– Alejarse de tornillo! (От винта! – исп.) – заорал механик Мендисабаль, прыгая на подножку отъезжающего от истребителя пикапчика с автостартером в кузове.
– Bueno suerte! (Желаю удачи! – исп.) – крикнул пилоту майор Альфонсо и помахал рукой.
– Что он там говорит? – уточнил у оказавшегося рядом с бортом кабины И-15 товарища Мигеля камрада Анатоль.
– Ни пуха тебе, говорит.
– Тогда к черту! – крикнул камрада Анатоль и прибавил газу. И-15 загудел сильнее и, набирая скорость, покатился по полосе. По своему опыту камрада Анатоль уже знал, что взлететь ночью куда проще, нежели садиться…
В этот раз взлет прошел без особых проблем. Мельтешившие по ВПП Алькалы сполохи света быстро остались далеко внизу, и тупоносый биплан устремился вверх. Испанские пейзажи красивы днем, а ночная темень одинакова практически везде. Так что с ориентирами были напряги, при том, что сейчас видимость была приличная, хотя облака, иногда закрывавшие луну, все-таки сильно мешали наблюдениям. Посторнних источников света внизу почти не наблюдалось. Только у университетского городка, в районе линии фронта, время от времени мелькали бледные вспышки от разрывов снарядов полевой артиллерии. Огня зениток камрада Анатоль не наблюдал. Между тем минут за десять его И-15 набрал нужную высоту. Теперь оставалось только, напрягая зрение, искать противника визуально, что в отсутствие зенитных прожекторов представлялось пилоту почти дохлым делом. Следующие минут десять «чатос» летел на северо-восток, а его пилот усиленно вертел головой на 360 градусов. И – о чудо! Казалось, упорство было вознаграждено.
В неровном свете луны между облаков мелькнул какой-то неясный силуэт. Прибавив газу и разогнав свой далеко не новый И-15 до почти максимальных 300 км/ч, камрада Анатоль устремился наперехват. Как водится, на «чатосе» обзору мешало верхнее крыло и бликовавшее в лунном свете стекло козырька пилотской кабины. Тем не менее пилот «курносого» сумел рассмотреть противника. Это был одномоторный самолет – моноплан, окрашенный в однотонный светлый (по-видимому, стандартный для фашистской авиации серый) цвет. По идее, неизвестная машина слегка напоминала немецкий «Хейнкель-70», с которыми камрада Анатоль уже пару раз встречался в воздухе. Правда, безуспешно, поскольку догнать на не сильно быстроходном поликарповском биплане этот уходящий с набором высоты скоростной разведчик, чей пилот резко ударял по газам, было безнадежным занятием. Смущало то, что неизвестный самолет противника по размеру визуально явно превосходил «немца», особенно в размахе крыла. Да и обычных опознавательных знаков в виде принятых у мятежников черных кругов или бело-черных перекрестий на нем отчего-то не просматривалось. «Новый какой-то, сука», – решил для себя камрада Анатоль и ринулся в атаку. Удерживать вертлявый И-15 на боевом курсе при стрельбе всегда было непросто, но это было делом привычки, которая у камрады Анатоля уже выработалась. Когда все четыре бортовых ПВ-1 замолотили разом, «чатос» завибрировал всеми мыслимыми констрктивными элементами. Но, черт побери! Пулеметы оказались заряжены обычными патронами. Трассирующие пули советского образца в Испании были дефицитом, их очень мало привозили из Союза, к тому же «чатос» перед этим стоял в дежурном звене. А для дневных вылетов трассирующие пули, как считалось, вовсе не нужны. Камрада Анатоль мог поклясться, что он попал в разведчик франкистов, но единственным видимым эффектом от его стрельбы было оживление задней огневой точки разведчика.
Камрада Анатоль увидел тусклые вспышки турельного пулемета, отчетливо услышал, как несколько пуль продырявили перкаль крыльев, и резко бросил И-15 в вираж со снижением. На его беду, в этот момент какое-то очередное большое облако закрыло луну, и вокруг сгустилась почти полная темень. К моменту, когда пилот «чатоса» докрутил вираж и луна снова осветила «поле боя», никакого разведчика в пределах визуальной видимости уже не наблюдалось. Дальнейшие метания И-15 с выписыванием кругов и восьмерок в ночном небе ничего не дали. Пришлось возвращаться. Позже камрада Анатоль поразмыслил и понял, что ему тогда просто повезло найти разведчика в ночном небе. По самым скромным прикидкам, самолет противника шел с набором высоты и на скорости, видимо, сопоставимой со скоростью И-15. В этих условиях даже одна атака была большой удачей, а второй не могло быть физически. Поскольку камрада Анатоль честно заявил, что только обстрелял разведчика, а пожара или падения самолета не наблюдал, победа ему засчитана не была. В плоскостях «чатоса» насчитали пять пулевых пробоин, которые без проблем заклеили заплатками на эмалите механики Мендисабаль и Бустомантэ.
И на том вся эта история и закончилась бы, если бы комбриг ВВС РККА, умник, красавец, Герой Советского Союза, любимец женщин и вождя всех народов, а также муж известной кинозвезды Анатолий Серов не вспомнил о давнем испанском эпизоде на банкете в Кремле, под Новый, 1939 год. Тогда как раз уже много кого пересажали и перестреляли на почве профнепригодности, которую НКВД шило подследственным в виде вредительства и шпионажа в пользу Парагвая или Маньчжоу-Го, – и военных, и вождей, и конструкторов. А А.Н. Туполева как злостного врага народа закрыли в кутузку еще в октябре того же 1937-го. И с чего-то за банкетным столом, где помимо прочих присутствовали Сталин, Ворошилов и весь кремлевский ареопаг, под хванчкару и цинандали вдруг зашла речь о тех самых военно-технических вредителях. И комбриг Серов, будучи уже сильно подшофе, с пьяной откровенностью заявил, что уж Туполев-то, по его мнению, – точно отпетый контрик и вредитель, который, по его, Серова, глубокому убеждению, продал фашистам чертежи своего АНТ-25. И в доказательство детально пересказал с все той же чрезмерной искренностью нетрезвого русского человека ночной испанский эпизод, когда он обстрелял неизвестный самолет, ну очень похожий на нашу рекордную гордость. За каким чертом легендарному герою Серову, который сбил во время своей испанской командировки как минимум 8 самолетов противника (в том числе в конце июля 1937-го и один Ю-52 ночью, называется, набрался боевого опыта товарищ…), так запало в душу именно это – неизвестно.
Сталин, слушавший этот рассказ, нисколько не удивился. Только многозначительно переглянулся с Климом Ефремычем Ворошиловым. Не знаю, что уж там на самом деле было дальше, а только 11 марта того же 1939 года учебный УТИ-4, пилотируемый комбригом Серовым и легендарной летчицей-героиней Полиной Осипенко, не вышел из штопора. И закончилась эта блестящая карьера закономерно – урной с прахом в кремлевской стене. А уж открутили ему контргайку в моторе сексоты из внутренних дел, или сам он тогда допилотировался до ручки – про то история умалчивает. Поскольку не было в те далекие времена «черных ящиков». Зато достоверно известно, что Андрея Николаевича Туполева на допросах в Бутырке натурально задолбали, требуя сознаться в том, что это он продал Вилли Мессершмитту чертежи тяжелого истребителя Ме-110. Туполев уж и следователя мудаком называл, и как мог доказывал, что никогда истребителей не проектировал, поскольку его дело – тяжелые и очень тяжелые бомбардировщики, – не помогло. Поехал он в итоге в «шарашку», Ту-2 делать…
Мне про эту предельно странную историю с А. Серовым рассказал весьма заслуженный ветеран Виктор Плавский, тоже Герой Советского Союза, который, как штурман бомбардировщика СБ, тоже воевал в Испании и также присутствовал на том новогоднем банкете. Но до самого разговора со стариком Кинёвым я никак не мог понять – что это за бредовая байка и при чем во всей этой истории АНТ-25? Однако потом все встало на свои места…
Глава 4
БРИЛЛИАНТЫ ДЛЯ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА
Я никогда бы не стал заниматься такой мелочью, как кража драгоценностей, но ты, дружище, даже не представляешь, как нынче дороги термоядерные боеголовки.
Антиплащ.Из мультсериала «Черный Плащ»
Улетевшие за горизонт-2. Июль. Все та же дача на Карельском перешейке. Продолжаем разговор
– И каким это образом вы вдруг затесались в компанию к незабвенному Сигизмунду Леваневскому? – поинтересовался я у Веника, несколько выйдя из неизбежного в этой ситуации ступора.
– Как и все прочие. Мне Родина приказала.
– Хорошо. И что именно вам приказала суровая и милая Родина?
– Я тебе уже говорил. Человек двадцать личного состава из нашей авиабригады в начале августа 1937 года откомандировали для обеспечения дальнего перелета самолета ДБ-А, бортовой регистрационный номер «Н-209». Сначала я находился в Москве. А потом на аэродроме полярной авиации Ягельный в районе Верхней Золотицы. Это на побережье Белого моря.
– И чего именно вы там обеспечивали, дорогой акадэмик?
– Ну, лично я и еще несколько человек, летавших в дальние рейды на Испанию в качестве стрелков-радистов, консультировали их бортрадиста Николая Галковского. На предмет особенностей тогдашней радиосвязи и радионавигации в условиях дальних высотных полетов и сильного обледенения…