натуррре человек откррровенный, но в интеррресах карррьеры должен молчать. Почему бы мне не назвать имя, которррое я ношу со дня рррождения? Мне нечего его стыдиться: Макфейлы — уважаемый рррод. Но… — тут он схватил меня за пуговицу и обдал парами виски, — особенности прррофессии вынудили меня пррринять дррругое имя — Рррегулус Мактэвиш, прррофессоррр Рррегулус Мактэвиш. А на театррральных афишах меня именуют Великим Пррросперрро!»

Шотландский акцент был настолько точно скопирован, что в других обстоятельствах Иона бы расхохоталась, но сейчас ей было не до смеха. Ее охватил смертельный ужас, она вся побелела. Джим Северн протянул ей через стол руку и спросил: