Читать интересную книгу Многоярусный мир: Создатель вселенных - Фармер Филип Хосе

На утро седьмого дня он взглянул вниз с карниза и прикинул, что находится, по крайней мере, в двенадцати тысячах футов над уровнем моря. Но дышалось по-прежнему легко, и воздух оставался таким же теплым, как и в начале подъема. Море выглядело как широкая река. А еще дальше находился край мира и Сад, откуда он пустился в погоню за гворлами и Хрисеидой. Полоска земли казалась не шире кошачьего усика, и за ней виднелось лишь зеленое небо.

На восьмой день в полдень Вольф наткнулся на змею, пожиравшую мертвого гворла. Все ее сорокафутовое тело покрывали черные ромбы и темно-красные печати Соломона. Тело, которое по древнему проклятию должно быть безногим, имело по бокам ступни, до омерзения похожие на человеческие. В раскрытой пасти виднелось три ряда акульих зубов. Заметив торчащий посреди нож и сочившуюся кровь, Роберт храбро напал на змею. Она зашипела, развернула спираль своих колец и попыталась скрыться. Вольф ткнул рептилию несколько раз копьем, и она бросилась на него. Он вогнал острие из кремня в большой тускло-зеленый глаз. Змея громко зашипела и взвилась вверх, лягаясь двадцатью пятипалых ступней. Вольф вырвал копье из окровавленного глаза и воткнул его в мертвенно-бледный участок чуть ниже челюсти змеи. Кремень вошел глубоко; змея дернулась так сильно, что вырвала из его рук древко. А затем, тяжело дыша, тварь упала на бок и через некоторое время сдохла.

Сверху раздался пронзительный крик, и над головой Вольфа пронеслась огромная тень. Он слышал этот крик во время плавания на рыбе-парусе. Он отпрыгнул в сторону и кубарем прокатился по небольшому карнизу. Поравнявшись с расщелиной, он юркнул в нее и повернулся, чтобы посмотреть, что ему угрожало. Роберт увидел огромную ширококрылую орлицу с зелеными перьями, красной головой и желтым клювом. Птица нахохлившись сидела на змее и мощным клювом, острым, как акульи зубы поверженной твари, выщипывала куски мяса. Глотая их, она свирепо посматривала на Вольфа, и тот попытался забиться в расщелину как можно дальше.

Он понимал, что ему придется оставаться в расщелине до тех пор, пока птица не насытится. Но прошел день, а орлица все охраняла два трупа. Вольф начал испытывать голод, жажду и прочие неудобства. К утру он рассердился. Птица сидела на трупах, сложив крылья и опустив голову. Спит, подумал Роберт и решил бежать. Но едва он вылез из трещины в скале, морщась от боли в затекших мышцах, орлица вскинула голову, расправила крылья и заклекотала. Вольф снова забился в расщелину.

К полудню орлица по-прежнему не выказывала желания убираться прочь. Она еще немного поела и теперь, казалось, боролась с дремотой. Иногда она выгибала шею и отрыгивала излишки мяса. Солнце застыло над трупами и птицей; все трое нещадно воняли. И Вольф пришел в отчаяние. Он понял, что орлица останется здесь до тех пор, пока не обглодает рептилию и гворла до костей. К тому времени Вольф будет полумертвым от голода и жажды.

Роберт вышел из расщелины и поднял копье. Оно выпало из тела змеи, когда птица раздирала мясо. Он угрожающе ткнул им в сторону орлицы, и та свирепо уставилась на человека. Потом зашипела и издала резкий крик. Вольф крикнул в ответ и стал медленно отступать. Слегка покачиваясь, орлица осторожными короткими шагами двинулась за ним. Роберт остановился, еще раз закричал и прыгнул. Та испуганно отскочила и заклекотала.

Он возобновил свое медленное отступление, но на этот раз птица не стала его преследовать. А когда изгиб горы скрыл хищницу из виду, Вольф продолжил восхождение. Здесь хватало мест, куда бы он мог спрятаться, если бы орлица бросилась в погоню. Но ни одна тень больше не нависала над его головой. Возможно, птица хотела лишь защитить свою добычу.

К середине следующего утра он набрел еще на одного гворла. Тот сидел, прижавшись спиной к стволу небольшого дерева. Раздробленная нога не позволяла ему встать, и он размахивал ножом, отгоняя от себя дюжину красных мускулистых свиноподобных зверей с копытами, как у горных коз. Те разгуливали взад и вперед перед покалеченным гворлом и глухо похрюкивали. Время от времени одно из животных совершало короткий бросок, но останавливалось в нескольких футах от мелькавшего ножа.

Вольф влез на валун и кинул в парнокопытных плотоядных несколько камней. Через минуту он уже ругал себя за то, что привлек их внимание. Звери карабкались по отвесным граням валуна, как по лестнице. И только быстро действуя копьем, ему удавалось сталкивать их обратно на выступ скалы. Кремневый наконечник входил в их жесткие шкуры неглубоко и не мог причинить им серьезных ран.

Они с визгом падали на камни и снова карабкались вверх. Их клыки щелкали так близко, что дважды чуть не поранили ногу. Отбивая атаки, он не мог предпринять решительных действий, но, уловив момент, когда все звери оказались внизу на выступе, Вольф отложил копье, поднял камень раза в два больше человеческой головы и швырнул его на спину одного горного вепря. Зверь завизжал и попытался уползти, волоча задние ноги. Стая набросилась на него и начала объедать неподвижные конечности своего сотоварища. А когда раненое животное попыталось защищаться, ему перегрызли горло. Через минуту мертвое тело разорвали на части.

Вольф подобрал копье, спустился с другой стороны валуна и подошел к гворлу, не сводя глаз с кабанов, но те лишь подняли головы и, убедившись, что на их добычу никто не посягает, продолжили поедать труп.

Гворл зарычал на Вольфа, приподнимая длинный нож. Роберт остановился на безопасном расстоянии. Из ноги гворла чуть ниже колена торчал осколок кости. Глаза твари, глубоко запавшие под низким подбровием, выглядели как стеклянные пуговицы.

Вольф сам не ожидал, что так поступит. Раньше он немедленно без жалости убил бы любого попавшегося гворла, но с этим ему хотелось поговорить. После долгих дней и ночей восхождения Роберт чувствовал себя ужасно одиноким и рад был обмолвиться словечком даже с этим отвратительным существом.

— Могу ли чем-то тебе помочь? — спросил он по-гречески.

Гворл что-то гортанно проговорил и поднял оружие. Вольф стал подходить к нему — но быстро отскочил в сторону, когда над его головой просвистел клинок. Он подобрал нож, затем подошел к гворлу и заговорил с ним еще раз. Тварь что-то проскрежетала в ответ, голос его был очень слабым. Вольф нагнулся, чтобы повторить вопрос, и тут гворл плюнул ему в лицо.

Страх и ненависть человека вырвались наружу. Он всадил нож в толстую шею, тварь несколько раз взбрыкнула ногой и испустила дух. Вольф вытер нож о темный мех гворла и осмотрел содержимое кожаной сумки на поясе мертвеца. Он нашел там сушеное мясо, сухофрукты, немного черствого хлеба и флягу с огненным напитком. Его смутила мысль о происхождении мяса, но он напомнил себе, что голодному выбирать не приходится. Вольф попробовал хлеб: тот оказался твердым как камень. Но смоченные слюной темные комочки сухарей по вкусу не уступали печенью из пшеничной муки.

Вольф продолжал восхождение. Дни и ночи сменяли друг друга, и он больше не встречал никаких следов гворлов. Воздух оставался таким же теплым и чистым, как на уровне моря, хотя, по оценкам Вольфа, он одолел добрые тридцать тысяч футов. Море внизу казалось тонким серебряным поясом на талии мира.

Как-то ночью он проснулся, почувствовав прикосновение дюжины маленьких мохнатых рук. Роберт рванулся, но высвободиться не удалось. Одни маленькие ручки крепко держали Вольфа, в то время как другие связывали его по рукам и ногам какими-то травяными веревками. Затем Вольфа подняли и вынесли на каменный козырек перед пещерой, в которой он остановился на ночлег. В сиянии лунного света Роберт увидел несколько десятков двуногих созданий, каждое из которых не превышало ростом двух с половиной футов. Они были покрыты гладким мышино-серым мехом с белыми воротничками вокруг шеи. Черные острые мордочки напоминали летучих мышей. Голову венчали огромные заостренные уши.

Они молча протащили Вольфа по площадке и внесли в другую трещину. Узкое отверстие переходило в большую пещеру, около тридцати футов в ширину и двадцати в высоту. Лунный свет, проникая сквозь щель в каменном своде, освещал груду костей с остатками гниющего мяса. Похитители уложили Роберта неподалеку от кучи, а сами отступили в угол пещеры и о чем-то заговорили между собой, вернее, зачирикали. Один из них подошел к Роберту, с минуту смотрел на него, затем опустился на колени — и в горло Вольфа впились крохотные, но очень острые зубы. За первым вампиром последовали другие и начали вгрызаться во все его тело.