Она обернулась.
— Фернандо, а ты тут что делаешь?
— Диего тебе разве не сказал? Я прилетел утренним рейсом. Не в моих правилах пускать дела на самотёк. Тут столько промышленников, Диего их всех один не потянет.
Взгляд Фернандо увлечённо скользил по ее телу, придавая фразе двойное значение.
Анна отвернулась, разыскивая взглядом Диего.
— Брат поднялся в номер. Какие-то дела. Просил передать, чтобы ты тоже пришла. Пойдём, я тебя провожу? — предложил Фернандо.
Диего и правда нигде видно не было.
Анна неуверенно кивнула, направляясь к лифтам.
Когда она открыла магнитной карточкой дверь номера, он был пуст. Анна непонимающе обернулась на Фернандо и была грубо впихнута в номер. За ними с треском захлопнулась дверь.
Анна осталась наедине с мужчиной выше ее на голову и раза в два больше. И мужчина потянул с себя пиджак совершенно недвусмысленно.
— Фернандо, подумайте, что вы творите. Что скажет ваша жена?
Анна пыталась пробиться к разуму мужчины, но не преуспела.
— Моя жена? — Фернандо презрительно хохотнул. — Да эта амеба вообще ни на что не годна, ни в постели, ни за ее пределами. Если бы не состояние ее отца, я бы на неё и не взглянул. Вот Роза это да. Она была огонь! Но отец сказал, что раз она из бедной семьи, ничего у нас не получится. И нашёл мне эту, белую мышь. Я же люблю папу. Я согласился.
С нездоровым блеском в глазах он принялся развязывать бабочку.
Кажется, у него что-то с психикой, прикинула Анна. Бить больного человека не хотелось.
Как можно незаметнее сняла туфли, оставшись босиком. Прохлада паркета отрезвила. Может закричать? Должны же тут быть соседи. Хотя звукоизоляция в пятизвездочных отелях знатная.
Фернандо наступал, она отступала.
Они миновали гостиную. Он загнал ее в спальню, пинком прикрыл дверь.
— А ты понятливая девочка. — Фернандо криво улыбнулся. — Сама разденешься или я помогу?
— Я не собираюсь с вами спать. — четко и внятно произнесла Анна. На всякий случай без акцента. — Вы пьяны или не в себе. Идите к себе в номер, проспитесь.
— Неа. Я не хочу спать. Я хочу тебя. Хочу понять, что в тебе нашёл мой младшенький. Хотя, учитывая что ты русская шлюшка, догадываюсь.
Фернандо схватил ее за руку железной пятерней, оставляя следы, и притянул к себе.
Чем ближе, тем лучше, рассудила Анна. И врезала коленом со всей дури по самому уязвимому.
Он что, правда думал она ему в объятия кинется и не будет сопротивляться?
Мужчина застонал от боли, но предплечье ее не выпустил, оседая на пол.
Анна не без труда оторвала от себя скрюченную клешню, свернула ее так, что Фернандо взвыл, и ткнула его мордой в матрас, чтобы заглушить противные жалостливые взвизги. Ногой, чтобы не марать руки.
Так их и застал Диего. Фернандо лицом в матрасе, на коленях у кровати. Босая нога Анны упирается в его шею, рука мужчины выгнута под явно болезненным углом.
— Не понял. Я получил сообщение, что ты приехал и ждёшь меня в номере, пришёл, и что у вас собственно происходит?
— Так ты еще его и посмотреть пригласил?! — прошипела Анна, наклоняясь ниже и глубже вдавливая незадачливого насильника в матрас. От боли в вывернутой руке Фернандо захрипел.
До Диего начало доходить.
— Ты гаденыш, собирался тут мою женщину… и чтобы я пришел в самый разгар и все это увидел, да? Зачем? Зачем, мать твою?
Диего орал, не контролируя себя. Кулаки сжимались от желания врезать брату-предателю, но мозг все еще цеплялся за детские воспоминания и предлагал повременить, разобраться, понять.
— Ты мелкий паразит. — Выдавил из себя Фернандо. — Я из кожи вон лезу, а отец видит только тебя, хотя ты всю жизнь пальцем о палец не ударил. Теперь еще девку себе нашёл. Ну проститутка же, а отец охает и ахает, как она тебя воспитала и человека сделала, и подумывает разрешить вам встречаться. Она же путанка, брат! А ее в семью.
Все понятно. Ему самому отец жизнь поломал, заставив жениться против воли, а младшему все можно. Обычная человеческая зависть, но противно-то как.
— Можно, я ему руку сломаю? — Холодно, без эмоций спросила Анна у Диего. Тот будто очнулся, глянул на униженное, жалкое существо перед ним, которое когда-то считал недостижимым совершенством и которому завидовал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оставь эту падаль. Он не стоит того, чтобы ты к нему вообще прикасалась. Иди ко мне.
Анна брезгливо отряхнула руки, отступила на шаг и попала в тёплые, самые родные и заботливые объятия в мире. Диего держал ее крепко, почти до боли, пытаясь убедить себя, что она в безопасности, и Анна ему позволяла. Потому что и самой хотелось в этом убедиться.
Собрались и выехали тут же. Благо, для частных самолетов нет такой штуки, как расписание. Пришлось только немного посидеть в салоне, ожидая разрешения на взлёт.
Всю обратную дорогу Фернандо баюкал руку, забившись в самый дальний угол салона. И сжимался каждый раз, когда Анна проходила мимо него в туалет.
Посторонний мог бы подумать, что у неё цистит.
Глава 13
По прилету водитель фирмы передал, что сеньор Наварро-старший настаивает на приезде всех в их дом.
То есть Анны тоже.
Их встретила заплаканная Исабель, которая с порога обняла Анну и из рук не выпустила.
На Фернандо никто не смотрел, как будто его вообще не было в помещении.
Диего с отцом заперлись в кабинете и час что-то выясняли на повышенных тонах.
Анна сидела в патио с Исабель и пила ромашковый чай, завернутая в плед. Ее не трясло, она, на удивление самой себе, была спокойна как удав. Зато переживала мачеха.
— Мне так жаль, дорогая. Кто бы мог подумать, Фернандо — и так нехорошо себя поведёт. Вы сильно испугались?
— Да нет, не очень.
Судя по взглядам, бросаемым на неё Фернандо, боялся скорее он. И правильно делал.
Диего вышел из кабинета мрачный и позвал Анну прогуляться. Привёл по лестнице на пляж, помолчал.
— Я так обрадовался, когда этот паразит упомянул, что папа готов принять тебя в семью. Размечтался. Он просто решил подумать об этом! — Передразнил Диего интонации старшего Наварро. — Вроде как подождём до сентября, а там посмотрим.
Анна подошла сзади, прижалась щекой к его спине, обвивая талию руками.
— Посмотрим — это тоже неплохо. Точно лучше, чем «Русская путанка».
— Не смей повторять глупости, которые говорил этот козел! — Взвился Диего. Брата по имени он теперь тоже не называл, как и мачеху. — Никакая ты не путанка, и никто про тебя так не думает.
— Ты же сам просил одеться «как русская», забыл? И что это означало? Голо-шорты и мимо-юбка? И на кого я в этом становлюсь похожа?
— Прости.
Диего развернулся в ее объятиях и прижался подбородком к ее макушке. Рост позволял.
— Я вёл себя как последний кретин. Ты замечательная, умная, храбрая девочка. И никто не посмеет подойти ко мне, пока ты со мной, потому что ты ужасна в гневе, а еще потому что я, кажется, влюбился в тебя еще когда ты протаранила мою машину, и всем очевидно, что кроме тебя мне никто не нужен. Не надо больше притворяться, ладно?
Он замолчал, переводя дыхание после вдохновенной, хоть и запутанной тирады. Анна прижалась плотнее к его груди, скрывая счастливую улыбку и легкий румянец смущения.
Они долго стояли, обнявшись, пока Бланка не заорала на весь дом:
— Диего, кончай обниматься. Исабель надо с вами поговорить.
— Мы едем завтра на турнир по гольфу. — начала хозяйка дома, когда все собрались. — Это благотворительный турнир, Эстебан участвует каждый год, мы не можем его пропустить. Но я бы хотела, если ты, Анна, не против, в качестве некоего извинения — я понимаю, то что сделал Фернандо, непростительно, и если ты откажешься мы поймём…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Анна взяла женщину за руку, успокаивая. Та собралась с мыслями, благодарно сжав ее ладонь.
— Ты поедешь с нами? Мы взяли на себя смелость заказать тебе номер, но это ни к чему не обязывает…
— Конечно, я поеду. — Прервала ее мучения Анна.