Читать интересную книгу Пятый постулат - Кира Измайлова

— Но…

— Ясно? — повторил мужчина, и в голосе его зазвенел такой металл, что портной попятился. — Не наглей, любезный, на это троих человек с ног до головы одеть можно, а тут всего одна девка. Проваливай и не являйся, пока готово не будет. Мерки ее у тебя наверняка есть, это-то платье ладно сидит, ты, видно, ее не только обмерил, но и ощупал…

Малух мерзко ухмыльнулся, смерил Машу взглядом и задом выбрался за дверь, не переставая кланяться.

— Какая гадость, — устало произнес белобрысый и запустил пальцы в волосы. — Я вынужден заниматься такой ерундой…

— Спасибо, — сказала Маша искренне. Как бы плох ни был этот человек, он всё же ей помог, и пока она не хотела думать о том, что он потребует за эту свою помощь! — Я…

— Ты всё-таки дура, — спокойно сказал тот. — По закону за пришлецов платит Властелин. За еду, жилье, одежду. Скромные, но для прожития хватает.

— Так зачем же вы… — опешила Маша.

— Затем, что мне проще заплатить, чем препираться с этим уродом, — скривился мужчина. — Опять же, должен будет, это полезно.

— А староста? — уныло спросила Маша. — В него вы кольцом кинете?

— Обойдется, — хмыкнул он. — А ты что встала?

— А что мне делать?

— Хм… — задумался мужчина. — Давно у меня не было слуг, отвык уже… А, вот что! Поди-ка ты к кузнецу и попроси сделать такую штуку…

— Какую?

— Видела когда-нибудь инструмент, которым на металле заусеницы подпиливают? Вроде тёрки?

— Напильник? — обрадовалась Маша. — Рашпиль?

— Ну… наверно, — кивнул мужчина. — Пускай сделает… напильник. Только маленький, вот такой длины, — он расставил пальцы. — И насечки как можно мельче!

— А… вам зачем? — осторожно спросила Маша.

— Я здесь совершенно запаршивел, — сообщил тот. — Ногти подпиливать, зачем же еще!!

Маша пригляделась и ужаснулась: у белобрысого оказались длинные ногти. Выглядело это… кошмарно! Она даже у женщин не видала таких! Сама Маша ногти стригла очень коротко, а здесь, за неимением маленьких ножничек, вовсе срезала под корень. А тут такое!

— Почему ты еще тут? — поинтересовался мужчина, и Маша выскочила за дверь.

Ох, похоже, она влипла еще сильнее, чем прежде! Те двое хоть понятны были, а белобрысый… Кто он вообще такой, почему так себя ведет? Напильник ему еще понадобился!

«Рабочий! Человек дельный, полезный! Не забывай о чистоте телесной! — вспомнила Маша стихи знаменитого поэта. — Ногти обрежь, руки мой с мылом — и за работу с новою силой!»

Маша вздохнула, покачала головой и отправилась по поручению…

Глава 6. В людях

По правде сказать, меньше всего Весьямиэль желал видеть рядом с собой эту девицу: настырную, грубую, не имеющую никакого представления о том, как надлежит себя вести простолюдинке с благородными особами! К сожалению, выбирать было не из чего: кругозор мужиков, с которыми он, преодолевая брезгливость, вечерами играл в самые простые из известных ему азартных игр, оказался крайне ограничен. Кое-какие сплетни они рассказали, но новостями, похоже, не интересовались вовсе, а что уж происходит за пределами родного Перепутинска, их нисколько не трогало. Не подняли б налоги, не было бы войны, вот и всё! Чем живет страна, какую политику проводит Властелин, что поделывают соседи (в мировом масштабе, разумеется), они попросту не знали и знать не желали. Что взять с сиволапых?

Надо, конечно, было учесть, что поиграть да выпить приходили самые негодящие мужики, оторви и выбрось, у этих на уме только пиво да брага, ну, женщины еще… Неплохо было бы потолковать с людьми обстоятельными, мастеровыми, к примеру — эти ведь товар продают, с купцами общаются, да и порядок цен им нужно знать, а также учитывать, что везут из-за границы, будет ли спрос на их поделки! Вот только одна беда: благородному господину зазорно идти в поселок и шататься по улицам, приставая к прохожим!

Весьямиэль пробовал поговорить кое с кем на празднике и даже кое-что успел узнать до того, как мастеровые перепились до поросячьего визга, но этого было мало. Сведения, самые разнообразные — вот чего ему не хватало, а взять их было неоткуда. Может быть, зря он с самого начала повел себя так заносчиво, теперь, измени он поведение, это могло показаться подозрительным. Да и… после того, как он привечал пьянь кабацкую, приличные люди будут говорить с ним с оглядкой.

Собственно, затем ему и нужен был слуга: такой, отлынивая от работы, может почесать языком с другой прислугой, задать наводящие вопросы, которым научит его хозяин, а там уж… Можно выудить кое-что ценное и из такой малости!

Но увы, в поселке не нашлось смышленого парня, который мог бы стать Весьямиэлю верным помощником. Видно, хороших работников к незнакомому господину не отпустили семьи, а скверные… тех он сам выгонял, едва взглянув — слишком глупы показались! Можно было пристроить к делу тех служанок, что так и липли к нему, но… у них языки длинные, непременно проболтаются, что это господин их подучил спрашивать о том и о сём. Зачем такие сложности?

И тут подвернулась эта вот… как там её? Весьямиэль соображал очень быстро: у девицы никого нет в Перепутинске, иначе бы она не явилась к нему за помощью, это раз. Два: она не настолько глупа, как те парни, которых он забраковал, но не настолько хитра, чтобы суметь обмануть его самого. Да она вообще, кажется, врать не привыкла, лепит, что думает! И, похоже, данное слово для нее не пустой звук: в этом Весьямиэль очень скоро убедился, послав девицу (Маша, вот как ее звали, дурацкое имя!) с пробным поручением. Все нужные вопросы она задала, ответы выслушала, запомнила и пересказала ему. Правда, смотрела непонимающе и явно очень хотела попросить объяснений, но так и не решилась.

Единственное, что Весьямиэля не устраивало категорически, так это манера Маши во всём ему перечить. Ну, не явно, но по лицу прекрасно читалось, какого девушка мнения об очередном его приказе! Впрочем, случалось, она и вслух высказывалась, а он, если очень скучно было, мог вступить с ней в разговор — это иногда забавляло. Похоже, Маша явилась сюда из мира с каким-то совершенно диким общественным устройством: Весьямиэль никак не мог взять в толк, каким образом люди умудряются обходиться вовсе без денег. И как, спрашивается, обращаться к незнакомому, если все… равны? Подумать — и то волосы дыбом встанут, даже такие длинные, как у него! Чем, спрашивается, отличается правитель (а он у этих странных людей есть, Маша благоговейно называла его Вождем) от всех остальных, если, как утверждала девушка, все всё делят поровну, никто ни в чем не знает недостачи? И как, интересно, развивается такое общество, если всем всего хватает?

Очевидно, Маша либо чего-то недоговаривала, либо просто не знала. Весьямиэль небеспричинно полагал, что далеко не всё так радужно на ее родине, как вдалбливают простонародью. А что там наверняка имеется деление на простых работников и правящую элиту, он даже не сомневался, другое дело, что это не слишком выпячивается, невыгодно, видать! Смешно сказать, они считали себя равными и совершенно свободными, все до одного! Более того, эта оглашенная твердила, что, дескать, любая стряпуха может управлять страной, а большей нелепости он в жизни не слыхал!

Так или иначе, но слушать ее временами было забавно, особенно когда Маша впадала в раж и принималась проповедовать заветы своего Вождя. И очень, кстати, обижалась, когда Весьямиэль начинал хохотать! А посмеяться было над чем… Намедни она, к примеру, пришла мыть полы. (Зрелище ласкало взор: юбка подоткнута выше колен — а ноги у Маши оказались вовсе не тумбообразными, как казалось в теплых штанах, да и сама она, слегка похудев, сделалась попригляднее; в вырезе платья виднеется соблазнительная грудь и этак заманчиво колышется, когда Маша яростно орудует тряпкой внаклонку.) Пришла, значит, а за работой разговорилась. Вернее, это Весьямиэль ее разговорил — окончательно одурел от скуки. Выслушал результаты очередного «задания» — слава всем богам, у Маши хватало ума, чтобы ничего не переврать! — да и спросил, что она собирается делать, если окажется: назад дороги нет, придется оставаться жить в этом мире?

Девица долго молчала, сопела, а потом выдала такое…

— Раз я одна тут знаю заветы Вождя, — сказал она серьезно-серьезно и сурово сдвинула рыжеватые брови, — значит, мне и нести их в массы! Это пока никто не слушает, но если действовать разумно и терпеливо, можно разбудить трудовой народ!

— Зачем его будить? — поинтересовался Весьямиэль, сдерживая смех. Если засмеяться сразу, Маша обидится и больше ничего не скажет, а ему доставляло удовольствие ее дразнить, всё равно как кошку длинной травинкой! — По-моему, он так сладко спит…

— Неправда! — Маша гордо выпрямилась, не обращая внимания на зажатую в кулаке мокрую тряпку. — Народ стонет под пятой угнетателя!