Читать интересную книгу Цели и ценности. Как перестать быть таким, как все - Ксения Меньшикова

Итак, напомню: критерий оценки принадлежности человека к определенному эгрегору – это время, которое вкладывает человек в функционирование «своего» эгрегора. Важно, что это время эгрегором принималось: это можно диагностировать по усиленному ЧСВ, которое вдруг начинает проявляться у человека – на этом канале он начинает чувствовать себя значимым. И как-то резко.

Посмотрите на схему иерархии эгрегоров (рис. 2) и определите, на какой уровень из представленных отдавалось время вашего проводника. Пока только уровень, для вычисления конкретного эгрегора нужен определенный навык, но слой эгрегориальной иерархии можно определить уже почти четко.

Родовой, семейный? Все мысли человека здесь вкладываются в идеи развития рода и семьи, все время уходит туда же. Даже если он и занимается чем-то посторонним, то мыслями своими и намерениями обращен к дому. Главное – быть рядом со своими близкими.

Стихийный? Человек увлекается многими идеями, возможно, перепрыгивает с пятого на десятое. Но в этих прыжках и увлеченностях тоже прослеживается какая-то общая идея: духовный рост, желание разбогатеть, проявить себя, стать популярным… но уже не вместе с семьей, а индивидуально. Когда он увлечен идеей, то чувствует себя нужным, когда увлечение проходит, на ступает апатия до следующего включения. К этому же слою относятся трудоголики – люди, отдающие себя работе. Не профессии, а именно работе. Они готовы хвататься за разные дела, брать на себя чужие функции, переживать служебные дрязги 24 часа в сутки – это придает им смысл и иллюзию нужности, «включенности в общее дело». Они заинтересованы не столько в результате, сколько в процессе. Именно в процесс они вкладывают максимум времени и чувствуют себя возвышенно, если психическая и физическая усталость сигнализируют им: «Ты сделал все, что мог, а значит, ты прав».

На стихийном уровне начинает ярко проявляться потребность человека в лидерстве. Через привлечение к себе внимания, через популярность, через активную демонстрацию себя любимого. В любой форме, в любом виде. Таких людей мы встречаем на каждом шагу, начиная от активных сотрудников на работе, «самовыдвиженцев» в общественном транспорте, определяющих, кому где сидеть и куда платить, заканчивая артистами и прочими популярными лицами.

В каждой компании они будут привлекать к себе внимание, везде стараться быть в центре. Они много времени тратят на разговоры, фактически фонтанируя текс том, привлекая к себе максимум внимания – это помогает сформировать себе дополнительную значимость, которая, возможно, пригодится им в процессе жесткого естественного отбора, который происходит на этом уровне: локтями и глоткой. Они с одинаковым рвением строили Беломорканал, штурмовали Белый дом в 1993 году и стоят на митингах сегодня – им все равно где, без разницы зачем, главное – быть потребным, всегда полезным. Именно через таких людей, как уже говорилось выше, эгрегориальные системы высших уровней с удовольствием и проводят свои идеи. Природная тщеславность и внутренняя уязвимость обусловлены потребностью иметь внешнюю идею. Естественно, выдавая ее за свою. Именно на этой ярмарке тщеславия и идет активная торговля собственными душами за право продать ее эгрегору повыше и побогаче.

Люди стихийных эгрегоров могут декларировать, что делают они все совсем не ради себя, выставляя как предмет своих интересов, например, семью. Но это лживая позиция, поскольку те, кто действительно живет ради семьи, никогда не стремятся в лидеры – в семье и роду лидер определяется родом. Тот, кто включен своим сознанием в род, вместе с таким включением получает и качества совершенного отсутствия тщеславия. Ведь род – это единый организм, где каждый родич – самостоятельный орган с ясной и понятной функцией. Это знание система рода прошивает сразу, убивая потребность выбиваться в лидеры.

Человек, включенный своим сознанием в профессиональный эгрегор, уже не разбрасывает свое время и энергию на разных людей. Прежде всего потому, что его перестает интересовать мнение всех и каждого, значимым становится только мнение представителей своей профессиональной касты, своей гильдии. Здесь чувство значимости обретает законченность на уровне понимания и нелживости разума: человек знает, что и кто дает ему значимость, и очень боится быть из касты исключенным. Поскольку исключение из среды профессионального сообщества сразу же роняет его на уровень ниже, где он будет вынужден барахтаться вместе с огром ной массой неокрепших человеческих сознаний в сомнительном вареве экспериментальных идей.

Человек, находясь своим сознанием на уровне профессиональных эгрегоров, уже не будет прикрываться интересами семьи, стараясь обелить свои мотивы. На стихийном уровне мнение окружающих людей еще важно, на уровне профессиональном – уже нет. Уже нет гонки за модой, как на предыдущем уровне, уже нет желания произвести впечатление и привлечь к себе внимание. Здесь существуют разумы тех, кто включен в дело, кто умеет держать канал со своей силой, быть верным, а не казаться им.

Для тех, кого интересует этот вопрос, скажу, что настоящие контакты с богами и силами и настоящее обучение магии начинается именно с этого уровня. И никогда, будучи на предыдущем, эффекта устойчивого канала и развития магических способностей не достичь – там шуруют религиозные и социальные эгрегоры, вербуя под себя нестабильные сознания, через раздувание им ЧСВ до максимума провоцируют на «легкий путь» достижения результата. Там проводятся эксперименты, и люди всей массой проходят тест на устойчивость лживым идеям, тест на выживаемость и проверку на верность своей натуре.

Включенность сознания на уровень социальных институтов делает человека циничным с позиции собственных интересов. В этой среде уже много понимания и мало иллюзий. Но еще слишком много человеческого. В этом они схожи с позицией стихийных эгрегоров, только стихийники искренне считают, что популярность гарантирует им власть над окружающими, а социальники уже не так наивны: они знают, что настоящую власть дают либо деньги, либо знание, а лучше – и то и другое. Популярность – дешевая валюта, за нее ничего путного, стоящего и по-настоящему ценного купить нельзя.

Но вот беда: деньги как поток, как сила вырабатываются на уровне государства, а знания – это прерогатива профессионального слоя. Находясь посередине и разрываясь между этими двумя слоями, сознание человека уровня социальных институтов приобретает качества осознанной лживости, которая отлична от лживос ти стихийников тем, что последние пребывают в иллюзиях относительно собственной лжи, выдавая ее за правду, а социальники точно знают, что они лгут, когда, во имя чего и какая им с этого будет реальная выгода. Здесь идет испытание правдой, и надо быть очень устойчивым, чтобы это испытание пройти.

К сожалению, естественным путем на этот уровень поднимается мало кто, потому что естественный путь – это через профессиональный уровень эгрегоров. Увы, государству нужно много слуг, и оно не может ждать, когда их сознание эволюционирует. Для того чтобы закрыть «вакансии», оно берет человека со стихийного поля, раздувает его ЧСВ, искусственно подгружает бытийность и выводит человека на уровень социальных институтов. БМ такого человека, будучи сформирована не им самим, а «дана взаймы», усиливает чувство собственной важности еще больше, но глупое детское сознание стихийника не позволяет увидеть в этом подвох – он искренне полагает, что на самом деле имеет право на власть. Фокус в том, что в тот момент, когда человек окажется уже не нужен, государство обязательно изымет из него подгруженное искусственно и вернет его туда, откуда взяло. Да еще и макнет напоследок, благо к этому времени найдется за что.

Полагаю, вы наблюдали в жизни больших начальников, которые после отставки или выхода на пенсию словно бы мгновенно сдувались, становились киселеподобными. Первое время еще по инерции пытались проявлять власть, только не всякий теперь на это проявление велся. Они становились такими, как все, и тяжко страдали, обвиняя неблагодарное государство и правительство за столь жестокое отношение. Если бы свою власть они заработали и она действительно была бы достоянием их бытийности, то никто не сумел бы этой власти их лишить. И никакая пенсия или отставка им бы не грозили: власть – она и в Африке власть. И всегда найдутся те, кому нужен вожак, чтобы организовывать и упорядочивать свою жизнь с их помощью.

Тот, кто реально обладает правом на власть, как правило, не желает ее.

На этом уровне вложения времени уходят только в то, что реально подтверждает власть или дает возможность ее проявить. Особо выпукло это видно именно у «подгруженных» персон – чисто на подсознании они хотят доказать себе, что получили имеющееся по праву. В темы, которые им неинтересны с точки зрения проявления власти над окружающими, они время не вкладывают. Не учатся, не занимаются самообразованием. В своих детей и семью, в своих близких они вкладывают время, пока близкие от них зависят. Но стоит детям только встать на ноги, они забывают о них, как кошка о подросших котятах. У тех, кто получает власть этого уровня по праву, как правило, таких симптомов не наблюдается: обученные качествам верности на уровне профессиональных эгрегоров, они сохраняют это свойство – быть верным – и получив власть.