Читать интересную книгу Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет) - Джо Алекс

— Нет, — Сомервилль покачал головой, и Джо вдруг показалось, что в этом движении он был очень похож на Каролину. То же самое спокойное, достойное упрямство, которое очень трудно преодолеть. — Если такой древний старик, как я, может говорить с оптимальной точностью, то завтра я вам подробно поведаю, что я думаю. Я — не старый идиот, хотя моя внучатая племянница думает, как мне кажется, именно так, и у меня нет намерения отказаться от вашей помощи, мистер Алекс, если я посчитаю ее необходимой. — Он обернулся к Каролине. — Уверяю тебя, пока мне ничто не угрожает. И если не вмешается всемилостивейший Бог, который решит, что я слишком загостился на земле, и захочет потушить мою свечку естественным путем, хи-хи-хи, то в ближайшее время ни один человек не сделает мне зла.

— Но откуда такая уверенность, дедушка Джон?

— Знаю. И удовлетворись этим.

Каролина умоляюще посмотрела на Алекса, словно надеясь, что с его стороны придет помощь. Но Джо усмехнулся.

— Я думаю, что господин генерал прав, — медленно сказал он. — Я тоже не жду ничего плохого в ближайшее время.

— Это правда! — Каролина положила руку на плечо Чанды. — Полчаса назад он сказал мне то же самое, когда мы были на море.

— Вы так сказали… — генерал оборвал смех и приблизил свое темное, морщинистое лицо к лицу Алекса.

— Она говорит правду? — усомнился он. — Это невозможно! На что вы опираетесь в своей убежденности?

Вежливо улыбаясь, Джо продолжал молчать.

Генерал покачал головой.

— Идемте! — неожиданно пригласил он. — Думаю, вы не прочь осмотреть мою скромную коллекцию. Вы ведь интересуетесь искусством?

— Очень! — ответил Джо. — Буду весьма польщен…

— Будете, безусловно будете! Ни Британский музей, ни Музей Виктории и Альберта не имеют таких экспонатов! Прошу…

Он двинулся первый, опираясь на плечо Чанды.

— Джо… — шепотом обратилась Каролина к Алексу, — я боюсь.

— Ты думаешь о письмах, полученных Паркером?

— Да.

— Я считаю, что нет причин для страха, — также шепотом ответил Алекс. — Сейчас меня интересует нечто иное. Мне не все до конца ясно. Но поговорим вечером…

Они вошли в дом.

Глава 6

Йети и его жена Лэдни

В зале, где размещалась коллекция генерала Сомервилля, внимание Джо сразу же привлекла маленькая, стоящая на высоком каменном цоколе серебряная статуэтка богини, голова которой была увенчана богатой тиарой.

Генерал повернулся к Алексу.

— Это моя Зеленая Тара, — громко объяснил он. — Уникальна она не только потому, что выполнена из чистого серебра и в мире не существует второго экземпляра, изготовленного из такого же материала, хотя, безусловно, когда-то их было много. Дело в том, что она сидит в позе абхая-мудра, жест ее руки означает «не бойся». Открытые ладони повернуты назад, а пальцы указывают вверх. Обычно Зеленая Тара сидит в позе адрхапарианка, напоминающей позу лотоса, с тем лишь различием, что у сидящей фигуры нога опущена вниз.

Джо огляделся. В углу зала он заметил Мерил Перри, которая, судя по всему, минуту назад сделала серию снимков и сейчас стояла около штатива, отвинчивая фотоаппарат.

— А вот и наша Диана XX века! Мерил, что мисс здесь делает?

— Дополняю документацию, — ответила та, покраснев.

— Ты нашла у дедушки что-то интересное? — быстро поспешила ей на помощь Каролина, меняя тему разговора.

— О да, генерал был настолько любезен, что разрешил воспроизвести в моей будущей работе репродукции своих экспонатов. Я изучаю развитие и значение звериных форм в искусстве Индии, а Мандалай-хауз крупнейшая, пожалуй, коллекция изображения Ганеша, сына Шивы, о, вот этого со слоновьим бивнем… видишь? — она показала рукой на ряд небольших статуэток, выполненных в бронзе и зеленоватой патинированной меди. — Ну, и эта группа! Ее-то я и фотографировала…

Обойдя большую стеклянную витрину, занятую медным и железным оружием, Джо остановился перед странной, примитивной скульптурой. Она представляла собой две нагие фигуры, мужскую и женскую, держащиеся за руки и смотрящие перед собой. Пропорции их тел были не человеческие, скорее человекообразные, будто резчик хотел воспроизвести в человеческом виде двух огромных обезьян, стоящих на задних ногах, настороженных, готовых к бегству. Самым удивительным были ступни, вывернутые назад! Скульптура была выполнена в бронзе, и металл носил явные следы небрежной его обработки после отливки.

— Что же это такое? — Алекс отступил на шаг и прижмурил глаза. — Гориллы?

— Ба! — весело громыхнул генерал. — Профессор Снайдер тоже так предполагает! Не только предполагает, но уверен. Он видел эту скульптуру еще до того, как я ее купил на аукционе у одной из лондонских галерей. А позднее он написал, что это обезьяны и что повернутые назад ступни, хи-хи-хи, имеют достоверно не уточненное магическое устрашающее значение! Именно поэтому господин профессор займет почетное место в последнем разделе моей книги. А раздел я назову «Вопиющие ошибки специалистов и вызванные ими ошибки в датировании объектов искусства Индии». Потому-то он сюда приехал! Я сообщил профессору, что вынужден написать об его ошибке. Она очень серьезна. Снайдер относит создание этой скульптуры к семнадцатому веку, утверждает, что она изображает гориллу и была прислана в дар одному из владык Декана. Гориллы, дескать, живут в Африке, а Декан поддерживает оживленные торговые отношения с Африкой, и вот… А я утверждаю, что она принадлежит к школе Гуптов и создана художником, жившим у подножия Гималаев, в четвертом, максимум пятом веке нашей эры. Художник воспроизвел эту пару либо по памяти, либо по рассказам тех, кто ее видел. И даже если эти фигуры заимствованы из легенды, не находящей подтверждения, она тем не менее была настолько жива, что просто должна была стать темой для скульптуры. Это не могли быть и святые индийские обезьяны, так как они маленькие, живут на дереве и абсолютно не имеют ничего общего с человекообразными обезьянами. Кроме того, есть исторические документы! Но профессора истории искусства считают, что знать все достоверные факты вовсе не обязательно, что история является вспомогательной дисциплиной, а не основной.

— Кто же эта пара? — Джо кивнул головой в сторону скульптурной группы. — Кажется, я начинаю вас понимать, господин генерал. Итак, снежный человек?

— Ну конечно! Даже вам, неспециалисту в этой области, потребовалось не более пяти минут, чтобы понять столь очевидную истину.

— Дедушка Джон! — широко открытыми глазами Каролина смотрела на Мерил, которая в знак согласия с генералом серьезно кивала головой.

— Но не хотите же вы уверить меня, что это Йети?

— И все-таки это так, детка. Йети — это всего лишь тибетское название снежного человека, жену которого, а правильнее самку, тысячи лет назад там назвали Лэдни.

— Вы верите в существование Йети? — спросил Джо. — Десятки экспедиций ни разу не смогли обнаружить это создание.

— Вы могли бы спросить, верю ли я в святого Георгия, поражающего дракона? Я никогда и нигде не встречал дракона! Но верю, что в этом мифе запечатлелось эхо какого-то древнего реального события, обросшего красивой легендой об отважном рыцаре. Поэтому я верю в изваяния и картины, изображающие эту личность! Мифическая личность, в которую все верили, открывала такой же простор для вдохновения, как и историческая личность. И только это важно в нашем случае. Не буду уж напоминать о химическом анализе этой скульптуры, поскольку профессор Снайдер не в ладах с научными методами! Да и кто вообще до сих пор занимался химическим анализом индийской металлической пластики? Ее оценивали, исходя из внешних признаков, которые зачастую передаются настолько точно, что две почти идентичные скульптуры могут разделять тысячелетия!

— В этом смысле наши мнения абсолютно совпадают! — раздался у порога веселый голос. — Генерал является пионером в этой области и думает, что заслуги его огромны и неповторимы. Но…

С этими словами в зал вошел профессор Снайдер. Его высокая дочь тихо проскользнула вслед за ним, она не была такой оживленной, как отец. Плотно сжав губы, она окинула присутствующих суровым, чуть ли не злым взглядом. По всей видимости, они оба слышали не только последние слова Сомервилля.

— Но… если я даже соглашусь с тем, что это действительно Йети и Лэдни, его прекрасная супруга, я не вижу причин, почему мое предыдущее мнение должно быть признано ошибочным? Поздняя плохая скульптура не должна некритично приписываться к очень раннему примитиву!

Генерал повернулся к нему.

— Профессор Снайдер, речь идет о более важном, чем, простите меня, грубая ошибка. Предметом нашего спора является методика, общий подход к искусству ваяния в Индии! Я очень стар, и если сейчас не обобщу все, что постиг и накопил за целую жизнь, то буду считать ее напрасно прожитой. Поэтому вы, сэр, а вместе с вами и многие молодые люди должны простить меня, но я обязан написать то, что считаю необходимым.