Над городом, что занимал собой полностью Тутам, стоял рыжий смог, а улицы пестрели таким количеством запахов, что от одного вдоха можно было задохнуться. Местные привыкли к такому, но вот гостям становилось дурно в первые же минуты, и внедрить маски с фильтрами было просто прекрасной идеей.
– Есть идеи, как мы попадём вниз? – глухо поинтересовалась я, перебросив волосы назад.
– У тебя приглашения, случаем, не завалялось? – спросил Ориас, поправляя стоячий воротничок чёрного плаща.
– Я тебе не магазинчик редких и ценных вещей, – огрызнулась я, скрестив на груди руки и дожидаясь прибытия вагончика.
– Но пока ты очень на него походила.
Ориас оглянулся, смерив взглядом двух тяжёлых сумуров, что–то булькающих на своём языке. Я ощутила дрожь по телу, когда поняла, что нам придётся вместе с ними тесниться в одном вагончике.
– Есть у меня тут один знакомый, – понизив голос, произнёс мужчина.
– И кто же?
– Узнаешь, – уклонился от ответа Ориас.
Я поморщилась, понимая, что, как и я, Ориас вряд ли раскроет мне свои тайны.
Скрипя и покачиваясь из стороны в сторону, к нам подъехал просторный, но ржавый вагончик. Нехотя раскрыв двери, он с истошным скрипом впустил нас, угрожающе закачавшись в стороны, когда вошли тяжёлые, чем–то напоминающие бегемотов, сумуры с песочной кожей. Я тут же отошла в угол вагончика, заметив, как Ориас бросил неодобрительный взгляд на наших «попутчиков», встав рядом.
Закачавшись и надрывно скрипя, вагончик медленно пополз вниз по канатной дорожке. Я вцепилась в края кабины, облокотившись спиной об проржавевшую стенку с выбитым окном.
– Так… почему же я? – подняв взгляд на Ориаса, спросила я то, что меня уже давно мучило. – Наверняка в твоих напарниках были куда более интересные и осведомлённые личности.
– С проходами в двадцать красных зон? Нет, таких ещё не было, – смотря на цветную свалку–город под нами, усмехнулся мужчина.
– Так в чём тогда причина? Я вряд ли первая, кто оскорбил тебя и даже вылил стакан с водой.
Изумрудные глаза лениво мазнули меня и вновь уставились на причудливые дома внизу, что возвышались на несколько этажей и соединялись между собой подвесными мостами. На горизонте, сверкая и переливаясь, стояло здание, издали похожее на храм из лазурных и белых камешков с золотыми куполами.
Одно из солнц Тутама почти опустилось за горизонт, и на небе застыл красный огненный шар в объятиях темноты и рыжего отсвета.
– Нет, не первая, – наконец произнёс Ориас, и в его голосе я заслышала усталость. – Но обычно всё заканчивалось одинаково: мужчины извинялись и пытались задарить, женщины же стояли на коленях, и зачастую после оказывались в моей кровати. А ты продолжаешь общаться со мной так, словно я самый обычный житель Империи. Да и с тобой, надо признать, куда интересней говорить, чем со всеми моими бывшими напарниками вместе взятыми.
– Ну надо же… осмелюсь предположить, что у тебе крайне богатый опыт в женских делах.
Ориас не сдержал усмешки, и его глаза осуждающе и в то же время с насмешкой взглянули на меня.
– Да, не стану спорить… слышала что–то про таргонок?
Мои глаза округлились от удивления.
– Издеваешься? Да они за километр чужаков не подпускают! – поражённо воскликнула я. – Если мужчины из их рода заподозрят, что чужаки захотят воспользоваться их жёнами или дочерями, они голову за это отрубят и на пики посадят!
– Ну не знаю, не знаю… я же ещё жив, – не скрывая в голосе усмешки и гордости, произнёс Ориас. – Да и при том эта таргонская наследница сама ко мне лезла во время одной из дипломатических встреч… я не стал ей отказывать в этом удовольствие, и, поверь мне, ту ночь ещё никто так и не переплюнул.
Я не сдержала смешка, качнув головой и рассыпав вихри волос по плечам. Звёзды, да он и вправду ради секса готов подставить под угрозу собственную жизнь! И кто кого тут защищать должен? Он меня от не именуемой смерти или я его от толпы разгневанных женихов и отцов тех несчастных, которые проснулись в одиночестве? Интересно, а Дамес знает о его похождениях на стороне? Он ведь постоянно сидит в своём дворце и вряд ли даже покидал Файю. Но Ориасу с этой стороны повезло – он может спать с кем угодно, ведь не он главный претендент на трон, да и та же Императрица, кажется, не против.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Слушай, а когда Дамес вступит на престол… ему ведь и вправду придётся взять в жёны свою сестру? – осторожно поинтересовалась я, и глаза Ориаса тут же стали холодными и колкими. – Я понимаю, что это традиция и прочее, но… ей ведь лет одиннадцать. Не слишком ли рано ложиться в кровать?
Пусть половину лица мужчины скрывала маска, я была уверена, что на его скулах выступили желваки. Он слишком холодно и надменно смотрел на меня, и от этого взгляда, который так непривычно было видеть на вечно усмехающемся лице, мне стало не по себе.
– Да, как только Дамес вступит на престол, Айна станет следующей Императрицей, – негромко и сухо произнёс Ориас, наконец–то отведя от меня взгляд и нахмурившись. – Она должна была быть лишь на пару лет младше Дамеса, но диве Мините слишком долго не удавалось забеременеть, поэтому между ними разница почти в семнадцать лет.
– Это… не правильно, – тихо заметила я, уставившись в пол. – Пусть так и надо, чтобы крылатые врасы не исчезли окончательно, всё равно… жениться на маленькой девочке…
– У неё нет выбора, – глухо произнёс Ориас, запустив пальцы в волосы и поморщившись. – Может, императорская семья и связалась бы с какой–нибудь другой крылатой расой, но врасы способны забеременеть только от своих же. А смешивать кровь с хвостатыми они не будут.
– Но ты же… – Я резко замолкла, вовремя прикусив язык.
Если Ориас меня и услышал, он не подал виду.
Сумары вдруг оживились и одновременно подались к стенке вагончика, так и заставив тот истошно заскрипеть и накрениться. Я не удержалась на ногах, и Ориас, вовремя схватившись за железный столб, сжал свои пальцы на моём рукаве, одним движением прижав к себе. Я ощутила его тёплую ладонь между лопатками, а ещё сердитый вздох.
– Болваны, – прошипел мужчина, кинув взгляд на ничего не подозревающих сумаров. – Так и угробить могут… в порядке?
– Д–да… – голос почему–то дрогнул, и сглотнув, я аккуратно отпрянула от Ориаса. Его ладонь на моей спине напряглась, но тут же хватка ослабла, и он дал мне отойти и вновь прижаться спиной к стенке вагончика. – В следующий раз лучше поедем одни.
Глаза Ориаса полыхнули изумрудом, и на миг я заметила скользнувшее в них сомнение с каплей усмешки, однако он тут же отвернулся. Ну и прекрасно – если думает, что такими мелочами сможет заманить меня в кровать, то ошибается. Конечно, приятно, что он меня поймал, но не стоит забывать, что я его последняя надежда не засесть во дворце.
Трамвайчик наконец–то замер на платформе. Ориас тут же раскрыл дверцу, выйдя первым и оглянувшись, дожидаясь меня. Я ощутила духоту и жар, которые лишь усилились, стоило нам спустится на тесные улицы Тутама. Куда ни взглянь, везде что–то да и продавали: на первых этажах были лавки, магазины, тележки с различными вещами. На домах включали ярки неоновые вывески, хотя ещё не было темно, а некоторые окна прикрывали разноцветные ткани.
– Так куда мы? – дёрнув Ориаса за рукав, поинтересовалась я, зная, что он меня всё равно услышит. А перекрикивать гам улицы я не собиралась.
– Пока за мной, – бросил он, взмахов руки приказав следовать за ним. – Кажется, я знаю, у кого может оказаться билет в нужный нам пункт.
– Правда?
Я шла не отставая, изредка оглядываясь по сторонам и стараясь лишний раз не дёргать руку в сторону пистолета.
Звёзды, не думала, что снова окажусь тут. Слишком уж много воспоминаний связывает меня с Чёрным Рынком и Этажами. Может, потому что я очнулась в цепях с клеймом раба Тутама?
2
Я несколько раз теряла Ориаса из виду, и когда он это замечал, то с неприкрытой мукой на лице останавливался, дожидаясь меня. А я что, виновата, что врас такой высокий? Я ему по плечу буду, а один его шаг ровняется трём моим. Так что я уже не на шутку вспотела, поражаясь, как ему в пальто не жарко. Хотя, ему может быть ещё и холодно – я не особо знаю особенности строений тел врасов, но мы как–то не особо друг от друга отличаемся.