Благо, Агарвэн пошевелился, ослабил хватку, а мои глаза невольно соскользнули на ослабленную шнуровку его белой рубахи. Замерли. Поводили по гладкой точенной груди и задержались на серебристом медальоне, вырезанном из того же серебристо-лунного материала, что и навершия магических мечей.
Удостоверившись, что мужское дыхание ровное и глубокое, привстала и осторожно потянулась к медальону в форме капли. Хотела потрогать без задней мысли, оценить текстуру выпуклой поверхности, разобраться какой он на ощупь, в чем его смысл. Накопитель магии? Защитный амулет? Памятный дар?
— Не надо. — Предостерег он.
Отдернула руку и уперлась во взгляд эльфа, внимательно следившего за всем, что делаю. Синие глаза сверкали холодом, намекая, что я явно покусилась на нечто очень личное.
Смутившись, резко села. Плащ спланировал на землю, следом за ним платье. И моя спина с грудью полностью обнажились. Из головы совсем вылетело, что ложась вчера спать, я не затянула шнуровку корсета.
Схватила сползающий ворот, развернулась к Агарвэну спиной и судорожно потянула одежду наверх. Руки дрожали, в голове царила неразбериха и все мои отчаянные попытки одеться — терпели неудачу.
Потому-то когда горячие эльфийские пальцы властно перехватили мои содрогающиеся запястья и повелительно опустили к земле, напряглась, угадывая, что он задумал?
Выяснилось, ничего такого. Просто откинул мои волосы вбок и, обхватив края платья, потянул на одеревеневшие от его близости плечи.
Прикусив опухшие губы, с замиранием сердца ждала, пока Агарвэн закончит. Но, как специально, маг не торопился. Правда, на сей раз оголенной кожи он не коснулся. Впрочем, это было и не нужно — вся спина кипела перебегавшими огненными мурашками и любое незначительное прикосновение ткани или ветра, отдавалось по изнемогавшему после вчерашнего «ритуала» телу слабыми электрическими разрядами.
Стараясь не дергаться, я старательно гнала мысли о мужчине, что стоял позади на коленях и щекотал шею теплым дыханием. Но чем сильнее пыталась выкинуть картины того, что он «творил» некоторое время назад, тем больше к щекам приливала краска.
Интересно, он всех невест своего князя носит на руках и отогревает таким своеобразным способом? Или…
— Только тебя, — от шепота под самым ухом вздрогнуло сердце.
Опять озвучила вопрос вслух?
Умудрилась, Диана. Хвалю.
Агарвэн усмехнулся, пропустил сквозь пальцы мою бьющуюся на ветру прядку и поднялся с колен.
— Позавтракаем и в путь.
* * *
Я потерла глаза и всмотрелась в мерцание лунного снега, покрывавшего пологие склоны выросших впереди гор. Успевший спешиться Агарвэн, махнул немного левее и перекричал заунывный ветер:
— Солнечная Башня на той стороне.
Развернулся, спустил меня с седла и, взяв коня за повод, двинулся к едва видневшейся у горного подножия тропинке.
Поглазев по сторонам и пожав плечами, неохотно поплелась за провожатым, но на первом же шаге провалилась в сугроб по колено. Чертыхнулась. Выдернула ногу, а в следующий миг вновь утонула в снегу. В отличие, к слову, от самого Агарвэна. Эльф ступал по белому насту легко, издавая едва слышный скрип, к тому же он четко видел Башню, к которой держал путь.
Все, потому что она магическая и открывалась глазам только истинных Одаренных. А еще, в ней имелись Врата-Телепорты, и, как пояснил командир, если удастся их активировать, в столицу княжества мы перенесемся мгновенно; в такую же Башню, отстроенную на окраине Затмара.
Постройки сохранились со времен первых эльфийских королей. Боевые маги разыскали большую их половину, привели в должный вид и отметили на специальных колдовских картах, дабы теперь спокойно перемещаться из одного места в другое за считанные секунды (главное знать места, где их искать). Это я к чему — если активировать Врата не получится, то до цивилизации придется добираться еще около двух дней, а это, как я поняла, совершенно не устраивало моего беловолосого спасителя.
Отвлекшись на эльфа, дабы буркнуть ему пару ласковых слов (за то, что затащил черт знает куда), я не заметила возникшего на пути заноса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ах ты ж…
Влетела в белую массу на полном ходу и, споткнувшись, рухнула. Выбралась и тут же нервно хихикнула — на одной ноге не было сапога. Остался где-то там, под метровой снежной толщей, и выныривать обратно не собирался. Вдобавок, пронесшийся ветер швырнул в лицо колючую пригоршню и терпение лопнуло.
Ругаюсь я редко, только в крайней необходимости; случалось пару раз во время ссоры с друзьями, или когда отчим всю душу вынимал, но сейчас меня прорвало. От обиды, гнева, негодования.
В висках билось — почему я, а не кто-то другой?
Накопилось. Устала, вымоталась.
В общем, выдала весь нецензурный запас, почерпнутый за годы общения с одноклассниками в соцсетях; «покрыла» горную местность почище бабушкиного соседа дяди Васи, не просыхавшего с пятницы по воскресенье, что шатался по селу в майке-тельняшке и старых растянутых трениках.
— Полегчало?
Подняла голову, отирая лицо.
Рядом стоял Агарвэн. Давил могучим ростом, спокойствием, властностью и, слушая как ругаюсь, изгибал губы в ухмылке.
Какой там! От обиды реветь хочется.
И угораздило оказаться в этом мире. Да еще на месте треклятой принцессы Изабеллы.
Эльф дождался пока остыну, опустился подле на одно колено и, не отводя синих-синих глаз, запустил руку в сугроб. Вынул сапог, вытряхнул из него подтаявшую кашицу и медленно надел на мою заледеневшую босую ногу.
После поднялся и протянул руку в перчатке:
— Вставай.
Всякий раз, когда он так близко, не знаю, куда себя деть.
А когда еще и смотрит вот так и, вовсе, теряюсь.
В его глазах синева — пронзительная, яркая. Хватает мига, чтобы утонуть в них, как в омуте. Юное красивое лицо спокойно, холодно. Достаточно секунды, чтобы им очароваться.
И я тону. Очаровываюсь.
Знаю, что нельзя!
Что довезет до Затмара и наши пути разойдутся.
Но сердце дрожит, молит к нему прикоснуться. Я вкладываю ладонь в мужскую руку. Позволяю себя поднять, отряхнуть. Под нами проседает снег. Цепляюсь за широкие плечи; он обхватывает за спину и, вжимая в себя, отогревает жаром дыханья. Смотрит пристально, маняще, переводит взгляд на мои губы…
Из сладкой неги вырвал полыхнувший в глазах эльфа огонь. Он насторожился, прищурился, а в следующий миг дернул меня в сторону, разворачивая и прикрывая собой словно щитом.
В лицо брызнула кровь.
Я вскрикнула, замирая. Из левого плеча Агарвэна торчал металлический наконечник пущенной со стороны перевала стрелы. По рукаву белоснежной рубахи плеснуло алым, а он даже не поморщился, не скривился, словно получал болезненные ранения каждый день.
Честно скажу, впала в легкий шок. Потянулась прикрыть ему рану, но маг прорычал:
— Нет времени.
Встряхнул, приводя в чувства и подталкивая вперед:
— Беги к Башне.
— А ты?
— Догоню.
В руке эльфа соткалась огненная плеть, а во второй блеснул вытянутый из ножен клинок.
Нас все-таки выследили!
Я взбежала на холм, осмотрела пологую вершину, но, как и предполагала, никакой Башни не заметила. Как отыскать постройку, прикрытую завесой невидимости? Да еще когда атакуют?
Спустилась с холма, вытянула руки и понадеялась натолкнуться на нее хотя бы наощупь. Прошла несколько шагов влево — ничего, вернулась и поспешила направо. Ладонь задела за что-то твердое и шероховатое. Обрадованная наличием стены, развернулась крикнуть Агарвэну и оторопела. Со стороны острого пика донесся низкий утробный рык.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однажды услышав «это» в узком башенном коридоре, я бы уже ни с чем его не перепутала.
Ступая мягкими пружинистыми шагами, с горного гребня спускался серебристый волк с шерстью, поросшей сосульками. Оскалил громадную пасть, и в свете солнца блеснули чудовищные заостренные клыки.
Руки и ноги налились свинцом и, глядя в пылающие адским заревом глазища, я поняла, что не могу шевельнуться. Лишь бессильно смотреть, как волк загребает снег, готовясь к головокружительному прыжку.