- Она не поверит мне.
Да, пожалуй, он прав. Мне и самому смертельно хотелось хотя бы издали посмотреть на Диану.
- Где находится поместье ее отца?
Тибо объяснил, как добраться до Пти Дюбуа, а потом спросил:
- Как же вы доберетесь? Кони боятся вас.
- Я бегаю быстрее лошадей, – ответил я.
- Удобно, – кивнул он.
- Да, но невыгодно.
- Почему?
- Обувь стирается быстро.
- Бегайте босиком, – пожал плечами Тибальд.
«И как я сам не догадался?» Усмехнулся я про себя. А потом спросил:
- Тибальд, ты любил когда-нибудь?
Он понял, о чем я. Опустив голову и помолчав, ответил:
- Я и сейчас люблю. Помните, когда вы уехали в школу гардемаринов, я ездил домой? Вот тогда-то я и встретил свою Ариетту. К сожалению, она приходится мне троюродной сестрой. Хотя такие браки и разрешены, ее отец и слышать не хотел обо мне. Скорей всего, родство здесь не причем, просто у него были другие планы, – он помолчал. В его голове проносились воспоминания. А затем, встряхнув головой и улыбнувшись, сказал:
- На свадьбе, я отвел ее жениха в сторону и шепнул:
- Если она будет несчастна, я оскоплю тебя! – судя по всему, он мне поверил.
- Мне жаль, – прошептал я.
Тибальда в десятилетнем возрасте отец привез из Парижа. Будучи сыном не очень богатого, но весьма многодетного буржуа, Тибо не мог надеяться на хорошее наследство. Отец нуждался в помощнике, и за оговоренную плату мальчика отдали ему в услужение. В тот же год родился Рауль, и Тибо, со временем, стал его товарищем по играм. Отцу нравился смышленый и расторопный паренек, он решил оставить его в качестве друга для своего сына. Но Тибальд, гордый от природы, не хотел быть нахлебником и по-прежнему помогал отцу. Вместе с Раулем он учился всему, чему учили того наставники, и в духе соревнования, подгонял Рауля в учебе и во всех упражнениях по верховой езде, фехтованию и другим необходимым молодым дворянам навыкам. Когда же появился я, Тибальд, уже многое умевший к тому времени, стал моим наставником и другом.
***
Я ждал Тибо на лесной поляне, зарывшись в стог сена, заготовленного кем-то из крестьян. Неподалеку пролегала дорога, ведущая в поместье Пти Дюбуа. Снег шел всю ночь и толстым слоем укрыл лес. Сильный ветер, дующий с океана, гнал поземку. Хотя мне не было холодно, все же было неуютно. Полгода прошло с момента моего перевоплощения, а я все никак не мог свыкнуться со своими способностями.
Тибо должен прийти к вечеру, и я, лежа в сене, думал о возможных последствиях нашего решения. Чем грозит Диане мой визит? И состоится ли он вообще? Согласится ли она принять меня тайно? Множество вопросов беспокоило меня. Теперь, живя в доме, где все пропитано запахами людей, я с уверенностью могу сказать, что научился контролировать себя. Меня теперь не мучила жажда в той, устрашающей как прежде, силе. Я просто все время испытывал ее. Постоянно подавляя тягу к человеческой крови, я научился не замечать ее, как не замечают боли в суставах, зная, что от нее нет спасения.
Но, меня волновало другое: причинив Диане столько страданий, могу ли я приблизиться к ней? Имею ли я право на это? Может, наша встреча вскроет ее зажившие раны. Мучимый сомнениями, я не находил ответа до самого вечера.
Наконец, послышался стук копыт по замерзшей земле, и Тибо, спешившись у дороги, чтобы не пугать лошадь, подошел ко мне.
- Ну, что?! Как Диана?! Ты видел ее?! Как она восприняла мою просьбу о встрече?! – забросал я его вопросами, потому что не мог найти ответа в его мыслях – он думал только о кружке сидра и замерзших ногах.
- Не знаю, как насчет вашего вида и, прости Господи, еды, но характер остался прежним. Дайте передохнуть, сударь, – проворчал Тибо. Неторопливо устроившись на заснеженном боку стога, он долго сморкался в большой носовой платок.
От нетерпения я был готов покусать своего неторопливого друга, из груди поднялся утробный рык, глухим эхом пронесшийся над лесом. Лошадь, привязанная к дереву на другом конце поляны и скрытая небольшой группой деревьев, в испуге шарахнулась в сторону. Тибо испуганно вскочил на ноги и, оглядываясь, торопливо крестился, шепча молитву.
- Ну?! … – грозно спросил я.
Все еще косясь на меня, и молясь в мыслях, Тибо осторожно присел на край стога:
- Вы, это, не надо так. Не сердитесь. А то, чего доброго, и до греха не долго.
- Ну? …. – опять переспросил я.
- Ладно, ладно. Видел я мадемуазель Диану. Вид, надо вам сказать, совсем печальный. Похудела бедняжка, осунулась, хорошо хоть есть начала, но все больше в своей комнате сидит и молится. Я через горничную попросил о встрече. Она приняла меня сразу, маркиз де Бонне был занят с вашим отцом, вот и не помешал нам никто. Я ей осторожно намекнул, что, мол, вести кое-какие имею о вас. Она сразу встрепенулась, глаза загорелись, даже порозовела, бедняжка. А я и говорю, что вы живы, но немного не такие, как раньше, болели, и болезнь вас изменила.
- Он что, оспой болел, и теперь не хорош собой? – спросила она меня.
- Нет, – говорю, – хорош, еще как, да только видеть вас опасается.
- Почему? – спросила она.
- Сложно объяснить, – говорю, – вот бы вам с ним повстречаться да и поговорить обо всем. Только о том, что он здесь, никто, даже маркиз де Морель не знает. Тайно он здесь. Болезнь-то не заразна, но он никого, кроме вас, видеть не может.
Она задумалась о чем-то, а потом и говорит:
- Хорошо, пусть приходит. Я буду ждать его в гостиной, ночью, в час.
- Нет, – говорю, – в гостиной нельзя, лучше в вашей комнате, простите за дерзость. – Она опять согласилась, сразу, не подумав даже, храни ее Господь, только сказала, что в ее комнату трудно пройти незаметно.
- И не надо, – говорю, – он через окно, того, прошмыгнет.
- Но моя комната на третьем этаже, как же он поднимется? – забеспокоилась она.
- Неважно, он у нас ловкий. Только, как я выйду, платком махните, чтобы я знал, где ваше окно, да на ночь не запирайте. – На том и порешили.
Я бродил вдоль кромки леса, прилегающего к поместью Пти Дюбуа. Волнуясь, вглядывался в окна, стараясь хотя бы мельком увидеть Диану. Наконец подошел назначенный час, и я пробрался к замку, стоявшему в глубине большого парка.
Перед тем, как взобраться к ее окну, я прислонился лбом к стене и долго стоял, пытаясь успокоиться и унять гулко ухающее сердце. Волнение, до дрожи в руках, не отпускало меня. Диана там, за окном, ждет меня. В одно мгновение я вскарабкался по стене и прильнул к стеклу. В комнате было темно, Диана не зажгла свечей. Сидя на стуле у тлеющего камина, она прислушивалась к шорохам за окном, пытаясь понять, каким образом я проникну в ее комнату. Ее были мысли полны нежности и любви. Она волновалась так же, как и я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});