Читать интересную книгу Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак - Марина Денисова

У Сони запульсировало в висках. Она смотрела на Андрея и не могла понять, кто этот злой, завистливый человек. Это её муж? Да, у Андрея тяжёлый характер, но, чтобы столько комплексов и завистливое пренебрежение?

Ещё не так давно Соня бы пошла на попятную, начала бы успокаивать, уговаривать и объяснять. Но сегодня, сейчас, ей почему-то не хотелось этого делать. Она слишком устала за прошедший год, за прошедший день, да за все десять лет! Устала быть виноватой, перед его мамой, за то, что не соответствовала чему-то, правда непонятно, чему! Устала быть виноватой перед Андреем, за то, что он не купил тогда машину себе! За то, что не могла ему родить! За то, что почти не получала удовольствия от секса! Устала! Надоело! Когда он в последний раз интересовался её чувствами, её мечтами, её желаниями, её мыслями, наконец? Сейчас ей казалось, что никогда! Он всегда думал только о себе, как в то Новогоднее утро, когда тупо навалился на неё, влез в неё и просто испачкал в своё удовольствие. А она не сказала, что ей противно, даже виду не подала, она стерпела. Впрочем, как всегда и во всём! Его же, когда он увидел следы от её месячных, просто чуть ли не вывернуло от отвращения. Зачем? Зачем в очередной раз ей терпеть унижения? Ради чего?

– Ты меня решил машиной попрекнуть? Давненько я этого не слышала! – делая над собой усилие, чтобы не повысить голос начала она. – А ты забыл, откуда взялась эта машина? Что больше половины денег дала моя мама? А накопления твои состояли в основном из денег, полученных за сдачу квартиры в Купчино? Твоя мамочка неоднократно меня этой машиной попрекала, хотя, прямо скажем, не самая дорогая и крутая «тачка». Я же ни разу не напомнила, откуда она взялась. Я никогда не проверяла, сколько денег ты скопил. А сколько ты зарабатываешь – для меня вообще загадка. Я никогда не смотрела в твой кошелёк и никогда ничего у тебя не просила! Я всего добивалась сама, я думала ты рад за меня, я думала – ты гордишься мною! Подумаешь, не сказала о премиях! Подумаешь, откладывала! Так я же не для себя! Я же не побежала себе втихаря что-то покупать, я хотела сделать тебе хороший подарок! Тебе, моему любимому мужу! Думала ты обрадуешься! А ты? Сколько яда из тебя вылилось? «Шарашкина конторка!» Да в этой «шарашкиной конторке» люди работают! Да, у нас нет времени сидеть и писать никому ненужные диссертации, потому что все делом заняты, и все хотят зарабатывать! – Соня остановилась, чтобы перевести дух.

Никогда ещё за все десять лет совместной жизни она столько на него не вываливала.

– А ты хочешь сказать, что моя диссертация никому не нужна? Что я смог её написать только потому что твоя мама нас содержала? Когда мы поженились, я тебе предлагал перевестись на заочное в универе, и пойти работать, чтобы ни от кого не зависеть! Ты же отказалась!

– Да это просто смешно, Андрей! Какая разница – мама нас кормила, или я бы где-то пахала, пока ты свои «труды» сочинял? И, по-моему, этот разговор начинает слишком далеко заходить! Всё было так, как было! И дело не в этом, а дело в твоих нелепых обвинениях, в твоей… зависти!

Соня сама не поняла, как вырвалось последнее слово.

– Зависти? – Андрей был пунцового цвета. – Я завидую тебе? Чему? Тому, что ты просто удачно и удобно устроилась? Тому, что ты занимаешься финансовыми махинациями? «Откаты мы не даём, работаем согласно контракту». Как ты вчера Валерке заливала? – передразнил он Соню. – Так Валерка тоже, хрен такой, готов чего-то там с тобой мутить. А ты пользовалась ситуацией, сидела вчера надменная, пальцы в растопырку, королева, мать твою, ой, простите, коммерческий директор! О чём тут с нами, с докторишками разговаривать такой крутой акуле бизнеса? Акулой, ворующей «бабки» у государства. И сараи, которые вы строите, рухнут через год!

– Андрей, ты рехнулся?

Соня смотрела на абсолютно незнакомого ей человека.

И действительно, черты лица Андрея исказились, глаза вылезли из орбит, последние фразы он просто проорал.

– Какие «бабки» я ворую? У какого государства? – Соня была вне себя. – У государства, которое платит мизерные пенсии, у государства, которое вместо того, чтобы лекарства раздавать бесплатно, приторговывает ими через врачей? У государства, которое вашей помойной клинике разрешает работать? Да вас там всех пора сажать!

Она отскочила от Андрея, ей показалось, что он вот-вот её ударит.

– Нас сажать? Нас, спасающих людей? Да ты в своём уме? Что ты несёшь, дура?!

Андрей двигался на неё.

– А кто разводит людей на ненужные анализы? А кто отправляет в конкретные аптеки, и ни в какие больше? Кто вообще никогда ни за что не отвечает?

Соня уже хотела, чтобы он её ударил. Ей так надоело вечно идти на попятную.

– Ты больная на всю голову, что за хрень? – завизжал Андрей, скидывая чашку с Сонином кофе на пол.

Чашка разлетелась на сотни осколков, один из которых, поранил Соне ногу, но она этого даже не заметила.

– Ты говоришь, наши сараи развалятся, а знаешь, почему они могут развалиться? Причин не так много: неправильный расчёт в проекте, некачественные материалы и всё! И это всё легко доказать и за это наказать. А у вас? Как это правильно? Индивидуальная непереносимость, пациент не предоставил о себе достоверной информации, особенности организма! Всё! У вас труп, а никто не виноват! Сколько трупов у тебя, Андрей? А?

Голова зазвенела. Соня от удара упала на пол, хорошо, что далеко от разбитой чашки. Половина лица как будто онемела, уши заложило.

– Соня! – Андрей кинулся к ней. – Я не хотел, прости!

Соня подняла на него полные слёз глаза и прокричала: – Нет, ты хотел! Ты с самого начала разговора этого хотел! И дело не в работе и не в деньгах! Всё намного проще и понятней! У нас нет детей! Я надеюсь столько лет, а ты не хочешь ходить по врачам! Ты убедил меня, что это я не могу! Я была готова на ЭКО, но ты отказался! Ты и Таньке с Валеркой наврал, что это я не хочу, потому что для меня работа важнее.

Андрей стоял бледный.

Догадка возникла сама собой.

– Это ты бесплодный, Андрей! Ведь так? Я проверена полностью, ты же проверялся сам, непонятно где! Это ты пустой, это ты не можешь?

Несколько секунд Андрей стоял, как будто о чём-то размышляя. Холодным, ничего не выражающим взглядом он посмотрел на Соню, сидящую на полу, и с вызовом сказал: – Я-то, как раз могу, у меня-то точно всё в порядке.

Соня презрительно фыркнула.

– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.

Андрей даже не помог Соне подняться. Он спокойно вышел в коридор, оделся и закрыл за собой дверь.

Соня, осмысливая произошедшее, просидела на полу минут двадцать. Затем встала, собрала осколки и пошла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало – щека была красная, немного вспухшая. Она намочила полотенце холодной водой и приложила к щеке. Желудок сжался, в груди покалывало, ноги были ватные. Она пошла в спальню, легла под одеяло – хотелось спать.

Соня всегда в каких-то тяжёлых для неё ситуациях хотела спать. Как в детстве – уснёшь, а проснёшься, и всё окажется иначе. Когда её отец орал на маму, Соня закрывалась с головой одеялом и надеялась, что тот её не увидит и не переключит свой гнев на неё. Странно, почему она сейчас вспомнила отца? Быть может потому, что он сегодня ей приснился?

Он умер, и она его почти не вспоминала. Какие-то светлые детские воспоминания о нём были где-то очень глубоко в памяти, и даже при раскопках этих глубин, на поверхность то и дело всплывали мрачные тени, как сорняки на грядке, никуда от них не деться. И она предпочитала не вспоминать. Вообще ничего и никогда. Он же мог не вспоминать о ней, когда Сонина мама рассталась с ним, прожив шестнадцать лет – ни разу не позвонить, не поздравить с днём рождения. Он даже предсмертной записки ей не оставил, хотя и предчувствовал свою смерть.

Так почему же он приснился ей сегодня? Почему она вспомнила о нём сейчас?

Что-то во взгляде, интонации Андрея ей напомнило об отце? Соня не могла сейчас понять. Наверное, то, что было запрятано в глубинах памяти, – после только что пережитого ею, – поднялось на поверхность. Не нужно анализировать. Не нужно проводить параллели. И не с кем. Она его не помнит, забыла навсегда! А её муж – ни её отец.

Андрей всегда спокойный, уравновешенный, если он и кричал на неё, иногда, то повод был понятным – Соня была в чём-то виновата. И она старалась не быть в чем-либо виноватой, чтобы не провоцировать его раздражение. А когда он всё-таки раздражался – всегда ему уступала, подсознательно боясь, что ситуация может выйти из-под контроля. Вот сегодня, первый раз за десять с лишним лет она не уступила, не прогнулась перед ним, и всё зашло слишком далеко.

Можно ли было сравнить Андрея с Сониным отцом? Нет. Да – Андрей её ударил, но она сказала недопустимые вещи. Он врач, и конечно, у него умирали пациенты. Как она могла его этим попрекнуть? Это ужасно! Андрей прав – она изменилась! И про машину нужно было как-то иначе. А эти ужасные обвинения в бесплодии! Да как она могла? Мало ли что ей показалось, мало ли что она придумала? Она же хотела с ним поговорить спокойно о ребёнке, всё обсудить, объяснить, а она, что сделала? Как теперь исправлять ситуацию? Сейчас он погуляет, остынет и придёт. А она попросит у него прощения… С этими мыслями Соня провалилась в тяжёлый сон.