разумный аргумент: — Если мы сейчас поедем дальше, то скоро у нас не останется сил. А что дальше? Найдем себе жилье и будем проедать деньги, которые украли у отца? Они когда-нибудь закончатся, но даже не это самое главное! На нас станут обращать внимание, ведь две одинокие, молодые девушки, живущие непонятно на какие средства, покажутся странными! Зато вряд ли нас будут искать в таверне. Никто даже представить себе не сможет, что дочери виконта работают, как обычные крестьянки!
— Ты права… — вздохнула Риви и невесело улыбнулась. — Главное, чтобы из-за нашей помощи в таверне совсем не испортились дела!
Мы захихикали, и тут же с топчана послышался скрипучий голос госпожи Розмари:
— А ну-ка спать! Сороки….
Как только за слюдяным окошком, забрезжил робкий рассвет, она громко зевнула и, потянувшись, села. Мы уже не спали, но сидели молча, чтобы не потревожить сон нашей «работодательницы».
— Готовы к новой жизни? — старушка выглядела бодрой, и ее хорошее настроение передалось и нам. — Сегодня у нас много работы. Я хочу перестирать все белье.
— Чудесно… — прошептала Риви, снимая плащ с крючка. — Теперь я прачка…
— Что ты говоришь, деточка? — госпожа Розмари посмотрела на нее и сестра, широко улыбнувшись, сказала:
— Я говорю, что после вчерашней скачки, болит все тело.
— Ничего, мы пойдем пешком, а вечером я дам вам чудесную мазь, которая снимает боль, — «успокоила» ее хозяйка таверны. — Вперед, милочки, и возьмите корзины у двери.
Мы вышли из хижины и, отвязав Мяту, пошли по узкой тропке, неся корзины, полные трав и корешков. Лес после дождя стоял свежий, будто умытый, и с листьев медленно падали холодные капли. Ночной дождь смыл с леса пыль, и каждая веточка сияла глянцевой чистотой, делая все вокруг ярким и сказочным. Нежный, знакомый аромат коснулся моих ноздрей и, пройдя несколько шагов, я увидела цветущую липу. Сердце сжалось от воспоминаний о привычном мире, и я чуть не расплакалась. Так, стоп. Никаких слез!
Проглотив колючий ком, я решила поинтересоваться у госпожи Розмари, как долго нам еще идти.
— Минуем овражек, пройдем черный ельник, и вы увидите мою таверну, — ответила старушка и хитро улыбнулась. — Выпьем настойки из красного папоротника и займемся делами.
— Черный ельник? — Риви испуганно остановилась. — Мы пойдем через черный ельник?!
— Конечно, — кивнула хозяйка таверны. — Другой дороги нет, заодно я срежу молодых сосновых побегов, чтобы сварить сосновый мед.
— Говорят, что в черных ельниках живут змеи! — воскликнула Риви, и госпожа Розмари рассмеялась.
— Ну и пусть живут! Тебе-то что? Иди аккуратно, не шуми, и никакие змеи тебя не тронут.
Примерно через полчаса лес немного поредел и показался овраг, заросший молодой зеленью. Мы спустились по пологому склону и окунулись во влажные травяные ароматы, от которых тут же закружилась голова. Хотелось дышать полной грудью, что я и сделала, наслаждаясь чистотой и свежестью воздуха.
Поднявшись наверх, мы будто попали из дня в ночь, а влажные терпкие запахи уступили место хвойным и смолистым. Густой ельник, в котором кое-где виднелись одинокие сосенки, плотным покровом сомкнулся над нашими головами, не пропуская солнечный свет.
Под ногами мягко пружинила опавшая хвоя, было тихо и немного жутковато. Даже ели в этом мире отличались от привычных для меня деревьев. Нет, были и обычные зеленые красавицы, но среди них виднелись и темные, почти черные елочки с более длинными иголками и антрацитовыми шишками.
Госпожа Розмари вытащила из-за пояса нож с костяной ручкой и быстро нарезала молоденьких сосновых побегов, которые засунула в холщовый мешок, и протянула его Риви.
— Положи в корзину. Сейчас пройдем кривую ель, и вы увидите мою таверну.
Кривую ель я заметила сразу — она разительно отличалась от остальных деревьев. Вывернутый ствол был почти лысым, от него отваливалась кора, а паутина заплела безжизненные ветви плотной серой шалью.
Ельник начал редеть, и вскоре показалось довольно большое строение, возле которого виднелись еще какие-то постройки.
Мы обошли его, и я восхищенно ахнула. Вот это чудо-чудное…
Это был двухэтажный дом с каменными стенами и остроконечной крышей, выложенной темной черепицей. На ней удивительным образом росли пучки травы и подушечки мха.
Он был отгорожен от леса и дороги плетеным забором, в котором для чего-то сделали ворота, словно эта конструкция могла кого-то удержать. Во дворе находились колодец, поленница, полная дров, конюшня, сарай и одинокое небольшое строение, жавшееся к огромному дубу. Туалет, не иначе…
В трактир вела толстая потрескавшаяся дверь, а над ней висела деревянная вывеска с красными буквами «Пьяная фея»…
Глава 11
— Прошу в мою таверну, милочки, — госпожа Розмари явно гордилась «Пьяной феей». — Надеюсь, на какое-то время она станет вашим домом.
Старушка толкнула дверь, и мы шагнули в полутемное помещение, в котором пахло какими-то незнакомыми мне специями, дымом и кофе. Здесь есть кофе??? Я представила, как пью ароматный напиток и зажмурилась от предвкушения.
Главный зал был достаточно вместительным, в нем стояло около десяти квадратных столов, большой очаг, сложенный из крупных камней, четыре массивных кресла возле него и старое, обшарпанное нечто, похожее на диван, раскорячившееся на толстых, безобразных ножках. В таверне была даже барная стойка, на которой стоял ряд глиняных и деревянных кружек. Глядя на их размер, я подумала, что название сего заведения было выбрано, видимо, не зря. Разве можно было остаться трезвым, столько выпив?
За барной стойкой я заметила небольшую, но широкую дверь и догадалась, что она ведет на кухню. Оттуда слышался грохот посуды и громкое пение — кому-то явно было весело. На второй этаж убегала винтовая лестница, освещенная странными плашками, висящими на стенах. От них каким-то непонятным образом исходил зеленоватый свет, и я решила, что обязательно рассмотрю поближе это чудо.
— Кетти поет… — проворчала госпожа Розмари и указала нам дверь. — Несите корзины на кухню.
Мы направились за ней и вскоре оказались в кухне, от вида которой у меня засосало под ложечкой, а в душе начал закипать гнев.
Единственное окно было забрызгано жиром и покрыто копотью, к тому же его, видимо, никогда не открывали, о чем говорил довольно неприятный запах, царивший в комнате. Источником света являлся очаг и несколько уже виденных мною плашек, небрежно брошенных на потемневший от времени деревянный стол. На длинных полках, занимающих всю противоположную стену, между чистой посудой стояли закопченные котелки и