— Ты сегодня головой ударился? — встревоженно спросил Остин.
— Должен признать, нырок под яхту — тот еще трюк. Мне предстоит пересмотреть все мореходные правила.
— К твоему сведению, я чувствую себя превосходно. Так что иди, тебя ждет продолжение банкета.
Завала плюхнулся на диван.
— Знаешь, Курт, иногда воздержание — это полезно.
Уж не клон ли это Завалы? Двойник, начисто лишенный либидо?
— С этим я, конечно, согласен, — осторожно произнес Остин. — Признавайся, почему на самом деле вернулся?
— Дама нарушила правило Завалы. Я не гуляю с замужними.
— Как ты определил, что она не свободна?
— Ее муж сказал.
— О-о... здоровый, наверное?
— Чуть меньше цементовоза.
— А, ну тогда воздержание и вправду полезно.
Завала недовольно кивнул.
— Боже, такая красотка! Ты чем без меня занимался?
— Ездил к патанатомам на вскрытие китов.
— Я-то думал, это мне не везет. В Сан-Диего полно других развлечений.
— Не сомневаюсь. Просто не терпелось узнать, отчего киты умерли.
— Причину нашли?
— Легкие китов пострадали от перегрева, и началась пневмония.
— Странно, — заметил Завала.
— Вот и я так подумал. Взгляни на эту карту, я достал ее через спутник НОАО. Здесь показана температура океанской воды. Видишь маленькую красную шишку у берега Баха? Она отмечает внезапное изменение температуры.
— То есть наши киты заболели вскоре после того, как прошли эту зону теплоты?
— Вполне возможно. Меня больше интересует, что эту теплоту вызвало.
— Я жду, когда ты предложишь поездку на юг от границы.
— Мне пригодится переводчик. Пол и Гаме еще не вернулись в Арлингтон.
— No problemo[12]. Я всегда рад на время вернуться к своим мексиканским корням.
Вскочив с дивана, он направился к двери.
— Ты куда? — спросил Остин.
Завала глянул на часы.
— Ночь молода. Два чертовски привлекательных и свободных холостяка сидят в номере и болтают о мертвых китах... как-то это нездорово, амиго. В гостиной я видел шикарную дамочку. Показалось, компания ей не повредит.
— Ты разве не забросил гулянки?
— Это был кратковременный бред, вызванный травмой. К тому же у нее, по-моему, есть подруга. И в гостиной играет неплохой джаз-бэнд.
Любовь Остина к хорошему джазу шла на первом месте... после красивых женщин и скоростных катеров. Рюмка текилы с долькой лайма на ночь — что может быть лучше? Не говоря уже о компании прелестницы. Ухмыльнувшись, Курт закрыл крышку ноутбука.
ГЛАВА 5
— Как вам ужин? — спросил доктор Рамирес.
Пол и Гаме переглянулись.
— Восхитительно, — сказала Гаме.
Как ни странно, экзотический ужин и правда был замечательный. Надо будет рассказать о нем сержанту Джулиану Перлмуттеру, морскому историку и гурману. Тонкие ломтики нежного белого мяса с гарниром из густой темной подливы и сладкого картофеля. К блюду подали бутылку доброго чилийского белого. Господи! Вот так оно, подолгу работать в джунглях. Начинаешь ценить жареное мясо тапира. Что дальше? Обезьяна-ревун?
Пол со всей прямотой янки произнес:
— Согласен, ужин — просто блеск. Я случайно заметил, как местные выносили из леса ту зверюшку. Признаюсь, никогда бы ни подумал, что у нее такой дивный вкус.
Отложив вилку, Рамирес озадаченно посмотрел на Пола.
— Зверюшку? Из лесу? Боюсь, не понимаю, о чем вы.
— Тапир, — чуть помедлив, подсказала Гаме и посмотрела на тарелку.
Какое-то время Рамирес пораженно взирал на гостей и вдруг разразился смехом. Отбросив на колени салфетку, он признался:
— Вы думали... — Он вновь захохотал. — Простите, дурной из меня хозяин. Развлекаюсь за счет гостей. Смею вас заверить: мы ели вовсе не то животное, что селяне добыли на охоте. Для ужина я прикупил поросенка в соседней деревушке. — Овладев эмоциями, он произнес: — Тапир. Даже не представляю, каков он на вкус. Может, и хорош. — Наполнив бокал, Рамирес предложил тост: — Буду скучать, друзья. С вами я замечательно провел время. Сколько всего интересного мы успели обсудить за этим столом...
— Спасибо и вам, — ответила Гаме. — Мы пережили незабываемый опыт, однако самый захватывающий день выдался сегодня.
— Ах да, бедный индеец.
Пол покачал головой.
— Просто невероятно, какие современные гаджеты он вез с собой.
Рамирес развел руками.
— Люди тумана — загадочное племя.
— Что вы о них знаете? — спросила Гаме. В ней пробудился ученый. Перед тем как защитить докторскую по морской биологии в Скриппсовском океанографическом институте, она работала морским археологом и прослушала тьму лекций по антропологии в Университете Северной Каролины.
Пригубив вина, Рамирес кивнул с видом ценителя и устремил взгляд в пустоту, словно приводя мысли в порядок. В тишине сквозь занавешенные окна доносилось пение тропических насекомых. Ночной концерт как нельзя лучше гармонировал с легендами о дождевом лесе.
— Прежде всего, — начал профессор, — прошу учесть: это сейчас мы сидим в уюте и при свете, у нас есть газовая плита и генератор. Всего несколько лет назад, ступив на эти земли, мы умерли бы скорой смертью. Здешний лес населяли дикие племена, для которых охота за головами и каннибализм — обычное дело. Любой — будь то миссионер, несущий слово Божье, или простой охотник — воспринимался как нарушитель границ. Его сразу убивали. И лишь недавно местные жители приобщились к цивилизации.
— Все, кроме чуло? — предположила Гаме.
— Совершенно верно. Они предпочли скрыться в глубине джунглей, лишь бы не принимать мирный образ жизни. Если честно, сегодня я узнал о чуло куда больше, чем за все прожитые здесь годы. Я даже сомневался в их существовании. Когда речь заходит о чуло, нужно уметь отделять факты от вымысла. Прочие племена боятся заходить в лес за пределами Великих водопадов. Поговаривают, что люди, ступившие на земли чуло, не возвращаются. Страхи эти реальны, вы сами видели. Таковы скудные факты.
— А вымыслы? — спросила Гаме.
— Чуло умеют становиться невидимыми, — улыбнулся Рамирес. — Умеют летать, проходить сквозь стены. Они скорее призраки, духи, нежели живые люди. Обычным оружием их не убить.
— Огнестрельное ранение разрушило этот миф, — заметил Пол.
— На первый взгляд так оно и есть. Вот вам еще легенда, куда более занятная. В племени чуло царит матриархат. Во главе у них стоит женщина. Богиня, если быть точным.