на берегу Атлантического океана. Я был рад за нее, но, даже зная, как ее найти, не очень к этому стремился. Мне не хотелось, чтобы она видела меня таким. Позднее, может быть.
Вновь воцарилось молчание. Следовало поменять тему. Я хотел подумать о чем-нибудь другом, я должен был подумать о чем-нибудь другом. В камине просело выгоревшее полено. Бобби зевнул. Несмотря ни на что, Салли смотрела на меня с нежностью. Вэнис не спускала с нее холодного взгляда. Затем ее глаза увлажнились, она, должно быть, вспомнила о Марке.
Мои глаза оставались сухими, хотя я изрядно набрался и алкоголем, и воспоминаниями. Я был в таком скверном состоянии, что Вайли помог мне подняться в комнату. Я завалился как «Титаник», но только без оркестрового сопровождения.
IX
На следующее утро, около полудня, если можно назвать «утром» полдень, пусть и часом раньше, я, учитывая попойку накануне, все равно был не способен связать и трех слов. Итак, проще говоря, на следующий день я заставил себя снова повидаться с Нарциссом. Я долго стоял под душем, чтобы разлепить веки; но ужасное похмелье все равно не отпускало, пока я медленно вел герцогский «Форд-Меркюри». Достаточно было сделать небольшой крюк, чтобы проехать перед прачечной сестер Грасс, на Эсперенс-авеню. Перед заведением я притормозил. Табличка с объявлением все еще висела. Я забеспокоился. Доехал до Дрим-стрит и кое-как припарковался перед зданием с конторой Нарцисса.
Я вылез из машины. Солнце пыталось достичь зенита и сверкало так, что действительно становилось понятно, почему однажды некий тип специально изобрел очки лишь для того, чтобы защититься от этого невероятного света. Лифты уже починили. Грум воспользовался простоем и сделал себе стрижку с напомаженной укладкой под Кэри Гранта{70}, хотя смахивал на Микки Руни{71}. По радио транслировали сладенький сироп «Some enchanted evening» Перри Комо, и это никак не избавляло меня от желания выброситься в окно, лишь бы только покончить и с Перри Комо{72}, и с адской головной болью.
Застекленную дверь офиса открыла Кармен. Когда она увидела, что это я, то чуть отпрянула, как «корвет», навстречу которому несется грузовик в тридцать тонн. В очень коротком платье и чулках в сеточку она была похожа на Линду Ломбард{73} в фильме «Stairway for a star»{74}, если вы, конечно, понимаете, что я хочу сказать, а если нет, то не обращайте внимания.
— Кармен, вы меня боитесь или от меня так разит алкоголем?
— Извините, Фрэнк, но вся эта история действует мне на нервы. В свое оправдание могу сказать, что вы — человек, которого в последнее время лучше сторониться.
— Я не собираюсь вас убивать.
— Разумеется, Фрэнк. Ведь всем известно, что убийцы всегда предупреждают своих жертв заранее. Поскольку вы говорите, что не собираетесь, я ничем не рискую.
Я все равно ее обнял, потому что никогда не надо упускать возможность сделать доброе дело. От нее пахло удивительно приятно, как от брюнеток, когда они благоухают, но только еще лучше.
— Убивец на месте?
Она повернулась ко мне спиной и вихляющей походкой проплыла к кабинету Нарцисса.
— Нет. Он ушел с Джанет Бун. Проводить ее до отделения полиции. Плоды хорошего воспитания, Фрэнк: вам этого не понять. И потом, возможно, она что-нибудь по пути выдаст еще.
— Она приходила сюда?
— Да. Вас это удивляет?
— Да. Нет. Наполовину. Чего она хотела?
Кармен не торопилась с ответом. Она смотрела на меня как-то странно. Подошла к столу Нарцисса, села в кресло и выкинула совершенно невероятный трюк: положила ноги на стол. Так мог бы сделать мужчина, но, прошу прощения, только если он не в килте. И это было похлеще, чем накануне: длинные ноги Кармен вытянули весь воздух из комнаты, заполнили все поле видимости, и мне стало трудно думать о чем-то другом, кроме этих ног, этих высоких каблуков, этих чулок в сеточку и этой полоски оголтелой розовой плоти, которая зияла из-под задравшейся юбки. Все это создавало своеобразную атмосферу — будто к вам в комнату запустили оголодавшего бенгальского тигра, — но еще более напряженную. Она сделала это, предположил я, чтобы своими половыми феромонами доставить мне приятные ощущения и чтобы у меня было о чем вспомнить, когда я состарюсь. Но нет, она не обращала никакого внимания на мою апоплексию.
— Джанет Бун хочет знать все, все, что ей не рассказали, — произнесла она. — В этом деле она рискует своей должностью: мэр проявляет нетерпение, на него набросились газетчики. Начинает попахивать жареным. Я так выразилась отнюдь не потому, что ваши бывшие дамы имеют склонность подгорать. Эта Джанет готова даже заплатить. Сначала Нарцисс отказался.
— А потом?
— И потом тоже. А вы что думали, Фрэнк? Золотое правило нашего ремесла — никогда не брать деньги у полицейских. Иначе они будут думать, что ничего нам не должны. Но в конце концов мы уступили ей кое-что… Сами догадываетесь что.
— Меня.
— Не сразу. Какой вы шустрый… Сначала сообщили, что у трех женщин был один и тот же любовник.
— Я вижу, в каком направлении двигается дело. А затем?
— Затем назвали имя этого любовника. А как же иначе? Фрэнк Болтон, знаете такого?
— Спасибо, что предупредили. Хорошо, когда у тебя есть друзья.
— Подождите, Фрэнк, история еще не закончилась. Знаете, как на это отреагировала Джанет Бун?
Кармен убрала ноги со стола, опустила их на пол, встала и направилась к окну, которое выходило на Лексингтон. Я был взвинчен, но теперь уже по менее приятному поводу. Она умела нагнетать драматизм. Нарцисс обучил ее всему, а может быть, наоборот: она — его.
— Откуда мне знать, Кармен? Запела Ave Maria{75} или просто записала мое имя в блокнот?
— Вовсе нет, она в этом не нуждалась. Эта суровая, как само правосудие, инспекторша чуть не упала в обморок. Имя Фрэнка Болтона произвело на нее сокрушительное впечатление. Она попыталась скрыть свое смущение — все-таки профессионалка, — но Нарцисс ее немного обработал. И угадайте, что?
— Угадать что? Ну?
— Извините меня, Фрэнк, но забывать имена своих любовниц — не очень элегантно. Вам действительно ни о чем не говорит имя Джанет Бун? Джанет Бууууун?
Кармен растянула последний слог с торжествующей улыбкой, в которой было что-то хищническое.
— Да нет же, Кармен. Джанет Бууууун — как бы вы ни произносили эту фамилию — ни о чем мне не говорит. Девушек, с которыми я спал, не так уж и много…
— Это вопрос?
— Нет, но, если