Во рту пересохло. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд и не могла шевельнуться. К счастью, Николас отошел к камину, чтобы поворошить уголья.
— Я снова забыл о правилах хорошего тона, — с легкой насмешкой произнес он. — Так и не поблагодарил тебя за то, что приняла мое предложение.
— Я… я решила, что это разумнее всего, — еле слышно произнесла она.
— А ты всегда поступаешь разумно?
— Обычно да, мистер Сейбин.
— Почему бы тебе не называть меня по имени? В конце концов, мы теперь муж и жена.
Аврора поежилась. Спасибо, что напомнил. Он повернулся к ней, и взгляды их встретились.
— Невесты всегда нервничают, наверное.
— Наверное.
— Я же сказал, Аврора, не надо бояться. Ты выглядишь так, будто идешь на гильотину.
Аврора набрала в грудь побольше воздуху, мысленно отчитав себя за то, что оказалась такой трусихой. Она согласилась стать его женой, значит, должна выполнить все условия сделки. И она выполнит их. Или умрет.
— Ты знаешь, что должно произойти между нами? — спросил Николас, заметив, как она вздернула голову в непреклонной решимости.
— Представляю. Джейн меня просветила. Я готова выполнить свой супружеский долг.
Взгляд его стал нежнее и мягче.
— Я не заинтересован в том, чтобы ты «выполняла долг», Аврора, Я хочу, чтобы ты получила столько же удовольствия, сколько я. Надеюсь, тебе это очень понравится.
— Джейн сказала… с вами это именно так и будет.
Он слегка улыбнулся, но столько было очарования в этой улыбке!
— Я сделаю все, чтобы не обмануть ожидания леди Джейн. Аврора продолжала стоять на пороге как вкопанная.
Николас приподнял бровь.
— Иди ко мне. Посидим у камина. Обещаю ничего не делать против твоей воли.
Нежность в его голосе и взгляде вселила в нее уверенность.
У камина стояли два кресла, между ними небольшой столик. Аврора села в то кресло, что было ближе к двери. Николас поставил ноги на порог у камина.
— Тебе не приходило в голову, что я всю жизнь боялся брака? — спросил он неожиданно серьезно.
— Боялись? Вы? — удивилась Аврора.
— Да. Я. — Он усмехнулся. — У меня никогда не было девственницы. Мне казалось, что лишить девушку невинности страшнее, чем охотиться на тигра-людоеда.
Аврора смотрела на него во все глаза. Трудно поверить, что этот человек способен испытывать страх. Она невольно залюбовалась его грубоватой мужской красотой, сильным подбородком, бровями вразлет над чувственными глазами в обрамлении длинных густых ресниц.
Нет, она не боялась его. Он внушал ей доверие, хотя его биография свидетельствовала о том, что он опасен. В то же время она испытывала беспокойство.
Тело его, гибкое и сильное, источало энергию. Сексуальную энергию. Это Аврора успела понять. Когда он был рядом, в ней просыпались ее собственные инстинкты.
— Пожалуй, нам следует обсудить деловую сторону нашего брака, — сказал он. — Большую часть дня я провел с моим поверенным, стараясь предусмотреть возможные осложнения и обойти юридические препоны. Во всяком случае, в финансовом плане все устроено так, что ты будешь чувствовать себя вполне комфортно.
— Спасибо, — тихо произнесла она, имея в виду не материальную сторону их брака, а то, что у Николаса хватило такта отвлечь ее от мыслей о предстоящей консумации их отношений.
— С Равенной, однако, могут возникнуть затруднения, — продолжал Николас. —Допускаю, что она не будет в восторге от того, что ее опекуншей станет совершенно незнакомая ей женщина. Может случиться так, что она сочтет ограничения, налагаемые на ее жизнь обществом и родственниками там, в Англии, чрезмерными. Она хоть и говорит, что ради хорошей партии готова на все, вряд ли станет терпеть запреты. У нес бунтарский нрав. Как, впрочем, и у меня.
Он улыбнулся, желая приободрить ее и помочь расслабиться. Но результат получился прямо противоположный. Уж слишком чувственной была у него улыбка.
— Уверена, все образуется, — храбро заявила Аврора.
— В письме я сообщил ей о нашем браке, изложил все подробности, как ей следует действовать, если она хочет добиться своего, но ты должна убедить ее стать твоей союзницей. Думаю, она не станет упрямиться, когда узнает, на что ты пошла ради нее. Очень надеюсь, Аврора, что ты поможешь ей в жизни. — Он помолчал и продолжил: — Речь идет об одной книге. Очень редкой книге, подаренной моим отцом ее матери. Элизабет Кендрик хранила ее у себя всю свою жизнь. Хотела, чтобы книга перешла к ее дочери, но лишь после того как дочь повзрослеет и будет готова к замужеству. Теперь тебе решать, когда передавать эту книгу Равенне. Не сомневаюсь, ты правильно выберешь время.
— Конечно, — сказала Аврора, гадая, что же это за книга. Николас повернулся к огню.
— Есть у меня к тебе еще одна просьба, Аврора, — сказал он, задумчиво глядя на язычки пламени. — Обещай, что выполнишь ее.
— О чем вы?
— Я хочу, чтобы завтра ты отправилась на Монтсеррат.
— Завтра? Так скоро?
— Мне легче будет уйти в мир иной, если я буду знать, что благополучие Равенны в твоих руках.
По спине у Авроры пробежал холодок. Завтра он умрет. Как можно отказать ему в такой малости?
— Обещаешь?
— Обещаю, — севшим от волнения голосом ответила Аврора.
Николас удовлетворенно кивнул.
— В порту Монтсеррата ждет корабль, готовый к отплытию в Англию. Твой кузен отвезет тебя на остров и посадит вас с Равенной на корабль. Извини за причиняемые неудобства, но причина для спешки вполне реальна: Равенна пока не знает, что меня ждет, но если ей это станет известно, она может поступить опрометчиво — например, броситься мне на выручку.
— Я непременно выполню вашу просьбу, — пробормотала Аврора. — Это совсем не трудно. Почти все вещи я успела упаковать до того, как… встретилась с вами. Я собиралась в ближайшие дни отплыть в Англию.
— До того как я вторгся в твою жизнь, ты хочешь сказать, — с усмешкой произнес он.
Авроре нечего было возразить. Честно говоря, она радовалась тому, что он ворвался в ее жизнь и избавил от тягостного замужества, но сейчас обсуждать ее чувства было едва ли ко времени.
Николас сделал еще глоток бренди. Она любовалась его классическим профилем, бронзовым в свете огня.
— Ну что же, — сказал он без горечи, словно забыл, что это его последняя ночь, — завтра для тебя все это закончится.
Аврора повела плечами — еще одно напоминание, еще одно дуновение смерти.
Николас наклонился, чтобы еще раз поворошить угли в камине, и светлая прядь упала ему на лоб. Он поднял руку, чтобы убрать волосы, и Аврора заметила на бинте кровь.
— У вас открылась рана! — в тревоге воскликнула она, вскочив с кресла.