Читать интересную книгу Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами - Олег Козинкин

В итоге в сентябре 1937-го Харьковскому паровозному заводу было предложено изготовить к 1939 году образцы все того же, колесно-гусеничного типа, танка БТ-20 (А-20), с «усиленной», по сравнению с БТ-7, броней на 3-5 мм и тяжелее на тонну. (Отличался этот танк, как и БТ-ИС, от БТ-7 только внешним видом корпуса, имел наклонные листы лобовой и бортовой брони, был уже похож «издалека» на будущую тридцатьчетверку но движитель оставался все тот же — колесно-гусеничный.)

Для этого на ХПЗ сформировали отдельное усиленное ОКБ во главе с А.Я. Диком, подчиненное непосредственно главному инженеру завода, в которое для работы прикомандировали 40 с лишним военных слушателей-дипломников из ВАММ и АБТУ и привлекли конструкторов завода во главе с А.Л. Морозовым. Кошкина в этом ОКБ не было (сам отказался работать с колесно-гусеничной машиной или его отстранили?).

Дальше история темная. После того как в ноябре 37-го это ОКБ прекратило свое существование и по заводу прошла волна арестов «саботажников и вредителей» вплоть до директора завода И.П. Бондаренко, главного инженера, главного металлурга, начальника дизельного отдела и прочих специалистов, М.И. Кошкин уже с новым руководством завода организовывает новое КБ. Практически с тем же составом конструкторов. (Хорошо бы полистать те уголовные дела. Но в результате такой странной чистки от «врагов народа» завода, получившего госзаказ на новый танк, работы по техническому проекту этого БТ-20 были сорваны на полтора месяца. А может, на заводе просто убирали всех тех, кто препятствовал разработке новой машины Кошкина? Возможно, что НКВД оказалось инструментом конкурентной борьбы разных групп конструкторов в борьбе за госзаказ. Но есть и другой вопрос: какие на самом деле цели преследовали эти группы? Сегодня мы знаем точно одно — победивший в этой борьбе Кошкин и его команда дали армии лучший танк в мире — Т-34. А вот то, что предлагалось конкурентами, было топтанием на месте, а значит, отставание в дальнейшем от той же Германии в будущей войне.)

Проект все же утвердили в АБТУ и 30 марта 1938 года рассмотрели на заседании Комитета обороны, в протоколе которого записали: «Предложение т. Павлова (начальника АБТУ в это время и командующего ЗапОВО в июне 1941 года) о создании заводам № 183 гусеничного танка признать целесообразным с усилением бронирования в лобовой части до 30 мм. Башню танка приспособить для установки 76-мм орудия...» Однако 13 мая 1938 года Павлов утвердил уточненные ТТХ все того же колесно-гусеничного БТ-20 (А-20), правда, с утолщенной броней и с увеличенными углами наклона корпуса и башни. Масса танка доросла до 16,5 т, и он, наконец, стал «средним», при калибре орудия в 45 мм.

Но Кошкин, похоже, не переставал биться за гусеничный вариант среднего танка все это время. И в августе 1938 года Комитет обороны СССР принял постановление «О системе танкового вооружения», где было сказано, что к июлю 1939 года необходимо разработать образцы танков, у которых пушка, броня и подвижность должны полностью отвечать условиям будущей войны. И вот тогда-то, в сентябре 1938 года, ХПЗ и получил официальное задание на разработку двух новых образцов: колесно-гусеничного А-20 с 45 мм пушкой и гусеничный вариант А-20Г с орудием 76 мм. Лобовая броня у этих машин была все еще 20 мм.

Таким образом, Т-34 (точнее, его прототип А-20Г) вовсе не строился «подпольно», а был заказан вполне официально. Другое дело, что заказ на прототип, А-20Г, был Кошкиным, видимо через его «сторонников» в наркомате, буквально выбит через Комитет обороны и «навязан» АБТУ и Д.Г. Павлову, который в итоге уже за июнь 41-го был расстрелян.

В начале 1939 года все три заводских танковых КБ были слиты в одно, и главным конструктором стал М.И. Кошкин. И уже через три (!) месяца, к маю 1939 года, первые образцы двух опытных танков были готовы. К 23 августа 1939 года танки прошли заводские и полигонные испытания. А-20Г назвали А-32, но бортовая броня его была уже 30 мм (при проектной лобовой 20 мм) — и вот это и была та самая самодеятельность команды Кошкина. Также А-32 отличался от А-20 более широкой гусеницей, более широким корпусом — на 15 см, имел на один опорный каток больше и, значит, имел более плавный ход и запас по весу. При этом за счет отсутствия на танке механизмов и приводов для движения на колесах, располагавшихся вдоль бортов, вес А-32 отличался от веса А-20 всего на тонну.

А-32 прошел положенный испытательный пробег на гусеницах в 3121 км, А-20 — в 2931 км (плюс еще 1308 км на колесах). Но в А-32, а потом и в Т-34 первых серий, оказался существенный порок — на него была поставлена практически точно такая же башня, что и на А-20, но вмонтирована пушка 76 мм вместо 45 мм. Что привело к тесноте в башне, от которой смогли избавиться только в 1942 году, поставив на Т-34 более просторную башню-«гайку». Об этой «тесноте» потом с таким умилением говорили «разоблачители» всех мастей...

23 сентября 1939 года эти образцы были показаны уже на полигоне в Кубинке. Присутствовали К.Е. Ворошилов — нарком обороны, Жданов, Микоян, Вознесенский, Д.Г. Павлов — начальник АБТУ и конструкторы танков. Тогда же представлялись и испытывались новые KB, CMK, Т-100 и модернизированные БТ-7М, Т-26. По результатам испытаний и в связи с тем, что А-32 имел приличный запас по весу и уже борта толщиной 30 мм, было предложено увеличить лобовую броню А-32 до 45 мм. На заводе спешно стали собирать новые, с усиленной броней Т-32. гусеница и корпус этих машин стали еще шире. И 19 декабря 1939 года уже вышло постановление КО при СНК СССР № 44Зсс «О принятии на вооружение РККА танков, бронемашин, арттягачей и о производстве их в 1940 году», в котором и появилась ставшая знаменитой буквица — Т-34.

В январе — феврале 1940 года были собраны первые две машины Т-34 и сразу начаты заводские испытания (у одной люк выступающей вперед рубки механика был над головой, а у другой — в лобовом листе перед механиком). И уже на 17 марта (!) был назначен их правительственный показ в Кремле Сталину. Однако из-за частых поломок новых дизельных двигателей танки не успевали накрутить положенные 3000 км пробега.

Таким образом, менее чем за полтора года (!!!), с сентября 1938 по февраль 1940 года, М. Кошкин, практически с нуля, смог сделать новый танк и представить его Сталину.

Потом была история с перегоном этих гусеничных образцов в Москву своим ходом в марте 1940 года, с поломками и ремонтом в пути одного из танков. Но утром 17 марта танки стояли на Ивановской площади в Кремле. К ним подошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Калинин, Берия и др. Начальник АБТУ Д.Г. Павлов представил машины Сталину. После показательных пробежек по брусчатке танки остановились на прежнем месте. Танки вождю понравились, и он дал команду запускать Т-34 в серию и оказать необходимую помощь заводу по устранению имеющихся у танков недостатков, на которые ему настойчиво указывали замнаркома обороны по вооружению Г.И. Кулик и начальник АБТУ Д.Г. Павлов. При этом Павлов, реально пытавшийся сорвать принятие Т-34 на вооружение, смело говорил Сталину: «Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин».

После показа Сталину танки обстреляли на полигоне из 45-мм пушки (основного калибра противотанковой артиллерии тех лет всех стран Европы) со 100 метров, и «манекен остался цел», броня выдержала, и двигатель не заглох. Это было в 20-х числах марта 1940 года. А уже 31-го марта было совещание у наркома Ворошилова с Куликом, Павловым, Лихачевым (наркомом среднего машиностроения), Кошкиным, где и был подписан протокол о постановке Т-34 (с люком в лобовом листе перед механиком-водителем) в серию в Харькове и на СТЗ, на изготовление сразу 600 штук (в РККА в эти годы на вооружении было 503 «средних» Т-28 и 56 «тяжелых» Т-35) Т-34 в этом же 1940 году. Недостатки было решено устранять в ходе производства.

Но осенью 1940-го в Кубинке испытали закупленные в Германии два T-III. И хотя после сравнительных испытаний по вооружению (37 мм против 76 мм у Т-34) и бронезащите Т-34 превосходил немецкий танк, но по комфорту, шуму двигателя, плавности хода и даже скорости по гравийке — УСТУПИЛ!

ГАБТУ Д.Г. Павлова представило отчет о сравнительных испытаниях замнаркому по вооружению маршалу Г.И. Кулику. Тот отчет утвердил и... приостановил производство и приемку Т-34 до устранения всех недостатков (какие честные и принципиальные были у нас генералы тогда!). Вмешался нарком обороны К.Е. Ворошилов (тот самый «туповатый конник»): «Машины продолжать делать, сдавать в армию. Заводской пробег ограничить до 1000 км,..»

При этом все знали, что война будет не сегодня завтра. Месяцы выкраивали. Павлов входил в военный совет страны и знал, что война с Германией не за горами, но был слишком «принципиальным офицером». Может за эту «смелость и принципиальность» Сталин позже и согласился с назначением Героя Советского Союза Д.Г. Павлова на «главный» округ — ЗапОВО? А вот то, как Павлов смело и принципиально накомандовал в этом округе, сдав Минск на пятый день войны, стало уже фактом истории. При этом сам Павлов был профессиональным танкистом, воевал на танках в Испании, получил Героя Советского Союза за ту войну. О его предложении создать гусеничный танк с противоснарядным бронированием с установкой на нем 76-мм пушки (калибр пушек тяжелых танков тех лет!) даже записали в протоколе заседания КО при СНК СССР в марте 1938 года. То есть, Павлов лучше других должен был понимать, что за танк перед ним. И именно этот человек делал все от него зависящее, чтобы сорвать приемку этого танка на вооружение. На пару с таким же «честным» (а точнее, упертым, что, видимо, и использовалось «врагами народа») замнаркома обороны маршалом Куликом, который расстрелян был позже, в 1950 году.