Читать интересную книгу Там, за гранью. Уолдо. Корпорация «Магия» - Роберт Хайнлайн

Яйцеклетка делится вновь, отбрасывая другое «полярное тело», с той же структурой, что и у нее самой. Первичное «полярное тело» тоже делится, производя еще два «полярных тела» с дополнительными структурами. Таким образом, «полярные тела» с дополнительными по отношению к яйцеклетке структурами количественно всегда превосходят те, что имеют структуры, идентичные яйцеклетке. Это – ключевой факт. Все яйцеклетки могут развиться в мужские или женские – пол ребенка определяется отцовской гаметой, мать в этом не участвует.

Приведенная выше картина очень приблизительна. По необходимости пришлось сократить, преувеличить, опустить детали, воспользоваться переупрощенными аналогиями. Так, например, термины «доминантный» и «рецессивный» весьма относительны, а характеристики организма крайне редко управляются единственным геном. Кроме того, мутации – случайные изменения в самих генах – встречаются чаще, чем явствует из этого описания. Однако в общих чертах картина достаточно верна.

Но как использовать все эти факты, чтобы произвести на свет именно таких мужчину и женщину, каких хотелось бы? На первый взгляд, ответ кажется простым и очевидным. Взрослый мужчина производит сотни миллиардов гамет.

Яйцеклеток производится не так много, но тоже вполне достаточно. Казалось бы, чего проще: надо лишь определить, какую комбинацию вы хотите получить, а затем дождаться, пока она образуется… Или, в крайнем случае, дождаться комбинации настолько близкой к идеалу, чтобы ее можно было признать удовлетворительной.

Но нужную комбинацию необходимо еще распознать – а это возможно лишь после исследования структуры генов в хромосоме.

Ну так что же? Гаметы мы можем сохранять живыми вне тела, а гены, хоть они и бесконечно малы, все же достигают достаточных размеров, чтобы рассматривать их при помощи современных ультрамикроскопов. Пошли дальше.

Смотрим: та ли это гамета, которая нам нужна, или всего лишь один из ее младших братцев? Если последний – отбросим его и продолжим поиск.

Но подождите минутку! Гены столь малы, что сам процесс исследования нарушает их структуру. Излучения, с помощью которых детально исследуют гамету – а ведь о ее хромосомах надо получить исчерпывающее представление! – породят целый шквал мутаций. Того, что вы изучали, более уже не существует. Вы изменили его – а возможно, и убили.

Значит, приходится вернуться к наиболее тонкому и вместе с тем самому мощному инструменту исследователя – к выводам. Вы помните, что единственная клетка производит в мужских гонадах две группы гамет, хромосомные структуры которых дополняют друг друга. Женские производители крупнее, мужские – подвижнее. По этому признаку их можно разделить.

Если в небольшой группе мужских гамет исследовано достаточное количество, чтобы определить, что все они восходят к одной родительской клетке, мы можем детально исследовать ту группу, которая производит ненужный нам пол потомка. По хромосомно-генной структуре этой группы можно достаточно обоснованно судить о структуре дополняющей группы, освобождая ее тем самым от опасностей исследования.

С женскими гаметами проблема аналогична. Яйцеклетка может оставаться в своей природной среде, в теле женщины. Исследуются лишь «полярные тела».

Сами по себе они никчемны и нежизнеспособны, но их структуры идентичны или дополнительны по отношению к сестринской клетке, причем дополнительные многочисленнее идентичных. Таким образом, структура яйцеклетки может быть точно определена.

Теперь половина карт лежит лицом вверх. Мы уже знаем, какие карты лежат к нам рубашкой, и можем начинать делать ставки – или дожидаться следующей сдачи.

Писатели– романтики первых дней генетической эры мечтали о многих фантастических возможностях создания живого существа -о «рожденных в колбе» и чудовищах, сформированных направленными мутациями, о детях, рожденных без участия отца или собранных по кусочкам от сотни разных родителей. Все эти ужасы действительно возможны – что доказали генетики Великого Хана – но мы, граждане этой республики, отвергли подобное вмешательство в поток нашей жизни. Дети, рожденные при помощи генетического отбора по усовершенствованной методике Ортеги-Мартина, происходят от нормальной зародышевой плазмы, рождаются нормальными женщинами и появляются на свет обычным путем.

Лишь в одном они отличаются от своих предшественников по биологическому виду – это самые лучшие дети, каких могли бы произвести на свет их родители!

Глава 4

Встречи

На следующий вечер Монро-Альфа снова посетил свою ортосупругу. Она встретила его с улыбкой.

– Два вечера подряд! Можно подумать, ты ухаживаешь за мной, Клиффорд!

– Мне казалось, тебе хочется пойти на этот прием, – безжизненным тоном отозвался Монро-Альфа.

– Конечно, дорогой. И очень ценю, что ты меня берешь. Я буду готова через полминуты.

Она встала и выскользнула из комнаты легким, грациозным движением. В свое время Ларсен Хэйзел была популярной звездой танца – как в записи, так и в прямом эфире. Но у нее хватило мудрости вовремя уйти со сцены и не бороться за место под солнцем с молодыми конкурентками. Сейчас ей было тридцать – на два года меньше, чем мужу.

– Вот я и готова, – объявила Хэйзел, хотя времени прошло едва ли больше, чем она обещала.

Монро– Альфе следовало, разумеется, оценить ее костюм, который и в самом деле того заслуживал, -он не только подчеркивал восхитительную фигуру, но и гармонировал ярко-зеленым русалочьим цветом с волосами, сандалиями и всеми аксессуарами цвета тусклого золота. Во всяком случае, Монро-Альфа должен был отметить, что Хэйзел, подбирая костюм и украшения, учла металлический цвет его собственного облегающего одеяния. Однако вместо всего этого Монро-Альфа лишь сказал:

– Прекрасно. Мы успеем как раз вовремя.

– Это новое платье, Клиффорд.

– И очень милое. Пошли?

– Да, конечно.

По дороге он говорил мало, наблюдая за движением так внимательно, словно маленькая авиетка без его помощи не может отыскать путь в столпотворении транспорта. Когда машина наконец опустилась на крышу огромного высотного дома, Монро-Альфа уже начал была поднимать дверцу, но Хэйзел положила руку ему на плечо.

– Минутку, Клиффорд. Не могли бы мы немножко поговорить, прежде чем растеряемся в толпе.

– Ну разумеется. Что-нибудь случилось?

– Ничего. Или – все. Клиффорд, дорогой, нам совершенно незачем тянуть дальше то, что происходит.

– То есть? Что ты имеешь в виду?

– Ты поймешь, если хоть на минуту призадумаешься. Я больше не нужна тебе – разве не так?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});