предлогом того, что работа сделана не так или не в срок. Искать защиты в этом вопросе Дереку было не у кого, поэтому он просто покорно уходил, несолоно хлебавши.
Тем не менее, работа такого плана позволяла хоть как-то, но жить, и Дерек даже отчасти привык к холоду, голоду, комарам (те, правда, чем холоднее становилось — тем меньше докучали), неопределённости и зыбкому страху остаться на весь день без дела, потому что нанимателя найти не удалось.
Но больше всего мечталось найти себе постоянное и прилично оплачиваемое место для того, чтобы купить себе, наконец, тёплые вещи. Поэтому мысли Дерека всё чаще и чаще возвращались к идее попытать счастья где-то ещё.
Вопрос был только в том — где?
4. Как принять помощь, не потеряв независимость?
Возможно, Дереку не хватало простого житейского опыта, чтобы грамотно взяться за устройство своей жизни, но, чего уж у него точно отнять было нельзя — так это умения быстро реагировать и хвататься за подвернувшийся шанс.
Поэтому, когда однажды утром хозяин постоялого двора, где он ночевал, громко и зло жаловался супруге (та работала тут же на кухне) о том, что «Стекэн, мать его за ногу, решил в моряки податься» — моментально навострил уши.
Стекэн выполнял на постоялом дворе все виды работ, от уборки и стирки — до обслуживания посетителей в зале. Работка, конечно, выматывающая — именно поэтому на ней никто долго не задерживался — зато имеющая несомненные плюсы.
Так что, поговорив с мастером Годэном, хозяином двора, Дерек стал счастливым обладателем постоянной работы. Он полагал, что заключил крайне выгодную сделку: жить ему теперь тут можно было бесплатно, еду ему тоже будут давать бесплатно, да ещё и приплачивать кое-что! Сплошные плюсы!
Мастер Годэн тоже полагал, что кругом выиграл: объедок с кухни не жалко, пустующие комнаты бывают почти всегда, а платить можно гроши под предлогом «но я же ещё даю пищу и кров!»
Так что обе стороны были в высшей степени довольны друг другом, и Дерек с головой погрузился в работу, которая казалась даже почти привычной. Оно конечно, где захудалый постоялый двор в маленьком портишке — и где Цитадель великого ньонского владыки! Но круг обязанностей оказался до смешного схожим. Ну разве что не было слуг, которым можно нараздавать приказов, и приходилось крутиться самому.
День Дерека снова стал привычно начинаться с рассветом, и даже начало дня оказалось прежним: сходить на кухню, спланировать хозяйственные дела… вот только тащиться с Грэхардом на совет теперь было не нужно: вместо этого он сам и бегал по этим хозяйственным делам. Там закупить, там притащить, там убрать, там помочь.
Новый вихрь дел начинался в районе девяти утра: это было время завтрака. Накормить постояльцев и тех, кто зашёл, забрать посуду, помочь её помыть… Дальше он либо помогал на кухне супруге мастера Годэна, либо занимался стиркой и уборкой. Иногда нужно было помочь заселиться новым гостям или сбегать с поручением. Порою бывало, что дела заканчивались, и даже можно было посидеть отдохнуть, попить чай на кухне и перекусить тем, что осталось от завтрака.
Как такового обеда на дворе не было, и бурная жизнь начиналась уже в сумерках. Кормили вернувшихся постояльцев, а нижний зал и вообще превращался в кабак. Вот здесь для Дерека начиналась самая выматывающая работа! Носиться по всему залу, принимая заказы — в основном на выпивку — и разнося их потом. Вовремя вытирать столы, вовремя замечать и предотвращать конфликты… собственно вышибалы у них не было, этим делом занимался сам мастер Годэн, человек массивный. Но Дереку нужно было успевать вовремя позвать его, если что.
Ближе к ночи, когда простых посетителей уже выгоняли, и внутри оставались лишь постояльцы, нужно было убраться. И, скоренько поужинав, можно было заваливаться спать — с тем, чтобы ранним утром начать заново.
Тёплой курткой и сапогами Дерек обзавёлся сразу же, взяв деньги из своего запаса, — наличие постоянной работы внушало ему некоторую уверенность в завтрашнем дне. В этой же куртке он и спал, потому что на отоплении мастер Годэн сильно экономил, а вот старую ньонскую использовал днём, когда суетился в помещении.
Однажды, сунув руку в карман этой старой куртки, он обнаружил в ней ключ.
Точнее, конечно, ключ там бывал всегда, и он всегда привычно вертел его в руке, когда запихивал руку в карман, но в этот раз он на середине этого машинального движения осознал, что именно вертит.
Вытащив ключ наружу, он посмотрел на него с недоумением.
Это был ключ от ящика его собственного стола — там, в Цитадели. В день побега Дерек по привычке сунул его в карман, уходя, да так и позабыл об этом.
В ящике хранилась всякая сентиментальная мелочёвка. Глядя на знакомый до последней бороздки ключ, Дерек вспомнил все эти важные для него вещи, которые он и не подумал взять с собой, потому что хотел порвать с прошлым.
Ему сделалось мучительно больно и тоскливо.
Присев на стул, он некоторое время смотрел на ключ с такой тоскливой надеждой, как будто бы он обладал силой перенести его туда, обратно, в Ньон, в его комнатушку. Отчаянно и безумно Дереку захотелось чудесным образом вернуться туда, в прошлое, где он был просто Дереком — верным помощником и ординарцем ньонского владыки.
Как живой, встал перед его глазами Грэхард, и сердце мучительно заныло в тоске по оставленному другу…
«Не друг, — сжав зубы, напомнил сам себе Дерек, — хозяин».
Это мерзкое слово привело его в себя. Выйдя на улицу, он с чувством ликования выбросил ключ в первую же канаву.
Теперь у него началась новая жизнь, и он ею был вполне доволен. Он почти не мёрз, почти не бывал голоден и почти всегда успевал нормально поспать — но, самое главное, он был свободен. Полностью и бесконечно свободен!
Мастер Годэн и его супруга были новым работником более чем довольны. Дерек не халтурил, не отлынивал от дел, носился как заведённый и исправно выполнял всё, что ему поручалось. Бывалый мастер устроил ему невзначай несколько проверок — Дерек даже и не заметил — и был весьма обрадован тем, что воровать новичок явно не склонен, что было настолько редкостью, что на радостях хозяин даже чуток увеличил ему жалование.
Постоянные вечерние посетители тоже постепенно проникались к Дереку симпатией. Обычно слуги тут менялись довольно часто, и было странно раз за разом снова видеть знакомое улыбчивое лицо. Многие гости даже взяли на себя труд запомнить