Янек действовал осторожно, не хотел, чтобы его выгнали. Кому нужен лишний пассажир, который не может заплатить? У Янека не было времени, чтобы даже собрать свои нехитрые пожитки и забрать три тонге — богатство, оставшееся с прошлой работы. Да и не впустил бы его Пыпер на порог.
Запрыгнув в кибитку, плотник осмотрелся. Первое слово, которое пришло ему в голову — чердак. Все пространство кибитки было заставлено и завалено миллионом вещей: коврами, попонами, посудой, одеждой, только в дальнем конце на свободном месте лежал матрац, на котором, скрестив ноги, сидел лысый мальчишка.
— Привет, — поздоровался Элиот. Казалось, он совсем не удивлен встречей. — Я знал, что ты поедешь с нами.
— Привет, — Янек понял, что его не выдадут. — Не возражаешь, если я доеду с вами до Трира?
— Только до Трира? — лукаво прищурился паренек.
— Да. Я вас не стесню, посижу тут в сторонке.
Элиот загадочно улыбнулся.
— Не возражаю. И даже не возражаю, если ты подыщешь себе рубаху. Посмотри в том сундуке, одежда мастера наверняка тебе подойдет.
— Спасибо.
Янек открыл большой кованый сундук и удивленно поднял брови. Сундук доверху был набит дорогими шелковыми рубахами с вышивкой и цветными лосинами.
— Думаю, Дагар не обрадуется, если я надену его рубаху для выступлений.
— Посмотри на дне, там должны лежать несколько льняных, но я бы посоветовал надеть одну из этих, красивых.
— Зачем? — не понял Янек.
— Если не возражаешь, я бы хотел тебя нарисовать.
— Ты рисуешь?
— Нечасто, — Элиот вздохнул. — У меня мало натурщиков, вернее, из всех натурщиков только один Эргхарг. Мастеру не очень нравится, что я трачу время на… мазню.
— Ну что ж, — плотник извлек из сундука темно-бордовую рубаху с серебряными строчками по вороту и рукавам. — Путь до Трира все равно неблизкий, так что я не против.
Элиот обрадовался, он поднялся с матраса и ушел к дальней стене кибитки, немного там повозился, и извлек на свет чистый прямоугольный холст и тонкие угольные стерженьки.
— Сядь вон на тот сундук, — попросил он, — и постарайся не шевелиться.
— Легко сказать, — Янек улыбнулся и сел. — А говорить можно?
— Можно. О чем хочешь поговорить? — мальчик опустился на пол, положил перед собой свернутое в тугой сверток одеяло и прислонил к нему холст.
— О драконе. Откуда он взялся? Дагар действительно подчинил его, когда хотел добыть сердце для короля и завоевать прекрасную принцессу?
— Конечно нет, — Элиот поморщился. — Это просто красивая легенда для простачков. Мастер хочет получать с каждого представления как можно больше денег.
— А ты? Разве не хочешь?
— Я не хочу никого обманывать. Но обманываю, ведь выступления артистов всегда обман, а зрители платят именно за то, чтобы их обманывали. Фокусники, дрессировщики… Дрессировщики особенно. Народ приходит на представление, чтобы увидеть, как щуплый тщедушный человечишка укрощает огромного злого дракона.
— И в чем здесь обман? — не понял молодой человек.
— Думаешь, Эргхарг злой?
Этот вопрос поставил Янека в тупик.
— Я знаю о драконах совсем немного. Говорят, они очень злые. Только сумасшедшие, обладающие особым даром, могут их укротить. Секрет дрессуры передается от мастера ученику, и никто не знает, что происходит между человеком и животным на самом деле.
— За всех драконов не поручусь, — пожал плечами мальчик, — но Эргхарг вовсе не злой. И он не животное. По крайней мере, не безмозглая скотина, каким его считает Дагар. Он понимает, что от него хотят и может выполнить приказ, но только если сам захочет, поэтому слова "укрощение" и "дрессировка" здесь никак не подходит. В этом и есть обман.
— Значит, Эргхарг хочет выступать?
Элиот на секунду оторвался от холста и посмотрел на Янека.
— Если бы у него был выбор, думаю, дракон и на сотню тереллов к сцене не подошел бы. Но выступления не доставляют Эргхаргу неудобств.
— Подожди. Так что происходит между дрессировщиком и драконом? Почему ты обмолвился о выборе? Они что… заключают сделку?
— Я не могу тебе этого сказать, — мальчик вновь вернулся к портрету. — Ты же сам сказал, секрет передается от мастера ученику.
— Но ты знаешь?
— Знаю, — вздохнул Элиот. — Дагар хочет, чтобы я сменил его, когда он уйдет. Я его понимаю: двести лет колесить по свету, давая одно выступление за другим, кого хочешь утомят, но судьба мастера — не моя судьба.
— Твоя судьба — картины? — догадался Янек.
Элиот отрицательно качнул головой.
— Можно я не буду отвечать на этот вопрос?
— Ладно. А двести лет, это правда?
— Чистейшая, — подтвердил ребенок. — Дрессировщики живут очень и очень долго. Но почему, этого я тоже не могу сказать.
Элиот замолчал, а Янек не знал, о чем еще можно спросить, чтобы снова не наткнуться на тайну ремесла. Мальчику повезло, он знает то, что знают лишь несколько человек во всем мире, но эти знания не доставляют ему радости. Как и дракон. И вот этого Янек никак не мог понять. Рядом с Элиотом живет настоящий дракон! Да любой мальчишка на его месте с удовольствием стал бы перенимать опыт Дагара, а Элиот вместо этого тайком рисует незнакомцев.
— Расскажи о себе, — решил нарушить затянувшуюся тишину мальчик. — Где ты родился?
— В Южных Провинциях, — охотно ответил Янек, — у самой границы с Ви-Элле. Родители умерли рано, и мои опекуны отдали меня в школу ремесел. Я выучился на плотника.
— Тебе нравится чинить заборы?
— Если бы у меня был выбор, — улыбнулся молодой человек, — я бы к забору и на сотню тереллов не подошел бы. Но мне нужно на что-то жить, вот я и брожу от одной деревни до другой. Раньше часть денег отдавал опекунам, чтобы оплатить обучение, но теперь я полностью самостоятельный.
— И идешь, конечно, в столицу?
— Говорят, там можно хорошо заработать. А ты где родился?
— Далеко, — голос мальчика дрогнул. — Но я обязательно вернусь домой.
Янек понял, что ребенок расстроился, и поспешил задать более приятный вопрос:
— Я хорошо получаюсь?
Элиот расцвел.
— Хорошо.
— Покажешь?
— Нет. Показывать картину до того, как она полностью готова, плохая примета. Потерпишь?
— Если только немного, — уступил Янек. — Никогда не видел, как работают настоящие художники.
— Тпр-ру! — донесся снаружи голос Дагара. — Стой! Тпр-ру!
Кибитка медленно остановилась.
— Прячься! — шепнул Элиот, схватил холст и засунул его под матрас.
Янек оглянулся. Несмотря на обилие вещей, спрятаться в кибитке молодому человеку было негде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});