Но если бы дело действительно обстояло так, что эстонское руководство было проинформировано о неприятностях на борту парома еще до подачи им сигнала бедствия и оно не поставило при этом на ноги все спасательные службы, отделавшись посылкой самолета, чтобы получить информацию о размерах бедствия, то в этом случае именно властям следовало бы приписать вину за непринятие надлежащих спасательных мер. Конечно, могло быть и так, что это был всего лишь частный самолет, но и в этом случае было бы крайне важно выяснить, кто облетал терпящее бедствие судно и с какой целью. Определить это для прокуратуры и полиции не представляет большого труда, поскольку о таких полетах владельцы летательных аппаратов всегда должны уведомлять власти. Однако я так и не смогла ничего узнать о расследовании обстоятельств этого облета «Эстонии».
1.31. Последний радиоконтакт «Эстонии» и «Силья Европы» заканчивался словами:
«Как далеко вы еще находитесь от нас? Дела наши действительно плохи».
«Силья Европа»: «Мы уже в пути, осталось 48 географических минут».
После этого радиосвязь прервалась.
Третий вахтенный офицер Андрес Таммес и второй вахтенный офицер Торми Эйнсалу покидают ходовую рубку. Они еще могут спастись с палубы УП. Это все видит Хенрик Силласте и впоследствии рассказывает об этом. Однако оба этих офицера не пережили катастрофы. Андреса Таммеса поднимают из воды уже мертвым, а тело Эйнсалу так и не было найдено. Первый вахтенный офицер Юхан Херма погиб, по-видимому, вместе с судном, задержавшись в ходовой рубке. Местопребывание четвертого вахтенного офицера Каимара Кикаса так и не удалось установить.
После проведения обследования ходовой рубки водолазами фирмы Rоскwater в декабре 1994 года никаких официальных сообщений об обнаружении там тел представлено не было.
Однако известно об обнаружении водолазами трех трупов. Еще один труп лежит у пока рубки по правому борту, который по большей части зарылся в грунт. Труп можно видеть и на видеоизображении, переданном камерой водолазов. Он был извлечен водолазами через окно ходовой рубки, однако тело сохранилось лишь частично и не может быть идентифицировано. Итак, в ходовой рубке было обнаружено четыре трупа. Кто были трое неизвестных?
1.35. В ходовую рубку хлынули потоки воды, и корабельные часы, установленные по среднеевропейскому времени, останавливаются, показывая 23 часа 35 минут. Капитан «Мариэллы» Ян-Торе Тёрнрос сообщает, что он мог видеть, как погасли огни «Эстонии».
В 1.35 вода затопляет ходовую рубку «Эстонии». Корабельные часы останавливаются точно в этот момент и впоследствии будут подняты на поверхность водолазами компании Rоскwater с этим показанием времени. Капитан «Мариэллы» не верит своим глазам, когда видит, как гаснут огни «Эстонии». Он не может осознать, что она затонула. Вначале он посчитал, что освещение на «Эстонии» просто погасло из-за отказа дизель-генераторов, поскольку на экране локатора в этот момент еще было видно радиоэхо от ее корпуса.
1.35. Команда дежурного вертолета в Турку подтверждает получение сигнала тревоги.
Молодой дежурный офицер финской береговой охраны пробился наконец через частокол служебной иерархии к своему начальнику и получил от него разрешение проинформировать о происшествии команду спасательного вертолета в Турку. В ночное время команда дежурит в режиме полной готовности к осуществлению вылета. А это значит, что члены команды, ночью отбывающие домой, будут оповещены по сигналу тревоги, поступающему на их телефоны. По этой причине пройдет еще не менее часа до того, как вертолет будет готов к вылету.
1.42. «Силья Европа» передает сигнал бедствия на радио Хельсинки по сотовому телефону. В северной части Балтики полностью парализована радиосвязь.
В голосе вахтенного офицера «Силья Европы» звучит нота огромного облегчения, когда он наконец получает подтверждение радио Хельсинки о получении его сообщения. Радио Хельсинки еще раз упоминает о странной радиопомехе, мешающей связи судов с береговыми радиостанциями, и, наоборот, которая длится уже не менее часа.
1.45. «Эстония» лежит на борту, почти вверх килем, в то время как ее корма уже начала погружаться в море.
На корпусе судна, которое уже перевернулось почти вверх килем, все еще находятся отчаявшиеся пассажиры.
Некоторые из спасенных рассказывали впоследствии, что они своими глазами видели, как погружалась в пучину «Эстония». Сначала начала погружаться корма. Вследствие этого на некоторое время из воды поднялась носовая часть парома; многим показалось, что у парома она повреждена или отсутствует. Затем и носовая часть полностью оказалась поглощена волнами.
Пассажир Лейф Богрен рассказывает: «…я сначала подумал, что это корма, поскольку корпус в носовой его части был как бы обрезан».
Другой пассажир, Кристнер Эклефт, рассказывает: «…у судна полностью отсутствовала носовая часть. Я даже вначале подумал, что это корма, но затем при ярком лунном свете все-таки понял, что это носовая часть парома».
Это же наблюдал и спасшийся пассажир Пьер Тигер: «Визир полностью отсутствовал, поэтому «Эстония» казалась раздетой».
Около 1.48. Финская военная база на острове Утё потеряла изображение «Эстонии» на экранах своих радиолокаторов.
На острове Утё располагается финская военная база. Это всего лишь в пятнадцати минутах полета вертолета от места гибели «Эстонии». За день до трагедии здесь было проведено учение по ликвидации последствий катастрофы, здесь еще находились сорок человек медперсонала, были развернуты полевые лазареты, на взлетной площадке стояли вертолеты — в количестве значительно большем, чем в обычное время. Но существовала и проблема: отсутствовал бензин. Во время состоявшегося учения были использованы почти все запасы горючего, хранившиеся на базе. По этой причине вертолеты не смогли сразу же прибыть к месту кораблекрушения, поскольку прежде должны были побывать на береговой заправочной базе.
Около 1.50. Радио Хельсинки передает сигнал тревоги Pan-Pan.
Радио Хельсинки передает сигнал тревоги Pan-Pan, который хотя и не является сигналом общей тревоги, но тем не менее по этому сигналу все же всем кораблям указывается, что на своем пути они могут встретиться с чем-то непредвиденным, например обнаружить человека, упавшего за борт, или плавающую часть груза, упавшего с какого-то судна, и т. п. Но остается загадкой, почему в данном случае не был ретранслирован сигнал бедствия MAYDAY, обязательный в данном случае. Из фрагментов записей радиообменов паромов между собой и береговыми радиостанциями невозможно понять, почему дежурный радист радио Хельсинки не объявил своевременно тревогу подачей сигнала MAYDAY. При этом четырнадцать судов, среди которых были «Силья Европа», «Силья Симфония», «Мариэлла», «Изабелла», «Финнет», «Анетт» и «Вестон», правильно поняли смысл этого сигнала и сразу же изменили свои курсы, направляясь к месту катастрофы для оказания помощи.
1.52. Финская служба MRCC[19] информирует наконец шведскую службу MRCC.
И лишь после того, как «Эстония» уже почти полностью погрузилась в пучину и почти через полчаса после подачи ею сигнала бедствия финская спасательная служба уведомляет об этом своих шведских коллег. Финны были в полной уверенности, что шведы приняли поданные «Эстонией» сигналы бедствия. Однако на самом деле все обстояло совсем не так. Эти задержки с передачей информации привели позднее к серьезным обвинениям в адрес финской береговой охраны. Как утверждалось со стороны шведского центра спасения, шведы располагали гораздо большим парком вертолетов и могли оказать помощь гораздо оперативнее. Это обстоятельство стало предметом дискуссии и на заседаниях JAIC, как рассказал мне об этом член комиссии Бенгт Шагер после его ухода в отставку в интервью, которое он дал мне 26.09.97 года: «Мы должны были накапливать опыт и делать необходимые выводы для подготовки судовых команд, проведения спасательных операций, работы средств радиокоммуникации, совершенствования оснащения, в общем, всего».