Читать интересную книгу Тайна похищенной карты - Хизер Террелл

— Он говорит, что прогресс сделал китайцев жадными. В особенности молодежь, — с облегчением перевел Хуан.

— Пожалуйста, скажите ему, что эта проблема есть во всех странах. Не только в Китае.

С помощью Хуана Мара и Ли обсудили растущие соблазны, с которыми сталкивается молодежь. Несколько минут такой беседы — и Бен начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу за ее спиной. Весь этот обмен любезностями мог показаться непосвященному лишенным смысла, но на самом деле Мара все ближе и ближе подбиралась к самому главному вопросу. Когда торопишься, то дверь может закрыться перед самым носом.

— Пожалуйста, скажите Ли Вэню, что нам все равно, каким образом древний свиток пропал с места раскопок. Мы просим лишь совета, где нам его искать.

Настал черед Ли, но он молчал. Под взглядом Мары почти докурил сигарету, коснувшись пальцами горячего пепла. Но он даже не поморщился. Ожидая, пока Ли заговорит, Мара все больше и больше тревожилась, причем не только из-за шансов добиться от Ли нужного имени.

Наконец послышалось его рычание.

— Он сказал, что должен переговорить с коллегами, не мог ли какой-нибудь сбившийся с пути юнец приложить к этому руку, — перевел Хуан.

— Я была бы очень благодарна за такую консультацию.

Ли Вэнь поднялся и жестом велел им покинуть комнату. Они снова прошли мимо охранников и принялись ждать в соседнем зале.

Посетителей в ресторане не было, не считая одного семейства. Мара наблюдала, как отец, мать и взрослый сын погружали палочки в миски с дымящимся рисом. Они сидели с раскрасневшимися лицами после целого дня тяжелых работ на холоде. Потертая одежда и жадность, с которой они поглощали пищу, свидетельствовали об их бедности. Мара понимала, что при таких обстоятельствах разграбление могил становится очень привлекательным делом. И даже оправданным.

Один из охранников подал знак, что они могут войти. Они гуськом вошли в комнату и выстроились вдоль стены. Мара ждала приговора: назовет ли китаец имя вора? Он, несомненно, его знал, ибо в этих краях ни одно преступление не совершалось без его согласия.

Ли показал Маре на стул — мол, она может присесть — и начал что-то отрывисто и гневно говорить Хуану. По его нахмуренному лбу и тону Мара поняла, что он никогда не поделится с ней нужной информацией. Когда поток брани иссяк, Хуан повернулся к Маре и подтвердил ее догадку.

Мара шла с высоко поднятой головой, словно предвидела неудачу, однако унижение тяжким грузом давило ей на плечи, пока Бен, Хуан и Лам провожали ее в гостиницу. Прежде ей всего несколько раз доводилось испытывать такое разочарование, как с Ли Вэнем, и никогда — в присутствии клиента. Бен лишь усугубил ее неловкость, особенно после того, как она настояла на собственных методах расследования.

Компания молча брела по немощеным улочкам заштатного городишка. Сначала они прошли рынок на открытой площади, где торговали скотом, специями, травами, коврами ручной работы и цветистыми тканями. Минуя слегка приоткрытые двери мечети, они заметили молящихся: в одной половине мужчин, а в другой — женщин с покрытыми головами. Завороженная ритмом их молитвы, Мара прикрыла веки и на секунду представила, что идет по древнему Шелковому пути, а не по пыльной дороге коммунистического Китая.

Они подошли к гостинице, и Хуан открыл перед нею дверь. Цементные блочные стены коммунистической застройки украшали несколько предметов искусства массового производства и флуоресцентные лампы без колпаков, режущие глаз своим ярким светом. Мара даже засомневалась, достойно ли это учреждение называться гостиницей.

Хуан подошел к стойке регистрации, представлявшей собой ученическую парту, отделанную фанерой. На стойке красовалась ваза с пластиковыми цветами. Верный Лам остановился чуть поодаль от Мары и Бена. Она пыталась что-то сказать, подходящее к случаю, но растеряла все слова. Первым нарушил молчание Бен.

— Встреча прошла не очень удачно? — произнес он без ноты сарказма, без намека на злорадство.

«Восхитительно добр», — подумала она.

— Да, это так. Но у меня есть и другие наводки, — поспешно ответила Мара.

— Разумеется, — не менее поспешно отреагировал он.

— Для их подтверждения мне нужно только сделать сегодня несколько телефонных звонков в Нью-Йорк.

У нее в досье действительно были сведения о темных дельцах, занимавшихся крадеными древностями, и о каналах, по которым карта могла уйти из Китая, — все это и составляло типичное расследование. Обращаясь к Ли Вэню, Мара надеялась сократить время на обычную рутину.

— В таком случае, встретимся завтра утром здесь в холле? Я приду с вещами и паспортом.

— Хорошо. Вам не нужно уладить какие-нибудь личные дела? Я не знаю, сколько мы пробудем в отъезде.

— Нет, — ответил он с едва уловимой нотой тоски в голосе. — Мне некого предупреждать, я один. А Хуан вполне справится с руководством, пока меня не будет. Мы давно работаем вместе.

Вернулся Хуан, передал Маре ключи. Рассказал, где находится ее номер, и посоветовал никому не открывать двери. Гостиница пользовалась неплохой репутацией благодаря чистоте и надежной охране, но осторожность на Диком Западе вновь открытого Китая не была излишней. Мара напомнила им, что Лам будет охранять ее вплоть до завтрашнего отъезда.

Мара и Лам с трудом преодолели один пролет лестницы и поплелись по тускло освещенному коридору к ее номеру. Лам показал ей знаками, что подежурит снаружи. Дверь скрипела, пока Мара ее открывала, а потом закрывала за собой. Войдя в номер, она рухнула на кровать вместе с сумками.

Началось самобичевание. Какой промах она допустила на встрече с Ли Вэнем? По заведенному ритуалу, который за последние пару лет стал обычным делом, она заручилась верным именем, узнав его по верному каналу, после чего, встретившись с верным человеком, получила от него нужные сведения за определенную сумму. Ее репутация помогла успокоить любые сомнения у агентов по поводу участия в этом деле властей. В одном из случаев возникла угроза физической расправы, как сегодня вечером, но все закончилось без инцидентов. Неужели проблема в Бене? Его команда еще долго пробудет на раскопках, так что, возможно, Ли и его люди захотят второй раз наведаться к археологам.

Мара взялась за мобильный, чтобы посоветоваться с Джо, но тут раздался стук в дверь. Она замерла.

Стук повторился. Где же Лам? Если бы это был Бен или Хуан, то они бы представились. Особенно после того, как Хуан предупредил ее никому не открывать.

Дверь задрожала, когда в третий раз в нее заколотили кулаком. Маре хотелось посмотреть в глазок, но она боялась, что это подтвердит ее присутствие в номере. Она поискала глазами, нельзя ли из номера выбраться как-то иначе, но увидела лишь два крошечных окошка, через которые нельзя было протиснуться. Она оставалась неподвижной, взвешивая другие возможности. Что, черт возьми, случилось с Ламом?

И тут из-за двери кто-то произнес с сильнейшим акцентом:

— Мисс Койн, это Ли Вэнь.

16

Зима и весна 1497 года

Сагреш, Португалия

День подошел к концу, аудитории давно опустели. Ученики и преподаватели удалились на покой, и воцарилась тишина, если не считать шума, с которым волны разбиваются внизу о скалы. Свечка мигает, слабо освещая комнату. Но Антонио все равно продолжает внимательно изучать морские карты Диого Кана и Бартоломеу Диаша, их древние лоции с подробным описанием побережья.

Предшественники да Гамы, Диаш и Кан, исследовали Западную Африку, держась близко к берегам. Антонио настроен перенять опыт известных путешественников, запомнив наизусть их каждодневные навигационные записи. Он делает это не только потому, что главнокомандующий назначил его лоцманом и картографом на «Сан-Рафаэл», один из четырех кораблей экспедиции, но и главным образом потому, что знает: такой шанс обогатиться золотом, драгоценностями и пряностями выпадает раз в жизни.

Он должен стать для да Гамы незаменимым — далее чутье ему ничего не подсказывало. Антонио оказался в навигационной школе, прислушавшись к странному голосу внутри себя, который безошибочно помогал ему, как и в тот раз, когда Антонио благополучно доставил к берегу заместителя главнокомандующего во время внезапно налетевшего шторма. В школе он научился заставлять лоции и карты говорить с ним на их странном языке, хотя если бы кто-нибудь из его высокомерных однокашников-навигаторов поинтересовался, он бы ответил, что в море, как и с женщинами, полагается скорее на чутье, чем на книжки.

Вот Антонио и принялся за работу с еще большим усердием, чем прежде, запоминая наизусть бесконечные лоции. Все мысли о женщинах, пиве, игральных костях он гонит прочь, воображая, какие траты себе позволит, когда после путешествия его карманы будут набиты золотом. Возможно, полученное богатство даже позволит ему увидеть Хелину, которая живет в его родной прибрежной деревушке под Сагрешем, хотя с тем же успехом могла бы жить и в Англии, настолько она для него недоступна.