— Ты где сейчас? — Фумия нагнулся к Хинако, подливая пиво.
Она в который раз принялась рассказывать, где живет и чем занимается.
— Иллюстратор, говоришь? Красиво звучит.
— Да в общем-то ничего особенного. Работаю на дому, целыми днями рисую в одиночестве. А ты, я слышала, в деревенскую управу устроился?
Увидев, как он напрягся, она поспешно объяснила, что вчера узнала об этом от супругов Морита.
— Да уж. Деревня — страшная штука. Тебе небось тут еще не такого понарассказывали.
— Да, и ты даже представить не можешь, чего именно, — загадочно подмигнула Хинако и тут же расхохоталась, глядя в растерянное лицо Фумия, а тот, поняв, что его провели, лукаво прищурился.
Напряжение постепенно таяло, пивной хмель делал свое дело. Хинако отметила, что понемногу из речи Фумия ушел местный акцент и он стал говорить красиво и правильно. Ей вспомнились слова Мориты о том, что раньше Фумия жил в Токио.
— Да, кстати, а почему, когда ты вошел, тебя назвали профессором?
При этой фразе Фумия густо покраснел и залпом осушил бокал.
— Да так, есть у меня одно хобби. А они тут вообразили себе невесть что, вот и прозвали так.
Ютака, который внимательно прислушивался к их разговору, подал голос:
— Фумия у нас спец по всяким древностям, отыскал старинные следы Якумуры. Про него даже в газете написали.
— Правда? — Хинако с уважением взглянула на Фумия.
Тот нехотя пояснил:
— Да что тут такого. Просто стал искать в тех местах, где, по историческим данным, были древние поселения. Ну и обнаружил вдоль русла Сакагавы следы поселений эпохи Дзёмон. — Фумия явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Здорово. Так ты, оказывается, настоящий ученый.
Фумия смущенно замотал головой:
— Скажешь тоже! Ну изучал немного историю в университете, только и всего. Обыкновенный любитель. Просто нравится читать старинные источники да шататься по всяким горам и пещерам.
— Ты, кажется, и раньше любил ходить в горы. Помню, как мы втроем — ты, я и Саёри — часто бегали играть в Ущелье Богов.
В тот же миг лицо Фумия окаменело. Хинако поняла, что ляпнула что-то не то, и примолкла. Фумия, тщательно подбирая слова, обратился к ней:
— Саёри… умерла.
Хинако молча кивнула. Она чувствовала, что в глубине души постепенно отпускает Саёри в страну мертвых.
— Я сегодня была у ее матери, говорила с ней.
Фумия с изумлением взглянул на девушку:
— Тэруко была дома?!
Хинако рассказала, что Тэруко как раз только что вернулась из очередного похода.
— Да уж… — вздохнул Фумия. — И вот так каждый год, а то и дважды в год, она уходит паломничать, дома ее не застать. По-моему, это лишнее. Родственники ее отговаривают, но она и слышать не хочет.
Хинако хотела было рассказать об «обратном поклонении», но что-то ее удержало. В памяти все еще стоял безумный взгляд Тэруко, и при одном только воспоминании о нем ей делалось не по себе. Она достала из сумочки сигареты. Фумия поднес зажигалку и внимательно взглянул на ее тонкие пальцы.
Наверняка Фумия сейчас думает о том, как сильно она изменилась. Да… Невозможно вечно прятаться в панцире. Хинако потягивала пиво. Голова ее затуманилась от табака и алкоголя.
Вокруг шумели, обменивались тостами, хохотали бывшие одноклассники. Где-то среди них должна была быть и Саёри. Интересно, какой бы она стала? Наверное, вышла бы замуж. О чем бы они говорили с Хинако? Окутанная сизым облаком табачного дыма, девушка прикрыла глаза.
— Интересно, как там наше Ущелье Богов?
Фумия проследил взглядом за струйкой дыма.
— Я и сам там давно не был.
— Пожалуй, завтра же туда отправлюсь.
— Если ты не против, с удовольствием составлю тебе компанию. У меня завтра выходной.
Хинако потрясенно взглянула на него. Она никак не ожидала такого предложения от Фумия. Сердце на удивление громко забилось в груди, по телу прокатился жар. Хинако согласилась, и Фумия, нервно вертя бокал в руках, пообещал завтра за ней заехать.
— Заметано.
Чтобы скрыть смущение, Хинако чокнулась с ним и залпом осушила бокал.
— Потанцуем, Фумия? — Рука Куми нырнула между ними и потянула Фумия за собой.
Только сейчас они заметили, что в зале звучит медленная музыка, освещение приглушено и повсюду кружатся парочки. Куми за руку втащила в круг нерешительно мнущегося Фумия.
Сидевший напротив Хинако Ютака Ямадзаки робко пригласил ее на танец. Она мягко отказалась, и он со страдальческим выражением на лице снова стал прихлебывать пиво. Хинако охватило странное чувство. Солидные дяди и тети плавно кружились в такт музыке с наивным выражением на лицах. В их танце не было ни малейшего оттенка сексуальности или влечения. Глядя на них, невозможно было удержаться от добродушной улыбки — словно при взгляде на детей, танцующих, взявшись за руки, на школьном утреннике.
Ютака ворчливо пробормотал:
— Каждый год одно и то же. В конце медленные танцы. Кимихико каждый раз танцует с Юкари. Она ему еще в школе нравилась.
— А тебе разве нет? — спросила Хинако, выдыхая струю дыма.
Ютака покраснел до корней волос, а девушка, глядя на него, не смогла сдержать смеха.
Из динамиков полились заключительные аккорды. Бывшие мальчики и девочки, нынешние папы и мамы, медленно двигались в такт романтичной песне. Их силуэты тонули в полумраке. Казалось, они танцуют в обнимку с собственным детством, в которое нет возврата.
Приглушенный электрический свет тускло отражался в линолеуме длинного прямого коридора. За стеклянными перегородками, укутанные в белые простыни, лежали больные. Медсестра Томоко Ясуда вошла в одну из палат корпуса мозговой хирургии.
В полумраке комнаты пациенты вытянулись на своих кроватях, словно куколки, готовящиеся стать бабочками. Едва слышное дыхание, легкий шорох одеял. Томоко поочередно оглядела каждого — все ли в порядке?
Вот этот старик в коме поступил всего неделю назад. Полез ремонтировать крышу и сорвался. Пожилая женщина с инсультом — поскользнулась в ванной. А вон того молодого мужчину привезли прямо с работы. Внезапно почувствовал себя плохо — оказалось, опухоль мозга. Мужчины и женщины вокруг Томоко спали долгим сном, не ведая, когда очнутся.
Томоко, тихонько улыбаясь, заботливо укрывала своих подопечных, поправляла подушки. Пациенты этого отделения казались ей детьми. Малыми детьми, без посторонней помощи обреченными на гибель.
Впервые эта мысль посетила Томоко семнадцать лет назад, когда, оставив собственных малюток на попечение свекрови, она устроилась на работу в эту клинику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});