Читать интересную книгу Лунное стекло - Екатерина Белецкая

– Ему столько будет как раз, потому что корабль будет черт-те когда…

…Часом позже они обсуждали то, что делали, объясняя Иту и Скрипачу, что и чем обусловлено. Стабилизированного больного отправили в реанимационный блок, а сами приступили к «разбору полетов», благо разбирать было что.

– Похожую методику используют на Окисте, как вы знаете, но она именно что похожая, – говорил Фэб. Они снова стояли в шлюзе – на всякий случай. Неизвестно, придет ли «стрела» еще раз или нет, но если Илья отправил две бригады дежурить, значит, будем ждать. – Первое отличие – присутствие защиты. Она аналогична той, что используют агенты, и вы с ней неплохо знакомы на практике. С одной стороны, это очень хорошая вещь, но с другой – при серьезных повреждениях это штука опасная, потому что на выработке всех ресурсов защиты ухудшение происходит не по нарастающей, а скачкообразно, практически мгновенно. Допустим, защита, как в этот раз, блокировала рану большой площади – и при ее внезапном отключении потеря крови будет воспринята организмом хуже. Он был какое-то время обманут, да, он сохранял приемлемый, пусть и пониженный, объем крови. Защита выключается. Что происходит? Правильно. Мгновенный сбой всей работы организма. И компенсировать его нужно…

– Начиная с клеточного уровня, конечно, – кивнул Ит. – Вообще ты прав. Методика сейчас была совсем другая.

– Верно, – согласился Фэб. – Потому что методика Окиста направлена на саму травму, а та, по которой предстоит работать тут, – на компенсацию трудно преодолимых последствий этой травмы. Оперировать его все равно будем не мы; наша задача – отдать больного живым и максимально подготовленным к работе следующих врачей, к которым он попадет. По сути дела, мы не лечим. Мы подтаскиваем организм к состоянию адекватности восприятия происходящего с ним и до его естественных реакций. Самые крупные дыры мы, разумеется, латаем – как и в этот раз. Но все остальное предстоит делать уже не нам.

– Хорошо сказал, – кивнул Саиш. – Верно. Но ты забыл еще момент. Эта треклятая защита работает, по сути, на ресурсах самого тела. Она же жрет за милую душу все, до чего дотянется. Глюкозу, которую организм не переработал, не успел, аминокислоты, жиры… обезболивает она, опять же, тоже за счет ресурсов тела, меняя к чертям его химию. По мне, так эта дрянь не лечит, а калечит.

– Да… – протянул Ит. Поежился. – Что верно, то верно. Странное состояние какое-то тогда было. Словно под наркозом или под чем похуже. Ирреальность.

– Ты под защитой попадал во что-то, что ли? – удивился Саиш.

– Было дело. В меня… стреляли. И с защитой я проходил сутки, – Ит отвернулся. – Пока ходил, было еще ничего. А вот когда она отключилась…

– Он лег на пол и умер, – невозмутимо сообщил Фэб. – Тихо, главное, так. Блямс – и все. Хорошо, хоть не в поле дело было и специалисты грамотные нашлись.

– Ты долго будешь мне про это напоминать? – рассердился Ит. – Пятнадцать лет прошло! Или даже больше!..

– Я этого до смерти не забуду, – мрачно сообщил Фэб. – Вот теперь посмотри, посмотри сам, как это со стороны выглядит. Проникнись. Идиот…

– Да проникся я давно, отвяжись ты от меня, – Ит безнадежно покачал головой. – Сказал же – больше не повторится.

– Вообще, народ, скажу я вам – хреново, что тут «рыбы», – ни с того ни с сего сказал вдруг Саиш.

– Почему? – с интересом спросил Скрипач.

– Знаю я этот конгломерат, работал с ними, – Саиш поморщился. – Если появились эти, то, значит, нам потом обязательно прилетит довесочек. А довесочек, котятки, это та еще песня.

– Какой довесочек? – не понял Ит.

– Увидишь.

* * *

Лишь через месяц после начала работы они стали задумываться, кто на чьей стороне воюет. Месяц было не до того. Официальная и Свободные первый месяц устраивали в портале такое, что раздумывать было некогда – бери больше, кидай дальше. Рауф, люди, нэгаши, «рыбы», когни; самое разное вооружение, бесчисленные варианты защиты, бесчисленные варианты того, как эту защиту можно обойти; травмы – от размозженных голов до почти полностью сгоревших тел; первые смерти – несколько раз «сфинксы» привозили в капсулах тлеющие ошметки, лишь потом разобрались, что пошло новое оружие, после которого человеку или нэгаши (а использовали эту дрянь «рыбы» против людей и нэгаши) можно только сделать жест «не больно» и подождать пару минут, потому что больше при всем желании ты не сумеешь сделать ничего – запущена термическая реакция, как, за счет чего – это большой вопрос, и неплохо было бы его решить…

Теория и практика.

Даже Кир, который, кажется, повидал в боевке почти все, и тот через неделю притих и начал задумываться. Эта задумчивость продолжалась дней десять, а потом, вечером, когда они вчетвером спешно ужинали, выдал то, что от него никак не ждали ни Ит, ни Скрипач.

А вот Фэб, как выяснилось, ждал.

– Обратная сторона войны. – Кир поставил коробку с рационом на коленку и потянулся за чашкой с лхусом. – Ни черта про нее никто не думает никогда. Герои, твою мать! Если хотя бы половина тех, кто добровольно лезет в это дерьмо, думали про это хоть немного… блин, этого бы всего не было.

– Чего не было? – удивился Ит.

– Войн. Дряни этой всей не было бы.

– Отучаемся говорить за всех разумных, – хмыкнул Фэб. – Ошибаешься. Были бы. Кирушка, допереть до того, до чего допер ты, способен один на десять тысяч. А то и на сто тысяч. Остальные, если ты не заметил, мыслят иначе и видят ситуацию с другой стороны.

– Точно-точно, – поддержал Фэба Скрипач. – Идешь ты, понимаешь, такой феерический и крутой, весь в броне, и мочишь врагов, которые пачками валятся к твоим ногам и дохнут. Тут же. Там мочишь, сям мочишь. Адреналин в тебе кипит, гормон играет, бабы тоже валятся к ногам, понятно с какой целью, и получаешься вообще герой в квадрате, альфа-самец-главный-осеменитель и мета-брутал всего обозримого пространства.

– А еще каждый думает «со мной этого не случится», – добавил Ит. Скрипач согласно кивнул. – По молодости мы тоже этим грешили. И даже не по молодости. Даже по зрелости.

– Ага, – кивнул Скрипач. – Помнишь, когда нас сбили… даже когда самолет падал, я думал – нет, ну со мной этого точно не может произойти! А когда мы с ним в больнице очухались оба, то поняли – хрена там, еще как может.

– Точно. Но некоторых даже упавший самолет или оторванные ноги ничему не учат, – хмыкнул Ит. – Хотя… смотря за что воюешь.

– А это еще один аспект проблемы, – Фэб зевнул. – Но к нашей нынешней работе он отношения не имеет. Потому что они, как мне кажется, вообще не знают, за что воюют. Взять хотя бы сегодняшнего пол-нэгаши…

На этот случай ходил смотреть весь госпиталь.

Несколько часов назад «сфинксы» забросили очередную порцию раненых, среди которых был совсем молодой нэгаши, которому кто-то сжег начисто нижнюю половину тела. Каким-то чудом нэгаши сумел дожить до «вереска». Еще одним чудом было то, что Илья сумел стабилизировать то, что осталось. Мало того, через пару часов нэгаши непонятным образом очнулся и… начал требовать, чтобы ему немедленно поправили тело, потому что он не отработал контракт. Поскольку обезболили его по всем правилам, и гипнотически, и медикаментозно (на всякий случай), а система исправно поддерживала то, что осталось от тела, пол-нэгаши чувствовал себя вполне сносно, и врачи виделись ему сейчас врагами и заговорщиками, которые по какой-то неведомой причине решили устроить бедняге диверсию и насильно удерживают в госпитале, не давая заработать денег и положить побольше народу, ведь за каждого убитого шла отдельная доплата. Дело кончилось тем, что Илья на пару минут снял гипнотическое воздействие, и только после этого до нэгаши дошло, что случилось. Успокаивали его потом втроем – Илья, Саиш и Фэб. Успокоив – выключили, потому что на лекции о трансплантации и биопротезах времени не было, с минуты на минуту ожидалась следующая партия раненых.

– И чем дело кончится? Да тем, что это будет полукиборг, до конца дней своих обозленный на всех нормальных и рвущийся на новые подвиги. Восстановить биологическое тело у него есть на что. Он протезируется, потом механизируется, потом… – Фэб безнадежно махнул рукой. – Но кипеть адреналином он не перестанет, поверьте. Будет только злее. И безжалостнее.

– Фэб, а почему до сих пор нет механистов, как думаешь? – под механистами Кир имел в виду разумных, переделывавших и модернизирующих себе тела. – Их же до фига в Индиго, на высоких стадиях…

– Не будет, – уверенно сказал Фэб. – Не тот случай. В таких конфликтах чаще всего работает то, что стоит дешевле. Помнишь, Илья сказал «мясо»?

Ит кивнул.

– Так вот, мясо всегда дешевле механики, – Фэб с горечью вздохнул. – Механисты… обычно это довольно мирные цивилизации, которые мало вмешиваются в конфликты и в найм практически не попадают. Они слишком заинтересованы в себе, чтобы собой рисковать.