Читать интересную книгу После нашего разрыва (ЛП) - Регнери Кэти

— Потому что у тебя развилось безумие за те десять лет, что мы не общались? — девушка села прямее. — Мы мастера своего дела, Зак! Когда кто-то предлагает тебе сорок тысяч, ты говоришь «большое спасибо» и пишешь пару песен!

Он глубоко вздохнул.

— Мне нужно перестать быть белкой в колесе, Вайолет. Я растрачиваю свою жизнь на сочинение дерьмовых песен для посредственных групп. В какой-то момент я должен сказать «нет».

— И ты выбрал это сделать сейчас? Теперь, когда кто-то предлагает тебе столько денег?

Вайолет попыталась не думать о своем все уменьшающемся банковском счете.

— С каких это пор деньги столько значат для тебя? — спросил мужчина.

Ей показалось, что она увидела разочарование в его глазах и в том, как мужчина немного сместился подальше — это заставило чувствовать себя нехорошо, будто не оправдала его ожиданий или что-то в этом роде. Не то чтобы она ему хоть что-то должна.

— С тех пор, как стала взрослой, — огрызнулась девушка.

И с тех пор, как почувствовала страх, который пришел с резко сокращающимся банковским счетом, неустойчивым доходом и кризисом писателя.

Он поморщился, говоря с насмешкой:

— Взрослая, которая живет в шикарном Гринвиче.

— И что?

Вайолет подыгрывала ему с его подозрениями, но не поправляла его. Она не должна была объяснять состояние своих финансов.

— Так напиши еще одну книгу, такую же хорошую, как последнюю, и я уверен, на этот раз ты заработаешь миллион.

Она раскрыла, распахнув глаза.

— Что ты сказал?

— Она была хороша, Вайолет. «Me and Then You»? Она была действительно хороша.

О, мой Бог. У нее перехватило дыхание, и все ее тело осело от неожиданного воздух-выбивающего сюрприза, за исключением ее глаз, которые взметнулись вверх, захватывая его. Девушка осмотрела его лицо, и от серьезности на нем, на глаза навернулись слезы.

— Ты читал мою книгу.

Он пожал плечами, делая еще один глоток шотландца.

— Зак?

— Да. Читал.

— Это женская литература. Пляжное чтиво.

Он покраснел, что, как Вайолет догадалась, для него было не свойственной реакцией, потому что мужчина поднял руки и потер ладонями щеки.

— Я узнал автора.

— И что ты думаешь? — спросила она, наполовину опасаясь ответа.

«Me and Then You» была слегка завуалированный, беллетризованный рассказ о ней и Заке. За миллион лет Вайолет и подумать не могла, что он прочитает ее книгу, и уж точно не ожидала, что когда-нибудь увидит его снова, и они будут обсуждать ее творчество.

Посмотрев ей в глаза, Зак удерживал взгляд; Вайолет увидела в его глазах такую печаль, такую тоску, что вздрогнула, ее сердце забилось быстрее, а кожу пощипывало от осознания.

— Она о тебе и мне... — прошептал мужчина, поворачиваясь так, что теперь он опирался о подлокотник кресла, его лицо заполнило расстояние между ними. — И это снова заставило меня осознать, что я сделал... как я... Вайолет...

— Мне пора спать, — резко ответила девушка и, отвернувшись от мужчины, поползла вперед, пока ее ноги не коснулись пола.

Она аккуратно сложила одеяло, не в состоянии взглянуть на Зака, когда тот откинулся на спинку кресла. Вайолет была ошеломлена тоном его голоса и резкой уязвимостью, которая была такой неуместной в сочетании с его жестоким выражением лица. Она была смущена и сбита с толку, и ее тело не соблюдало план сохранения границ, дрожа и пульсируя в тех местах, которые, она забыла, были частью ее анатомии.

— Ну, — начал Зак, — ты осталась на больше, чем один стакан. Спасибо за это.

Принудительное легкомыслие в его голосе заставило девушку поднять взгляд.

— Зак, теперь мы действительно другие люди. Я пишу женскую прозу. Ты — хэви-метал. Я — Гринвич-Коннектикут, а ты — Гринвич-Виллидж. Я — Ральф Лорен, а ты — «Блэк Саббат». Ты отказываешься от тысяч долларов за одну песню, что, думаю, ужасно глупо... — она прикусила губу, качая головой. — Я здесь не для того, чтобы возродить дружбу с колледжа или наверстать с тобой упущенное. Не нуждаюсь в отвлечении. Мне надо писать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его глаза сузились, когда Вайолет заговорила, а когда закончила, он снова посмотрел на нее с тем разочарованным выражением лица. Как будто в ней были деньги, работа и статус сейчас, где когда-то были глубина и смысл. Она была раздражена его неправильным восприятием, но частично выбирала слова, пытаясь оттолкнуть его. Вайолет знала, что так будет лучше. Это увеличило бы расстояние между ними — дистанцию, которая ей нужна была, чтобы держать подальше чувства, спутанные древней историей.

— Как скажешь, Вайли.

— Я не пытаюсь быть грубой, я...

— Грубой? Черт, Вайолет, я просто пытался быть дружелюбным.

Она встала, стиснув челюсть, раздраженная его беззаботностью.

— Да. Поцеловать меня ранее было настоящим проявлением дружбы.

Зак тоже встал, возвышаясь над ней.

— Не то чтобы ты меня отталкивала.

— Попробуй еще раз и получишь другую реакцию.

Мужчина ухмыльнулся ей, большим пальцем снова потирая нижнюю губу, пока Вайолет попыталась выглядеть раздраженной. Ее предательские глаза двинулись к его губам, а затем назад.

— Больше реакции? — спросил он низким голосом.

Девушка представила себе, как ее колено встретилось с его яйцами.

— Да. Определенно, больше реакции... в твоем паху.

Ей потребовалась всего секунда, чтобы понять, что, пока она намекала на травму, глаза Зака вспыхнули так, будто он подумал о том, что у него будет стояк. Дерьмо! Это не то, что я имела в виду! Но ее беспокойство было лишь трещиной в броне, которое ему было нужно, чтобы использовать свое преимущество.

Он обвил руку вокруг ее талии, подталкивая к своему телу, когда губами нашел ее. Она вполсилы толкнула его в грудь, что никак не отразилось на ситуации, ее руки ослабли, и девушка сдалась, когда он языком раздвинул ее губы. Вайолет подняла руки по рельефу его подтянутых мышц, скрытых футболкой, медленно скользя по очертаниям шеи, пока пальцами не погрузилась в волосы мужчины, наклоняя голову так, чтобы ее язык имел лучший доступ к его рту.

Другой рукой Зак обвил ее тело и прижал бедра к своим, толкаясь в нее, ненароком обещанная реакция на второй поцелуй, безошибочно, напряглась в его джинсах. В ее голове промелькнула мысль, что она должна была поднять колено, чтобы разоблачить его обман, но тело наэлектризовалось, пока он держал ее, и делать что-либо, что могло поставить под угрозу чудесный контакт со всем его телом, не было вариантом. Поэтому Вайолет забыла, что он разбил ей сердце. Забыла о том, что он отверг ее. Что у нее был крайний срок, который висел над ней грозовым облаком. Девушка забыла о своих финансовых проблемах и смерти Шепа, и о путанице насчет «Тихой Гавани». Обо всем, кроме Зака Обри, и о том, как он заставлял себя чувствовать, как всегда делал. Вайолет прислонилась к мужчине, прижимаясь к его твердой выпуклости, которая утыкалась в нее сквозь толстый материал джинсов, превращая ее внутренности в жидкое тепло.

— Черт, — он вздохнул и отпустил ее губы, мягко прокладывая путь от ее щеки до уха поцелуями, где схватил нежную кожу зубами, слегка покусывая. От его теплого дыхания, дрожь побежала по ее рукам.

— Вайолет-как-цветок, я так сильно хочу тебя, — тихо прорычал ей на ухо Зак, медленно растягивая слова, ее глаза почти закатились назад от желания. Мышцы глубоко в ее теле сокращались, сжимались.

Когда она закрыла глаза, наклоняясь к нему, стих пересек ее ум.

Коварное сердце

Разбитое, окровавленное,

Рыдающее, да

Увядает от стыда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Стыд. Мозг Вайолет заставил ее вспомнить, что мужчина ясно, душераздирающе ясно, дал понять, что однажды ему уже не было дела до нее, ее чувства к нему не были взаимными, и что, несмотря на выходные, которые просто взорвали ее мозг, эмоционально и физически, им лучше оставаться друзьями. Независимо от того, как хорошо было в его объятиях, чувствовать его поцелуи, девушка была бы глупой, если бы забыла, как однажды Зак отвернулся от нее. Несмотря на его комментарий, что он сожалел о том, как они расстались, он ни разу не извинился и не объяснился.