Читать интересную книгу Сожженная заживо - Суад

— Теперь я знаю. Я виделся с твоим отцом. Мы скоро поженимся.

Он это сделал, он ходил к моему отцу после второго свидания. И даже если дата еще не назначена, год не закончится, как я выйду замуж.

В тот день была хорошая погода, тепло, инжир еще не созрел, но я была уверена, что не дождусь и начала лета и периода жатвы, как моя мать будет готовить горячий воск, чтобы удалить мне волосы. Файез подошел ко мне близко‑близко. Я закрыла глаза, мне было немного страшно. Я почувствовала, как его рука обвилась вокруг моей шеи, и он поцеловал меня в губы. Я тут же его оттолкнула, не говоря ни слова, но своим жестом я хотела сказать: «Осторожно. Не иди дальше».

«До завтра. Подожди меня, но не на дороге, это слишком опасно. Спрячься здесь, в овраге. Я найду тебя после работы».

Он ушел первый. Я подождала, чтобы он отошел достаточно далеко, прежде чем возвращаться домой, но на этот раз я чувствовала себя очень возбужденной. Этот первый в моей жизни поцелуй перевернул во мне всё. И на следующий день мое сердце трепетало, когда я видела из своего укрытия, как он подходит ко мне. Дома у меня никто даже не догадывался о моих тайных свиданиях. Иногда по утрам моя сестра шла со мной вместе пасти овец и коз, но чаще всего она занималась конюшней и домом, и я после обеда оставалась одна. Весной трава высокая, и надо использовать ее, чтобы пасти овец, именно им я обязана той легкости, с которой я выходила из дома одна. Это была ложная свобода, которую мне предоставляла семья, потому что отец тщательно следил, когда я ухожу и когда возвращаюсь. Деревня, соседи — всё так же на страже, чтобы напомнить мне, что я не имею права ни на шаг в сторону. С террасы я общалась с Файезом невидимыми знаками. Кивок головы, и я знала, что он придет. А если он садится в машину очень быстро, не взглянув на меня, это значило, что он не придет. В тот день я знала, что он придет, он подтвердил мне. И у меня было огромное чувство, что произойдет что‑то необыкновенное.

Я опасалась, что Файезу захочется чего‑то большего, чем поцелуй, и в то же время мне этого хотелось, пусть даже я не знала, что меня ждет. Я боялась, что если он попытается зайти слишком далеко, я оттолкну его, а он рассердится. И в то же время я ему доверяла, потому что он хорошо знал, что я не имею права позволить ему дотрагиваться до себя до свадьбы. Ведь он прекрасно знает, что я не шармута. И он пообещал на мне жениться. И все же мне было страшно находиться здесь, на лугу, одной со своим стадом. Спрятавшись в высокой траве, я следила за овцами и в то же время наблюдала за дорогой. Никого не было видно. Луг был чудесный, цветущий. Бараны в это время года спокойные, они все время едят, потому что травы полно, ее не надо искать, не то, что в разгар лета, когда трава редкая и высохшая.

Я ждала его с левой стороны, но Файез появился неожиданно для меня с другой стороны. Это хорошо, что он соблюдает осторожность, чтобы его никто на заметил, он заботится обо мне. Он был такой красивый. На нем были облегающие брюки от талии до колен, расклешенные книзу. Это по моде для мужчин, которые одеваются по‑современному, на западный манер. На нем был надет белый свитер с длинными рукавами и острым вырезом, через который были видны волосы на его груди. По сравнению со мной он выглядел элегантно и даже шикарно. Я послушала его и не надела свою красную кофту, из‑за которой меня можно узнать издалека. На мне было серое платье и серые шаровары. Но моя одежда была тщательно выстирана, ведь от работы она скоро становилась грязной. Волосы я убрала под белый платок, и все же мне было жаль, что я не надела красную кофту, мне хотелось выглядеть получше.

Мы сели на землю, и он обнял меня. Он положил руку мне на бедро, но я не позволила. Он рассердился. Глядя мне в глаза, он зло бросил: «Почему ты не хочешь? Разреши мне!»

Я так испугалась, что он уйдет, что он найдет кого‑нибудь еще… Ведь он может это сделать в любой момент, он красивый мужчина, мой будущий муж. Я его люблю, я никому не хочу его уступать, мне очень страшно, но еще больше я боюсь его потерять. Он моя единственная надежда. Значит, я позволю ему это делать, даже не зная, что со мной произойдет и до чего он дойдет. Вот он передо мной, он хочет до меня дотронуться, остальное не в счет. Солнце скоро начнет клониться к закату, стало чуть прохладнее, у меня осталось совсем немного времени до возвращения со стадом домой. Он повалил меня на траву и делал со мной все что хотел. Я не говорила ни слова, не сопротивлялась ни единым жестом. Он не был неистовым, он не брал меня силой, он очень хорошо знал свое дело. Вдруг меня пронзила боль. Я ее не ожидала, но не из‑за нее я расплакалась. Я не сказала ничего ни до, ни после, да он и не спрашивал, почему я плачу. А я и сама не знала, почему у меня так льются слезы. Если бы он меня спросил, я даже не знала бы, что ответить. Я не хотела. Я была девственницей и не знала ничего о любви между мужчиной и женщиной, никто мне об этом не рассказывал. Я только знала с детства, что у женщины должна появиться кровь, когда она со своим мужем. С моего молчаливого согласия он сделал все так, что у меня появилась кровь, вот почему у него был несколько удивленный вид, как будто он этого не ожидал. Неужели он думал, что я уже делала это с другими мужчинами? Потому что я пасла овец на лугу совсем одна? Ведь он сам сказал, что следил за мной, и убедился, что я серьезная девушка. Я не смела, взглянуть ему в лицо, мне было стыдно. Он поднял меня за подбородок и сказал:

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

В тот момент я не поняла, что он очень гордился собой. Я осознала это гораздо позднее, когда упрекала его в том, что он засомневался в моей честности, что использовал меня, хотя прекрасно понимал, чем я рискую. Я не хотела заниматься с ним любовью тайком, в овраге, я хотела того же, чего хотят все девушки из моей деревни. Выйти замуж, удалить волосы, как положено, надеть красивое платье и пойти спать к нему в дом. Я хотела, чтобы на рассвете он показал всем людям белую простыню с красным пятном. Я хотела услышать восторженные возгласы женщин. Он же воспользовался моим страхом, он знал, что я уступлю ему, чтобы только не потерять его.

Я отбежала подальше, спряталась, чтобы стереть кровь с ног и одеться, как полагается, а он в это время спокойно надевал свои вещи. Потом я умоляла его не бросать меня и сделать свадьбу как можно скорее. Девушка, потерявшая невинность, — это очень серьезно, для нее все кончено.

— Никогда я тебя не брошу.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. А теперь возвращайся домой, смени одежду и веди себя так, как будто ничего не произошло. Главное, не плачь дома.

Он ушел раньше меня. Я больше не плакала, но чувствовала себя совершенно больной. Какая омерзительная эта кровь. Заниматься любовью с мужчиной — это совсем не подарок. Мне было больно, я чувствовала себя грязной, у меня не было воды, чтобы вымыться, я могла вытереться только травой, в животе у меня все горело, а мне надо было еще собрать овец и возвращаться домой в испачканных шароварах. Надо будет постирать все тайком. Быстро шагая по дороге, я думала о том, что крови больше не будет, но спрашивала себя, будет ли всегда так больно, когда я буду со своим мужем? Неужели будет всегда так противно, как сегодня?

Придя, домой, я думала, все ли в порядке с моим лицом? Я не плакала, но внутри мне было очень больно, и от этого было страшно. Я вполне осознавала, что я наделала. Я не буду в безопасности, если не выйду замуж. В первую брачную ночь я не буду девственницей. Но это не так важно, ведь он знает, что я была девственницей с ним. Как‑нибудь выкручусь, порежу себя ножом, испачкаю кровью свадебную простыню. И буду, как все остальные женщины.

Я прождала три дня. Подглядывала с террасы, чтобы Файез подал мне знак о свидании. На этот раз он увел меня в маленькое укрытие из камней на другом краю поля. Обычно там пережидают дождь. В этот раз у меня не было крови. Мне все еще было больно, но уже не так страшно. Он вернулся ко мне, и это было для меня самое главное. Он был со мной, и я любила его еще сильнее. Мне было не важно, что он делает с моим телом, я любила его в голове. Он — вся моя жизнь, вся моя надежда покинуть дом моих родителей, стать женщиной, которая идет по улице с мужчиной, которая садится рядом с ним в машину, едет в магазин покупать платья и туфли, едет в город.

Я была очень счастлива, быть с ним, принадлежать ему… Он настоящий мужчина. Я видела, что для него это не впервые, он хорошо знал, что надо делать. Но я верила его словам о свадьбе, что он пока не знает когда она будет, а я тем более, но я не задавала ему лишних вопросов. В глубине души я не сомневалась в нем.

Но пока мы ждем, надо быть очень осторожной, чтобы никто меня не заподозрил. На следующее свидание я пойду другой дорогой. Я рассчитаю дополнительное время, которое мне понадобится, а пока воздержусь выходить одна через железные ворота. Дождусь, когда можно будет пойти с матерью или сестрой. По утрам я всегда поджидала, когда Файез выходил из дома. Как только заслышу шаги по гравию, быстро подходила к цементной стене. Если на улице был кто‑то еще, я поворачивалась спиной; если никого не было, я ждала знака. С тех пор, как я потеряла невинность, было уже два свидания. Мы не могли видеться каждый день, это было бы неосторожно. Знак о третьем свидании я получила только через шесть дней. Я очень боялась, но испытывала к нему полное доверие. Выйдя из деревни, я следила за малейшим шумом. Я старалась не оставаться на краю поля. Я ждала, сидя со своей пастушеской палкой на траве в овраге, смотрела на пчел, ползающих по диким цветкам, и мечтала о том скором дне, когда уже не буду приглядывать за овцами и козами, когда не буду выносить навоз из конюшни. Он придет, он меня любит. Когда он соберется уходить, я скажу ему, как в первый и как во второй раз: «Не покидай меня».