Генерал встал, раскурил трубку и медленно побрел вдоль террасы. За ним след в след поплелся инспектор. Аманда и Дэвид были ни живы ни мертвы: пока отец с инспектором ходили из угла в угол, до них долетали только обрывки фраз.
– …И в подобных случаях, – говорил генерал со значением, – часто случается… Я помню однажды в Бангадоре, где я потерял свою ногу… Но вот что вам следует предпринять…
В этом месте дети особенно вытянули шеи, пытаясь расслышать, что же предлагает отец. Наконец из дома, распрощавшись с хозяевами, вышел улыбающийся инспектор.
Семейство Зябликов село за обед. Аманда и Дэвид переглядывались тревожными взглядами, а их отец, судя по всему, пребывал в хорошем настроении. Проглотив кусок, он затягивал очередной куплет из «Дороги на Мандалэ».
– Папочка, чего от тебя хотел инспектор? – спросила Аманда, изо всех сил изображая невинное любопытство.
– А, инспектор? – переспросил генерал. – Он просто заскочил убить время да спросить у меня совета.
– Ну и как, ты помог ему? – спросила миссис Зяблик.
– Думаю, что да, – весело ответил генерал.
Аманд и Дэвид дружно бросили вилки и выскочили из-за стола. Было ясно, что отец не расскажет, что же он посоветовал Стервозису, и оставалась одна надежда это узнать – от самого инспектора. Они тут же помчались к Яни и доложили ему обо всем. Все трое бросились на главную площадь, где инспектор созывал сельчан на чрезвычайный митинг. Само собой разумеется, почти вся деревня немедленно собралась.
– Итак, – начал инспектор, крепко зажав трубку в зубах, – как я говорил в прошлый раз, дело характеризуется множеством необычных аспектов. Как вы знаете, мною были предприняты попытки раскрыть его при помощи самых современных методов. Но в основе расследования лежит честная игра, а коммунисты, как вам известно, и понятия о ней не имеют. В этом причина нашего неуспеха.
– Правильно, правильно, – согласился папаша Йорго. – Как-то раз один отъявленный коммунист из Мелиссы украл у меня весь урожай земляники. Инспектор прав: коммунисты понятия не имеют о честной игре.
– Именно так, – продолжал инспектор. – И поэтому я решил попробовать другой метод.
– Какой же? Какой же? – нетерпеливо загалдели сельчане.
– Я решил, – сказал инспектор, стараясь выглядеть строгим и благородным, – что мы, а точнее, вы предложите выкуп за ваших ослов.
По толпе пронесся вздох разочарования.
– А где мы наберем столько денег, чтобы выкупить наших ослов? – раздался голос мамаши Агати.
– Вот, – продолжал инспектор, – список всех пропавших животных. Их примерная стоимость составляет сейчас двадцать пять тысяч драхм.
– Но где же, – воскликнул в отчаянии папаша Никос, – нам взять эти двадцать пять тысяч драхм?
– Вот в этом-то и вся штука, – сказал инспектор с хитрецой. – Вам не придется предлагать такое крупное вознаграждение. Вы предложите меньшую сумму, но все же достаточно привлекательную. Что коммунисты жадны до денег, всякий знает. Если мы объявим о вознаграждении, шайка разбойников, укравшая ослов, несомненно выдаст и своих сообщников – вы же знаете, они не признают честной игры.
– Превосходная идея, – почесал за ухом папаша Никос, – только денег-то у нас все равно нет.
– Да-да, – поспешил вставить слово мэр, – денег у нас все равно нет. Можно даже сказать, что мы нищие.
– Кто, вы? – сказал папаша Никос с негодованием. – Да все знают, что вы самый богатый человек во всей деревне. Не понимаю, почему бы вам не объявить о вознаграждении.
– Правильно, правильно, – хором закричали жители, – именно так! В конце концов, он же не просто самый богатый человек в деревне – он же еще и мэр.
– Да, – приподнял брови инспектор, – по-моему, вы совершенно правы…
История с собачонкой мэра до сих пор терзала инспектора, и он не хотел упускать возможности взять реванш. Ситуация была для этого идеальной.
– Но уверяю вас, я бедняк, – промямлил мэр.
– Что ж. Будешь числиться у нас бедняком и больше не будешь мэром, – хмуро сказал папаша Никос.
– Именно так, – сказал папаша Йорго. – Хотите, я расскажу историю со сладким картофелем?
Мэр побледнел. Он и не думал, что кто-нибудь знает о мошенническом дельце, которое он провернул прошлым летом.
– Вот что я вам скажу, – в отчаянии произнес он, – если дадите мне досказать. Хоть я и бедняк, но так и быть, я предлагаю скромную сумму на выплату вознаграждения. Пятьсот драхм.
Сельчане развеселились.
– Так мы не вернем наших ослов, – вразнобой закричали они.
– Правильно, – согласился инспектор. – Эта сумма слишком ничтожна. Нужно значительно больше.
– Ну, пусть будет тысяча драхм, – предложил мэр, сделав над собою усилие.
– Болван! – с вызовом сказал папаша Никос. – Если бы ты украл ослов стоимостью в двадцать пять тысяч драхм, ты бы сказал, где они находятся, за какую-то жалкую тысячу?
– Верно, – согласился инспектор. – Нужна сумма посущественней.
– Пять тысяч, – сказал мэр. По жирному лицу и моржовым усам его струились ручьи пота.
– Двадцать, – подсказал кто-то из толпы.
– Вот это уже ближе к делу, – согласился инспектор. – Это уже существенная сумма.
– Будь по-вашему! – пробормотал мэр, вынимая носовой платок и вытирая пот с бровей. – Двадцать тысяч драхм!
По толпе пронесся гул одобрения.
– Скажите, – спросил инспектора папаша Никос, – когда коммунист придет к вам рассказать, где находятся ослы, как вы с ним поступите?
– То есть как – как? Выплачу ему деньги, – пожал плечами инспектор.
– Но… разве вы не собираетесь арестовать его?! – изумился папаша Никос. – Коммунист как-никак.
– Жизненный опыт показывает, назидательно проговорил инспектор, – ЧТО ЕСЛИ У КОММУНИСТА ПОЯВЛЯЮТСЯ ДЕНЬГИ, ОН ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬ КОММУНИСТОМ. Стало быть, его незачем арестовывать.
Сельчане были потрясены стройностью суждения.
– Теперь скажите, – не отставал папаша Йорго, – как вы сообщите коммунистам о вознаграждении?
Все собравшиеся на несколько минут застыли в раздумье.
– Афиши, – неожиданно выпалил мэр. Эта мысль была первой его оригинальной идеей с тех пор, как он заступил на должность. – Мы выпустим афиши.
– А где вы собираетесь их расклеить? – спросил папаша Йорго.
– А может быть, разбросаем листовки, как они это делали во время войны? – предложил папаша Никос.
– Лучше всего, конечно, разбросать их с самолета или вертолета, – размышлял инспектор, – но пока мы заполучим самолет, пройдет много лет. Нет, ЛУЧШЕ ВСЕГО РАСКЛЕИТЬ В ТАКИХ МЕСТАХ, ГДЕ ИХ СКОРЕЕ ВСЕГО УВИДЯТ КОММУНИСТЫ.
– Это где же? – удивился папаша Никос. – Обычно мы вывешиваем объявления в деревне.
– Нет, мы расклеим их там, где они обычно прячутся, – подвел черту инспектор. – В оливковых рощах, на виноградниках, в холмах…
– А как мы сделаем их? – уныло полюбопытствовал мэр.
Вот когда настал звездный час инспектора!
– У меня, – произнес он, величественно вставая с кресла, – есть двоюродный брат в Мелиссе, который отпечатает их бесплатно. У него собственный печатный станок.
По толпе прокатились возгласы одобрения, гром аплодисментов и крики «браво». Инспектор сел на место, хитро улыбаясь: он был счастлив укрепить свой хлипкий авторитет среди жителей Каланеро.
– А что мы напишем на этих афишах? – спросил папаша Никос. – К кому мы будем обращаться? Ведь мы точно не знаем, кто они на самом деле.
– Я кое-что заготовил. – С этими словами инспектор вытащил из кармана еще один листок бумаги. – Вот, – сказал он и стал сосредоточенно читать. – Вот что я предлагаю написать в этих афишах:
ДОВОДИМ ДО СВЕДЕНИЯ ВСЕХЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ ЛИЦ,И, В ЧАСТНОСТИ, КОММУНИСТОВ.ВСЕМ РАСПОЛАГАЮЩИМИНФОРМАЦИЕЙО МЕСТОНАХОЖДЕНИИНАШИХ ОСЛОВГАРАНТИРУЕТСЯ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕВ РАЗМЕРЕ 20 000 ДРАХМ.