я продолжал рисовать. И с каждой новой съемкой девушки в моем планшете становились все больше похожи на Киру.
Однажды она приехала рано. Заметив на экране рисунки, начала разглядывать.
– Здорово! – Она смотрела на меня с восхищением. – Не знала, что ты художник.
Я смутился.
– Да нет, я не художник, это так, наброски. Я подрабатываю. Обложки делаю и все такое. Это просто… Платят немного, поэтому тут еще приходится. Сторожем…
– Ничего себе «просто»! – Кира удивленно покачала головой. – Я так и за сто лет не нарисую. А другие покажешь?
Я показал ей другие. Кира охала, хвалила, смотрела на меня с уважением, словно я делал что-то настолько необычное, чего никто никогда до меня не делал.
С этого момента мы подружились. Теперь она каждый раз приезжала заранее. Мы пили чай, я показывал ей рисунки, рассказывал про художку, дурацкую работу сторожем и тонкое покалывание в пальцах, которое бывает, если не выпускать стилус больше пяти часов, и про то, как безумно хочу победить в конкурсе, для которого вот уже полгода вечерами создаю рисунки. А она в ответ говорила о себе.
Как занималась баскетболом и играла за крутой столичный клуб. Как обещали позвать в сборную. Про травму колена, долгое восстановление, разбитые мечты, неудачный брак, развод и отчисление из команды.
И эти беседы роднили нас, делали ближе, отгораживая от огромного страшного мира, где остальные люди были богатые, успешные и точно знали, как нужно жить правильно.
Единственной темой, которую мы обходили стороной, был вебкам. Кира называла его «просто работа», но каждый раз после съемки, собирая вещи в красную спортивную сумку, она избегала смотреть мне в глаза, словно стыдилась и чувствовала неловкость.
Артур, казалось, не замечал этого.
– Ей нравится, – возражал он, когда я пытался поговорить о Кире, – ее никто не заставлял, сама согласилась. И клиент доволен. Мы делаем хорошее дело, Пашка. Спасаем мир. Я знаю клиента. Заказ у него брал. Уважаемый человек, должность высокая, денег полно. А в голове – бесы. Представь, не было бы Киры – он тогда вышел бы на улицу. Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание – как древо жизни. Книга Притчей Соломоновых, глава тринадцать. Успокойся. Все довольны. И он, и она, и мы. Возьми деньги и ни о чем не думай.
И я, повторяя заклинание «она знала, на что шла», заглушал совесть, успокаивался, забирал деньги, стараясь не вспоминать красные, опухшие от порезов руки Киры.
Три дня назад, закончив очередную съемку, я заметил, как Кира украдкой вытирает с лица слезы. Потом она позвала Артура на разговор. О чем они говорили, я не слышал, но, вернувшись, Артур не глядя швырнул ей деньги, а она, не попрощавшись, выбежала со склада.
– Что? – Я кивнул в сторону убежавшей девушки.
Артур молчал, но по плотно сжатым губам, по прищуренным глазам я понял, что он злится.
– У тебя никто не хочет подработать? – вместо ответа спросил он, разглядывая список контактов в телефоне.
– Вместо Киры? – догадался я. – Нет, вряд ли.
– Жаль.
Он замолчал, набирая сообщение.
– Жаль. Обидно, если сделка сорвется.
– Она отказалась?
Артур кивнул, и мое сердце бешено забилось от радости. Желая казаться спокойным, я равнодушно спросил:
– Почему?
Артур, продолжая писать, пожал плечами.
От того, что Кира отказалась работать, я почувствовал облегчение, словно двери темницы, скованные из страха и сомнений, наконец открылись, выпустив меня на свободу. Я глубоко вздохнул, пытаясь унять волнение. С глупой улыбкой взял со стола планшет, прошелся по комнате. Но долго молчать я не мог.
– Ты с Кирой как познакомился?
Артур поднял глаза от телефона.
– Серега помог, сменщик твой бывший. Он до склада таксистом работал.
– Позвони ему. Может, еще кого посоветует.
Артур раздраженно махнул рукой.
– Серега все. Недоступен.
Артур вздохнул, положил мобильный на стол и вышел из комнаты. Его телефон отрывисто пискнул, принимая сообщение.
– Кто там? – недовольно крикнул Артур.
Я подошел. На экране светились три четверки.
– Не знаю, четверки какие-то.
Артур бросился обратно, схватил телефон, набрал номер:
– Да, да. Возникли трудности. Нужно…
Невидимый собеседник перебил, и я, хоть и не слышал, что он говорит, видел, как вытягивалось лицо Артура, бледнела кожа, и мелкие капли пота выступали на лбу.
– Понял. Принял, – коротко ответил он и нажал на отбой.
Затем быстро набрал чей-то номер.
– Привет, – сказал он, – прости, был не прав. Давай обсудим план…
* * *
Не знаю, сколько прошло времени, пока я стоял, прижимая руку к щеке. Артур, неподвижно лежавший на полу, шевельнулся, с трудом приподнявшись на локте, закашлялся. На его шее отчетливо горели синяки: багровые отпечатки пальцев. Он бессмысленно мотал головой, судорожно сглатывая слюну.
– Черт!
Кира вздрогнула:
– Вот ведь живучая тварь! Нужно торопиться. Мы должны закончить с ним до рассвета.
– Что? – не понял я. – Что закончить?
– Убить его.
Кира кивнула в сторону Артура.
– Но я не могу… Что я скажу утром?
– Кому?
– На работе.
– На какой работе? Ты до сих пор ничего не понял?
Кира наклонилась к моему лицу и тут же, коснувшись холодными губами лба, с силой оттолкнула. Боясь упасть, я схватился за темную лакированную крышку гроба.
Дерево под моими руками начало светлеть, растворяясь в темноте склада. Вместо коричневых стенок гроба я видел атласную ткань с бордовыми разводами от засохших пятен крови и себя с застывшим взглядом мертвых глаз.
* * *
В тот день мы изменили место съемки. Артур вытащил тяжелый чугунный крест во внутренний двор, воткнул его в землю, застелив площадку вокруг черным целлофаном. Стеллаж с ноутбуком поставил напротив.
– Последний день, – объяснил он, – клиент хочет нечто особенное.
Я знал, что сегодня к Кире присоединится другой актер. Артур все же сказал, отчего так долго отнекивалась Кира: она не хотела сниматься с кем-то еще. Но Артур умел уговаривать. Мне он приказал уйти.
– Нечего тебе тут делать, – заявил он, – во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Екклесиаст, глава первая, стих восемнадцать.
Я не настаивал. То, что должно было произойти, пугало меня.
– Она сама согласилась, – убеждал я кричащую совесть, – это последний день. Все кончится. Она получит деньги и не будет сюда ходить.
Стоя на улице, я понял, что в спешке забыл взять планшет. Ничто не отвлекало меня, заглушая тревожные мысли. Я думал о Кире, о последнем особенном заказе, и мне хотелось броситься обратно. Разбить ноутбук, ударить Артура, швырнуть ему ключи от склада, уйти и никогда больше не возвращаться.
Но я не стал этого делать. «Она знала, на что шла, –