– Так ты ранен? – сдвинул брови офицер. – А ну-ка, ребята, берите его и…
Питер не дал ему договорить. Прильнув к шее лошади, он быстрым движением извлек пистолет, взвел курок и нажал на него. Выстрел выбил офицера из седла и окутал место встречи легким дымком. Питер не замедлил воспользоваться пистолетом еще раз. Перехватив его за дуло, он, не раздумывая, ударил ближнего солдата по голове. Вышло не очень, рукоятка лишь скользнула по фетровой шляпе и немного ободрала лицо. Солдат шарахнулся в сторону. А затем Фрай запустил пистолетом в другого солдата. Оружие перевернулось пару раз в воздухе и угодило лошади в ухо. Бедное животное испугалось и, мотнув головой, сорвалась с места.
– Хватай его…
– Руби его…
– Гарри, стреляй!
Питер пришпорил коня, на ходу извлекая шпагу. Всего несколько метров отделяли его от солдата, и Питер, проносясь мимо него, хлестнул всадника по лицу. Клинок шпаги рассек вояке кожу, тот бросил поводья и, зажав рану обеими руками, взвыл как раненый зверь.
Беглец активно понуждал коня и гнал, гнал… наконец, он через плечо кинул взгляд назад и удивился – погони не было.
«Спасибо, Господи! – воздел он глаза к небу и вновь пришпорил коня».
Глава 4
– И все-таки Индия… Пряности? Черное дерево? Слоновая кость? – взглянув на старинного приятеля, Адам Джеймс Бикфорд улыбнулся. – Коммерческая тайна? Я понимаю. И верю вам. Дело, которое начинаете вы, как правило, приносит неплохую прибыль. Но отчего Дэвисон все же отказал в кредите?
Альфред Нортон с досадой поморщился:
Просторный кабинет старшего Бикфорда через распахнутое настежь окно заливали прямые солнечные лучи. У окна стоял молодой человек. Молодой по меркам обоих пожилых джентльменов. Сыну Адама Бикфорда шел уже четвертый десяток.
Приемному сыну. Родные сыновья Бикфорда погибли много лет назад, а потом странная лихорадка унесла жизнь его жены, Алекс. В живых осталась лишь дочка, Эдит. Деловой мир Англии ждал, что Бикфорд снова женится или объявит своим наследником жениха дочери. Но он поступил иначе. В одном из своих плаваний Адам спас юношу. И усыновил его. И сделал наследником, вопреки тому, что Эдит благополучно вышла замуж за весьма достойного джентльмена, и тот, конечно, ждал, что именно ему достанется торговая компания Бикфорда.
Говорили, что разозленный этим обстоятельством супруг стал вымещать свое раздражение на Эдит. И однажды она не выдержала. Что тут было правдой, а что домыслами – неизвестно. Дочь Бикфорда похоронили на кладбище как жертву несчастного случая. Взял ли священник грех на душу, или же в ее смерти не было ничего загадочного, и молодая женщина в самом деле случайно упала в воду и утонула?
Приемыш Бикфорда был хорош собой, умен, богат и холост, что для Адама было причиной постоянного недовольства.
Родерик стоял спиной к гостю, смотрел в окно на залитую солнцем лужайку и, знай себе, помалкивал, хотя по нему не было заметно, что молодой человек скучает или тяготится своим присутствием здесь.
– Это – дело семейное, – неохотно ответил Нортон, – оно не имеет никакого отношения к моей кредитоспособности, даю слово. Если моего слова недостаточно, я готов поклясться на библии. Я – человек верующий.
– Что скажешь, Родерик? – Бикфорд старший поднял голову от бумаг и взглянул на сына. Словно почувствовав этот взгляд, Родерик обернулся. Жесткое лицо его было бесстрастным, но внимательный наблюдатель заметил бы, что на гостя он старается не смотреть.
Молодой человек невыразительно пожал плечами.
– Клятва на Библии это, конечно, серьезно, – произнес он, – но я бы предпочел ревизию бухгалтерских книг. Впрочем, ваша кредитоспособность, действительно, вне подозрений. Во всяком случае – пока.
– Что вы хотите сказать, мистер Бикфорд? – осторожно поинтересовался Нортон, – ваше «пока» очень красноречиво.
– Пока вы еще здесь, а не в Ньюгейтской тюрьме, и ваше имущество не конфисковано в пользу казны, – все так же ровно ответил младший Бикфорд, глядя мимо гостя.
Тот побледнел.
– Что означают ваши слова? Это оскорбление или?.. – Нортон не договорил.
– Объяснись, сын, – мягко потребовал Бикфорд старший.
– Сегодня ночью арестован капитан брига «Синий цветок» Харди Мак-Кент. Бриг принадлежит нашему гостю. Во время ареста был произведен и обыск, но никаких документов при капитане не нашли. Видимо, тот успел их уничтожить или переправить адресату. Впрочем, мистер Нортон не хуже нас знает содержимое своей переписки.
Без звука Альфред опустился в кресло.
– Харди арестован? Но как?
В темных глазах Бикфорда-старшего мелькнуло недоумение. Он открыл было рот, но тут же закрыл его. А что тут можно было сказать?
– Я допускаю, что вас еще не поставили в известность об этом происшествии, – все тем же скучающим тоном произнес Родерик, – арест был произведен втайне, что уже само по себе говорит о многом.
– Но, если так… откуда об этом стало известно вам? Эти сведения достоверны? – спросил Нортон.
– Как календарь.
– Харди арестован, – растерянно повторил Нортон, – но почему?
– Бог мой, Альфред, неужели твои капитаны промышляют контрабандой? – воскликнул Бикфорд-старший, к которому наконец вернулся дар речи. Нортон заметил, что Адам ни на йоту не усомнился в словах приемного сына.
– Боюсь, отец, дело тут не в контрабанде. – Родерик обвел обоих джентльменов серьезным взглядом. – Контрабандисты не сжигают судовой журнал на глазах у изумленной публики, рискуя вызвать законное любопытство властей. Бриг «Синий цветок» неоднократно совершал рейсы из Англии в Голландию. Конечно, эти рейсы могли быть исключительно коммерческими, но на месте судьи я бы первым делом задал себе вопрос: зачем уничтожать судовой журнал, если тебе нечего скрывать и твой рейс преследовал вполне невинные цели? Думаю, я бы не слишком долго искал ответ.
В молчании, воцарившемся вслед за этими словами, стало слышно, как жужжит большая муха, залетевшая в окно кабинета. Пригретая уходящим теплом она, видимо, решила, что вернулось лето. Нортон смотрел на нее как зачарованный.
– Полагаю, это сообщение ставит крест на вашем «индийском» проекте, – произнес Бикфорд-младший. – Что бы там не произошло с вашим капитаном, до выяснения всех обстоятельств дела ни один ваш корабль не покинет пределов Англии. Это – распоряжение виконта Каслри.
Адам стремительно повернулся к приятелю:
– Во что вы хотели меня впутать, Альфред? – сдавленно спросил он. Глаза его нехорошо сощурились, пряча холодное бешенство.