- А что, у него их так много? - спросил я.
- Более тысячи боевых, да еще торговые, они им продовольствие подвозят, и еще особые суда есть - для перевозки лошадей. Я тебе вот что скажу: во время Саламинского сражения даже воды порой видно не было - кровь да обломки судов! - Гиперид тоже присел на корточки и сам стал рисовать и показывать. - Вот Аттика, вот Пирей - там у меня был большой склад, пока его не сожгли. Мегар, бывший управляющий этим складом, теперь капитаном на моей "Эйидии". А капитан моей "Клитии" - уроженец острова Кеос. В Пирее стоял наш флот, прежде чем направился к Артемисию (*56). А это остров Саламин и одноименный город. У нас и было-то всего кораблей триста, и за ночь до битвы мы разместили их в трех бухтах у Саламина. Мои суда стояли вот здесь, вместе со всем афинским флотом. Знаешь, мой мальчик, если торговое судно может и полмесяца в открытом море находиться, то военный корабль должен приставать к берегу, по крайней мере, через день - ведь на нем столько народу, что даже воды вволю на всех не напасешься.
- Понятно, - сказал я.
- Флотом командовал Фемистокл, и он велел своему рабу переплыть пролив, испросить аудиенции у Великого царя и сказать, что его послал Фемистокл (как оно и было в действительности), который желает стать сатрапом всей Аттики, а потому спешит донести Великому царю, что афинские суда спустят на воду завтра и они пойдут в Коринф для укрепления тамошнего флота. Гиперид захихикал. - И Великий царь всему этому поверил! И загнал все свои корабли в Коринфский залив, желая перекрыть нам путь к Коринфу. А тем временем наши стратеги - Фемистокл и спартанец Эврибиад (*57) - вывели несколько кораблей из коринфской гавани, чтобы египтяне не напали на нас с тыла. Многие жители города и до сих пор думают, что те коринфские суда попросту дезертировали. Ты уж, наверно, и сам догадался, что раб Фемистокла нарочно пустил этот слушок, к тому же корабли действительно куда-то ушли, якобы бросив основной флот.
Чернокожий мотнул подбородком, указывая на матроса, который бежал к нам по берегу. Гиперид выслушал моряка и предложил нам вернуться в палатку.
- Дайте мне слово, что не вздумаете бежать, - сказал он нам. - Уж больно не хочется держать вас в цепях. Впрочем, если попытаетесь удрать, придется все-таки заковать вас. Понятно?
Я сказал, что вполне.
- Ах да, ты же и об этом забудешь! - Гиперид обернулся к моряку и сказал: - Оставайся пока с ними, а потом я пришлю кого-нибудь тебе на смену. Вряд ли они станут причинять беспокойство, только не отпускай их далеко от палатки.
И вот теперь этот моряк сидит рядом с нами; имя его Лисон. Он поинтересовался, рассказывал ли мне Гиперид о битве при Саламине. Я ответил, что начал, но закончить не успел, так как его отозвали, и я с нетерпением жду продолжения рассказа.
Тут Лисон улыбнулся и сказал, что вчера Гиперид уже показывал нам свои корабли и рассказывал о том сражении. Сам же он в это время как раз заготавливал деревянные гвозди, так что большую часть вчерашнего рассказа Гиперида слышал.
- А потом Гиперид повел вас взглянуть на других пленных. Он хотел расспросить вас о них. И среди пленных была одна девочка, которая с разрешения Гиперида передала тебе эту книгу. А еще он позволил этому чернокожему парню оставить при себе ножик - у меня у самого почти такой же, - потому что тот хотел вырезать из дерева какую-то игрушку.
Я спросил, почему нас с чернокожим не заковали в цепи, как остальных пленных.
- Так ведь они беотийцы! К тому же вы полюбились нашему Гипериду: вы идеальные слушатели, а он без конца может рассказывать всякие истории. Лисон засмеялся.
- Наверно, все ваши матросы смеются надо мной? - спросил я.
- Вот уж нет. У нас и без тебя дел хватает. Да если уж смеяться, так над Гиперидом, а не над тобой. Впрочем, если мы над ним и посмеиваемся порой, так только любовно.
- Хороший он командир?
- Очень хороший! Хотя, пожалуй, слишком беспокойный, - ответил Лисон. Очень много всего знает - о ветрах, о всяких течениях. И я скажу, даже хорошо, когда на судне есть человек, который обо всем беспокоится. Гиперид очень удачливый и богатый торговец - ему потому такое ответственное дело и поручили - да к тому же он умеет достать продовольствие по более низкой цене, но на команде никогда не экономит, как часто делают хозяева других судов.
- А по-моему, странно, когда торговец командует боевыми кораблями, сказал я. - Может, кавалерист с этим справился бы лучше?
- А что, в вашей стране именно так принято?
- Не знаю. Возможно.
- У нас, в Афинах, кавалерия всегда воюет верхом на лошадях, и больше ее никак не используют. Но послушай: если ты говорил Гипериду правду и действительно не помнишь, откуда ты родом, так нужно всего лишь поискать такую страну, где кавалеристы могут командовать и боевыми кораблями! Может, это где-то в империи?
Я спросил, где расположена упомянутая империя.
- Разумеется, на востоке! С кем, по-твоему, мы сражались при Саламине?
- С Великим царем. Так мне сказал Гиперид.
- Ну вот! Великий царь и правит империей! И ты, видно, в его армии служил - меч у тебя персидский и латы. Как ты думаешь, где тебя ранили?
Я покачал головой, ибо не помнил этого, и вдруг заметил, что еще недавно мне было больно делать это движение.
- В бою, наверное. Но я ничего не помню.
- Ах ты, бедняга! Неплохо было бы пригласить к тебе лекаря да сделать перевязку - на твоих бинтах грязи, что песку на берегу.
Чернокожий все это время прислушивался к нашему разговору и, похоже, понимал, о чем речь, хотя сам не сказал ни слова. Теперь он знаками стал объяснять, что, если б ему позволили выстирать мои бинты (он живейшей пантомимой изобразил, как трет их о камень и отбеливает с-помощью другого камня), он высушил бы их на солнце и снова забинтовал меня.
- Ну хорошо, - сказал Лисон, - а как же оставить одного этого, забывчивого? Вдруг он уйдет куда-нибудь и заблудится?
В ответ чернокожий знаками пояснил, что никогда со мной не расстанется.
- А если он забудет про тебя и все же уйдет?
Чернокожий сделал вид, что не понял.
Лисон показал на свою голову, что-то написал пальцем на песке и стер написанное.
Чернокожий кивнул и тоже стал рисовать на песке, изображая, как солнце обходит небосклон и заходит на западе, а затем стер рисунок.
- Ага, значит, тебе потребуется целый день?
Чернокожий кивнул и размотал мои бинты, и они с Лисоном быстро пошли к воде. Они явно быстро нашли общий язык. А я пока решил дочитать свиток до конца.
Они уже давно вернулись, а я все еще пишу, и вот что странно: теперь я вроде бы знаю о своем прошлом еще меньше, чем прежде, - так много невероятного описано в моем дневнике, так много упомянуто каких-то людей, которых я совершенно не помню. Ио я знаю - это она отдала мне вчера свиток. Но еще упоминаются какой-то Пиндар, Гилаейра и Кердон... И куда делась та женщина-змея? И каким образом мы с чернокожим оказались здесь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});