видно. Только ворон сел ему на плечо, как всадник пришпорил коня. В тот же миг со стороны крыш замка следом за ними полетела стая воронья. Они кричали, будто боялись упустить их из вида, а вскоре растворились во тьме, и опять всё стихло.
Поражённая Мария тут же ощутила холод. Она обняла плечи, куталась в плащ и не понимала происходящего.
— Вы что это здесь стоите? — резко раздался за спиной старушечий голос.
Мария от испуга, поскольку не ожидала, что теперь находится в саду не одна, повернулась. Перед ней близко стояла сгорбленная старуха очень глубокого возраста. В одной руке она держала факел, а другой опиралась на кривую, сделанную из толстой ветки какого-то дерева трость.
Казалось, старуха была настолько древней, сколько не живут. Лицо полно глубоких морщин. Глаза прищуренные. На щеке непонятное пятно. Среди ночи в полутьме было плохо видно, но весь вид её вызывал лишь отвращение и страх.
Мария уставилась на неё, будто видела перед собой какую ведьму, а старуха низким хриплым голосом сказала:
Закрыть
— Что ты, милочка, ночами-то блуждаешь? Идём ко мне… Пообщаемся… Я здесь, у замка живу. Не бойся…
— Кто вы? — еле слышно вымолвила удивлённая Мария, но как заворожённая следовала за старухой дальше…
Глава 19 (у ведьмы…. предсказание…)
Закрыть
Прямо за садом замка показался небольшой домик. Он был аккуратным. Весь из свежего дерева, крыша покрытая ковром травы. Дверь была по центру, по бокам — по окну, из которых струился тёплый свет, а на подоконниках стояло множество горшков с различными растениями.
Старуха открыла дверь и прошла в дом, оставив трость у стены. Махнув Марии следовать за собой, старуха пригласила на кухню. Здесь горел очаг, над которым в котле что-то медленно кипело и разносило приятный аромат, будто варился овощной суп.
— Садись к столу, — взглянула старуха на застывшую на пороге Марию.
Та с удивлением смотрела на аккуратное убранство: все горшки, баночки с травами и порошками стояли на полочках; с потолка над печкой свисали связки сушёных трав; чистый длинный стол стоял посреди комнаты…
— Я здесь много чем занимаюсь. И готовлю лекарства, и шью, — не договорила старуха и снова указала на скамью у стола. — Сядешь?
Мария послушно устроилась за столом. В считаные минуты старуха подала чай с печеньем и села напротив. Только взглянула, Мария заметила у неё разный цвет глаз: левый был карим, а правый зелёным. И то самое пятно на щеке, которое в темноте в саду было плохо видно, теперь можно было лучше разглядеть. Оно покрывало полщеки тёмно-коричневым цветом неровной формы.
— Не бойся, — прищурилась старуха.
Она догадалась, почему собеседница так поражена, и тут же пояснила:
— Это называется метка дьявола. Так в народе говорят. Многие меня прогнали с деревни за уродство, — старуха взяла свою чашку чая, и Мария заметила у неё в придачу к недостаткам внешности один искривлённый сустав на пальце. — Это всего лишь родимое пятно. Оно нечувствительно к боли. Уже проверяли все и потешались или пугались. Иглой кололи. Ведьмой меня прозвали, — с душевным недовольством засмеялась кратко она. — А вот граф Врангель, именно Бьорн, меня спас и забрал жить сюда, в замок. Я ему благодарна. Живу, помогаю по хозяйству и с лекарствами, когда надо. Лечу травами, природой, — с гордостью рассказывала она и начала попивать чай. — Наши Врангели любят всё настоящее. Нас создала природа, нас она и лечит. А ты что же? Чаю выпьешь, а там и спать провожу, — кивнула старуха на чашку перед Марией.
Закрыть
— Чаю? — растерянно взглянула Мария туда, но опасалась пить. — Вы правы, мне пора спать.
— Не бойся, — снова прищурилась старуха и наклонилась ближе.
Она смотрела глубже, будто проникала далеко внутрь, считывая всё, что творилось на душе и все мысли…
— Ой, вижу что…. сказать должна. Предупредить, — вполголоса выговаривала она, а Мария застыла и с оцепенением слушала. — Воронья много вокруг тебя.
— Как вы знаете? — с ужасом поразилась она.
— А что тут знать? — усмехнулась старуха и села вновь прямее пить чай. — Видела я всё… Явится скоро враг.
Выдержав паузу и отставив кружку, старуха вновь склонилась к глазам Марии и стала пронзительно шептать:
— Он тебе судьбу ломать станет, а ты не слушай, в глаза его не смотри! Он колдовать может!
— Да разве есть колдуны на свете? — пыталась сдерживать страх Мария.
— Увидишь, — строго кивнула старушка. — Чаю-то не пьёшь.
— Можно я не буду чай пить? — с волнением вопросила Мария.
— Можно, — отстранилась от стола старуха и с удивлением улыбнулась. — Хорошо тебя воспитали. Я слышала, семья интересная. Сыщики отменные… Да, а будущее у тебя другое. Смотри…
Она поднялась, отошла к котлу и взяла стоящую рядом на табуретке миску. Ковшом из котла старуха зачерпнула содержимое варево и положила в миску. С наслаждением она втянула носом аромат и поставила миску на стол. Мария видела жидкий бульон, а старуха один за другим стала класть туда разные порошки и сушёные травы как раз из тех баночек на полках у печи.
Закрыть
— Вы гадалка? — удивлялась Мария тому, что происходило.
— Опытная, — кивнула старуха, но от дела своего не отвлекалась.
Она развела в миске кашицу, кинула туда из банки чьи-то мелкие глаза, корешок и червяка. Мария не верила глазам: «Это по-настоящему? Я не сплю? Может, я за ужином что съела не то, ворон видится, теперь и это?…»
Старуха тем временем пробурчала что-то и, внимательно разглядывая кашицу, сказала:
— Быть тебе женою Врангеля Бьорна! Но вас могут разлучить… Тебя могут вернуть домой и тогда станешь ты самой несчастливой… Две судьбы спорят друг с другом, воевать будут, — старуха поставила миску с кашицей для гадания перед Марией и наклонилась близко к глазам с пронзительным шёпотом. — Лучше пойди сама к Бьорну и останься с ним. Чем скорее, тем лучше. Тогда никто не помешает вашему счастью! Верь ему, не верь тому, кто скоро явится!
Глава 20 (страх…. платье…)
Закрыть
— А кто явится? — вопросила Мария, когда старуха, высказав предсказание в глаза, замолчала.
Та смотрела глубоко, будто видела не её, а будущее, видела чисто и ясно, и не несло оно что-то приятное. Сердце Марии загремело ещё сильнее от тревоги, а та душила изнутри и будто заставляла кровь застывать…
— Нет, — протянула старуха и с ухмылкой села обратно. — Этого я не вижу. Ясно одно… Злой