Она заставила себя отвлечься от неприятных мыслей и улыбнулась Джерри, выспрашивавшему у Фламбара, чем отличается толедская сталь от всех остальных.
Лестер – старинный город, расположенный на берегах реки Сор. Когда-то здесь основали свое поселение римляне, проявлявшие немалый интерес к Британским островам, и до сих пор можно было увидеть остатки их укреплений и проложенных ими дорог. Бывший в составе королевства Мерсия и называвшийся тогда Ратаэ, завоеванный датчанами, многократно разрушавшийся и восстанавливавшийся, Лестер напоминал Лаис птицу феникс. Там, где раньше ходили воины в кожаных кирасах и гребенчатых шлемах, где саксы воевали против норманнов лишь для того, чтобы спустя пару веков народы окончательно смешались, теперь жил и дышал немалый фабричный город, которому прочили большое будущее.
Карета миновала древнее аббатство, возведенное еще в начале двенадцатого века; серые стены выступали из тумана, навевая мысли о седой старине и призраках минувшего. Еще немного – и вот дорога привела к городским воротам, за которыми лежал лабиринт улочек.
Мрачная погода не смущала жителей Лестера: народу на улицах оказалось полно. Дети с любопытством смотрели в окошко на торопливых горожан, узкие окна домов, лавочки торговцев под причудливыми вывесками. Наконец карета остановилась на одной из центральных улиц, неподалеку от реки, и кучер, спрыгнув на землю, распахнул дверцу.
Городской дом лорда Джейкоба был выкрашен в нежно-голубой цвет и поражал изяществом отделки фасада. На крыльцо поспешно выскочил лакей в богатой ливрее, глубоко поклонился гостям и поприветствовал их. Энджел помог всем выйти из кареты. Слегка оробевшие Джерри и Тамина взяли Лаис за руки, а Фламбар следовал позади; так они все и вошли в дом лорда Джейкоба.
В просторном холле, где отражения танцевали в многочисленных зеркалах, а потолок, расписанный пузатыми ангелочками, являл собою истинный шедевр, лакеи приняли у гостей верхнюю одежду и со всем почтением сопроводили прибывших в большую гостиную. Там уже собралось весьма внушительное общество: не менее десяти женщин и несколько мужчин, которые, правда, предпочитали держаться чуть в сторонке. И немудрено: дамы щебетали, сгрудившись у клавесина, шуршали листами дорогой нотной бумаги и периодически принимались наигрывать кусочки из музыкальных партий. В углу Лаис заметила лорда Эшли; увидев ее, тот весьма обрадовался и, поднявшись, подошел поприветствовать.
– Лаис, я рад видеть вас… – Он нахмурился, глядя через плечо графини, и та поняла, что лорд Эшли заметил Энджела. Ранее они не сталкивались, и Лаис немного забеспокоилась: уж не вообразил ли себе Арчибальд, что… При мысли о том, что лорд Эшли может посчитать Фламбара поклонником графини Джиллейн, Лаис слегка покраснела. Пришлось быстро прояснять ситуацию и представлять Энджела другу. Лорд Эшли тут же перестал хмуриться.
– Миледи, – негромко произнес Фламбар, когда формальности были соблюдены, – я буду неподалеку, и, если понадоблюсь вам, позовите. – Он указал на стул, стоявший в самом дальнем углу, около маленького камина.
– Хорошо. – Лаис проводила фехтовальщика взглядом и повернулась к Мэри Джейкоб, которая уже спешила к ней.
– Ах, как хорошо, что ты здесь! – хозяйка дома обняла Лаис. – Этот Касболд гениален и несносен! Он намеревался заехать сам, однако некоторое время назад прислал записку, что не сможет. А вместе с запиской – новые ноты, и мы вот уже битый час пытаемся их разобрать. Это одна из моих партий, и хор тоже поет. Может быть, у тебя получится? Ты играешь на клавесине едва ли не лучше нас всех.
Дамы встретили появление Лаис с восторгом. Джерри и Тамину также приняли благосклонно, принесли для детей небольшие стульчики и усадили тут же, поблизости. Лаис украдкой оглянулась: Фламбар устроился на том месте, что указал ей, и сидел, будто каменное изваяние, скрестив руки на груди. По его лицу никак нельзя было понять, заинтригован он или скучает. Он ведь привык бывать в высшем свете, напомнила себе Лаис. Воспитываясь с детьми герцога Аттенборо, Фламбар наверняка часто выходил в свет. Интересно, что он думает сейчас, глядя на провинциальное общество? Лаис казалось, что она готова пожертвовать четвертью своего состояния, лишь бы это узнать.
Ноты и вправду оказались очень трудными. Барон Касболд не искал легких путей; неизвестно, смог бы он с такими талантами блистать при королевском дворе, однако местное дворянское общество ему заинтриговать удалось. Лаис пыталась сыграть партию, останавливаясь каждую минуту и разбирая ноты. Дамы, в свою очередь, пытались петь. Выходило жалобно и вразнобой.
– Никуда не годится, – подвела итог Мэри, когда партия завершилась. – Это невозможно спеть.
– Не стоит отчаиваться! – Белинда Гросвенор, улыбчивая кудрявая особа, в чьем доме проводилось большинство балов в сезон, была настроена оптимистично. – Нам всего лишь надо немного потренироваться.
– Ах, ну почему Касболд не мог написать что-либо попроще, – пробормотала леди Мэрривезер, дородная дама пятидесяти лет. У нее было роскошное меццо, и хотя уговорить ее участвовать в забаве стоило больших трудов, лорд Эшли и с этим справился. – Что-нибудь веселое и несложное, вроде рождественских песенок, которые исполняют наши дети в сочельник. Если няньки их научат, конечно же…
– Ему стоило приехать самому, – заметила Мэри. Она ужасно переживала, что у нее не получается. Ей доверили главную роль, а тут такой конфуз! – Мне кажется, что я пою слишком высоко. Или так и нужно? Давайте попробуем еще раз.
Они попробовали еще раз, и еще, и еще. Выходило как-то не очень.
– Не получается! – в отчаянии воскликнула Мэри. В ее больших голубых глазах стояли слезы. Мэри была доброй девушкой и ужасно переживала, если попадала в ситуации вроде этой.
– Ну-ну, милочка, не стоит так расстраиваться! – Леди Мэрривезер попыталась утешить исполнительницу главной роли. – Все преодолимо! Я предлагаю послать за Касболдом; пусть явится и отвечает – если не за свои слова, то за свои ноты уж точно!
– Если бы он мог, то и так приехал бы, – возразила Белинда.
– К тому же Касболд объясняет столь запутанно, что вряд ли поможет нам, – фыркнула молоденькая Диана Трапнелл.
Лаис задумчиво теребила нижнюю губу, когда за спиной у нее послышалось вежливое покашливание. Обернувшись, графиня увидела Фламбара. Интересно, зачем он покинул свой стул? Джерри и Тамина вели себя тихо, зачарованные звуками музыки и пением женщин.
– Леди. – Энджел почтительно поприветствовал дам, и его поклон сделал бы честь любому аристократу. – Я прошу прощения за то, что прерываю вашу беседу. Позволено ли мне будет сказать несколько слов?
Лаис краем глаза заметила, что мужчины в другом конце комнаты отвлеклись от разговора и с удивлением смотрят на Фламбара. Лорд Эшли даже подошел поближе, чтобы слышать, что скажет Энджел.
– Кто вы, молодой человек? – вопросила леди Мэрривезер, обмахиваясь веером и заинтересованно глядя на фехтовальщика.
– Мое имя – Энджел Фламбар, миледи, – снова поклонился тот. – Я учитель фехтования мастера Джеральда Ормонда.
– Ах, Лаис, так это ваш учитель, о котором рассказывала мне леди Фитчетт! – воскликнула Мэри и улыбнулась Энджелу. Лаис мысленно прокляла длинный Кассандрин язык. – Добро пожаловать! Лаис, почему же ты не представила нам своего… – Мэри запнулась, подбирая слово, и все-таки нашлась: —…помощника?
– Непростительное упущение с моей стороны, – вздохнула графиня. Она видела, с каким любопытством дамы смотрят на Энджела, и могла понять почему. Высокий, отлично сложенный и красивый, он производил потрясающее впечатление. Теперь, когда он немного освоился в Джиллейн-Холле и стал менее похож на фамильный призрак, Фламбар заслуживал женского внимания более, чем кто-либо из мужчин в этой комнате. Во всяком случае, Лаис он казался самым красивым из присутствующих джентльменов. И мужчины это чувствовали: вон какое неприятное выражение лица у лорда Эшли.