Ариель подъезжала все ближе и казалась совсем прежней — прямая спина, гордая осанка, летящая по ветру юбка амазонки, страусовое перо, касавшееся щеки, только на этот раз не алое, а светло-серое. Странно, что он помнит подобные вещи. Он много раз гадал, что ощутит в этот момент. Взглянет на нее и посмеется романтическим фантазиям молодого человека, давно увядшим за прошедшие годы? Схватит в объятия и станет любить, пока оба окончательно не потеряют голову?
Но когда Берк посмотрел в глаза Ариель, он не захотел делать ни того, ни другого. Девушка была бледна, ясные голубые глаза распахнуты, зрачки расширены. Он умирал от желания прижать ее к себе, обнять, утешить, погладить густые волосы, вылить все, что так долго копилось в душе.
— Берк.
Мягкий, тихий, тоненький голосок. Только сейчас Берк понял, что все это время сдерживал дыхание, и вздохнул свободнее, широко улыбнувшись Ариель. Он превосходно себя чувствует! Все вопросы, все сомнения исчезли! Она — просто Ариель и принадлежит ему! Ее замужество не играет роли. Она — его, его навсегда.
Он понял задолго до их встречи, что не должен торопить события. Ариель понятия не имеет о глубине его чувств. Господь знает, до этого момента он тоже ничего не ведал. Но нужно начать действовать осторожно.
— Здравствуйте, Ариель. Не хотите присоединиться ко мне?
Он поднял руки, чтобы помочь ей спешиться, но, к удивлению Берка, она резко отодвинулась, высвободила ногу из стремени, соскользнула на землю и привязала Миндл рядом с жеребцом.
— Помню, в тот, первый, раз вы тоже не позволили помочь вам, потому что моя рука была на перевязи. А в чем дело сейчас, Ариель?
— Я не беспомощный ребенок, — бросила девушка, не понимая, откуда вырвались эти слова. Почему Берк оказался здесь?
— У вас по-прежнему тициановские волосы.
— Что? Ах, это.
Она нервно потянула себя за кончик медной пряди.
— Думаю, цвет волос — это не то, что может измениться за несколько лет.
— Вы стали выше.
— Да, хоть немного позже, чем остальные девушки, но я все же выросла.
Берк расслышал в голосе Ариель какие-то странные нотки.
— Несомненно так, — согласился он, тепло улыбаясь. Но она не улыбнулась в ответ, просто смотрела на него, словно на неизвестно откуда взявшийся призрак.
Как жалела Ариель, что решила сегодня поехать к озеру! И почему он заставил ее испытывать столько различных ощущений? Он изменился, она видела это. О, Берк очарователен и добр к ней, но лицо стало более суровым, отвердело, словно Берк повидал больше, чем должен испытать любой смертный. На щеках его по-прежнему виднелись восхитительные ямочки, особенно когда он улыбался, а густые брови слегка поднимались, придавая ему слегка озорное, вопросительное выражение.
— Вы наконец дома, — удалось выговорить Ариель. — Как давно вас не было. Сколько вы здесь пробыли?
Берк не мог отвести от нее взгляда. Она уже больше не пятнадцатилетняя девочка, невинная и бесхитростная, бывшая для него открытой книгой. Эта новая Ариель — нервная и неуверенная в себе, возможно, не доверяет ему, и сама стала для Берка загадкой, обворожительной тайной. Правда, ее тело осталось почти прежним, слишком худеньким, но упругая грудь вздымала корсаж, широкий пояс стягивал тоненькую талию. Куда исчезла угловатость, свойственная молоденьким девочкам? Ел место заняли стройность и изящество. Но именно лицо привлекло внимание Берка, как и три года назад. Чистота черт, невинность…
Берк тряхнул головой, избавляясь от навязчивых мыслей, и понял, что Ариель задала ему какой-то вопрос, а он, вместо того чтобы ответить, уставился на нее, словно потерявший голову осел. Как и три года назад.
— В Рейвнсуорт Эбби? Только два дня. Садитесь, Ариель.
Она окончательно разнервничалась и поспешным неуклюжим жестом одернула юбку:
— Я… не знаю, милорд…
— Девочка называла меня Берком. Неужели не помните? Теперь женщина решила держаться официально?
Ну, конечно, она помнила! И что значат эти разговоры о женщинах и девочках? Ариель захотелось уехать как можно скорее.
— Хорошо, Берк. Но думаю, мне пора возвращаться в Рендел-холл.
— Чепуха. Вы здесь хозяйка. Если вдруг опоздаете, неужели дворецкий оставит вас без обеда и велит идти в свою комнату?
Ариель против воли улыбнулась:
— Возможно, нет, хотя наверняка попытается пригвоздить меня взглядом к полу.
А Филфер посмотрит так мнозначительно, так хитро…
Берк наблюдал, как она грациозно садится на траву, расправляет амазонку и складывает на коленях руки в перчатках. Сладостная боль ударила в сердце при одном взгляде на нее.
— Надеюсь, на этот раз вас не ранили, Берк сел рядом и с удивлением отметил, что Ариель снова отодвинулась подальше.
— Ранили, но не очень тяжело. Ударили саблей в бок.
Ариель сочувственно поморщилась:
— Мне очень жаль. Очень больно было?
— Представьте, не очень.
— Теперь вы останетесь в Англии?
— Да, поскольку Наполеон отрекся и больше не угрожает миру. Пора мне вести себя как подобает графу, то есть оправдывать свой титул и зарабатывать на жизнь.
— Но, конечно, у вас найдутся и другие занятия! «Не желаю нести этот вздор», — тоскливо думал Берк. Как он хотел сказать ей о своей любви, признаться, что хочет видеть ее своей женой. Сейчас. Сегодня.
Но вместо этого у него вырвалось:
— Помните, о чем вы говорили мне три года назад, Ариель?
Девушка, склонив набок голову, смотрела на Берка, пытаясь понять, что тот имеет в виду. Конечно, они по-прежнему жили в ней, эти чувства, которые она испытывала тогда, чувства, разбуженные Берком и пылавшие еще долго после того, как он покинул ее.
Она сказала ему, что будет ждать его вместе с остальными дамами.
— О нет, — подумала Ариель, качая головой, и нерешительно улыбнулась:
— О чем вы?
Берк хмыкнул, пытаясь скрыть охватившее его напряжение:
— Вижу, вы стали изменчивой и непостоянной. Нужно немедленно сменить тему разговора, пока они не оказались на опасной почве.
— Ваша жена в Рейвнсуорте? Как ее зовут? У вас есть дети?
Берк удивленно вскинулся и поднял брови:
— Почему вы считаете, что я женат? Потому что ты должен быть давно женат и иметь детей!
— Просто мое предположение. Вы граф и нуждаетесь в наследнике.. Стали старше, взрослее и…
Она потрясение замолчала, смутившись Настолько, что не могла поднять на него глаза, и только беспомощно разглядывала стебельки травы. Теперь на юбке наверняка останутся зеленые пятна!
— Я был достаточно взрослым три года назад, в такой же полдень. Насколько я припоминаю, вы сами это сказали.
— Я была ребенком, глупым, доверчивым ребенком. И ничего не знала.