– Солнце, – хмыкнул удивленно.
– Здесь каждый день солнечно, даже дивно, – поспешил вставить оруженосец.
– Где мы? И где леди Хелия?!
Гарет уложил вскочившего господина, вытер ему влажным полотенцем вспотевший лоб и сказал участливо:
– Сэр Инконню, пожалуйста, берегите силы. Вы очень слабы. С леди Хелией все в порядке, нам ничто не угрожает.
Рыцарь откинулся на перине, слабость едва не погасила сознание. Резкое движение разбудило боль, горячо заныли раны. Он закрыл глаза. Гул в голове потихоньку рассеялся.
– Мы у владетельного господина? – спросил шепотом.
– Нет, а почему?..
– Перина, Гарет.
Оруженосец с улыбкой махнул рукой:
– Ах, это. Сэр Инконню, мы добрались до деревни. Здесь нет лордов и купцов.
– Откуда у вилланов перины? – изумился рыцарь.
Гарет замялся, стрельнул взглядом по углам, зашептал:
– Сэр Инконню, по правде сказать, деревня… странная. Чересчур чистая, опрятная, женщины красивы, как принцессы, а мужчины обликом благородны, знакомы с этикетом и манерами!
Инконню насторожился:
– Быть может, колдовской морок? Гиблый лес рядом. Или ссылка благородных?
Посмеялись над нелепым предположением, Гарет продолжил:
– Нет, от них веет доброжелательностью, открытостью. Может, такие прекрасные качества редки в нашем мире, вот мы и дичимся?
Инконню пожал плечами. Мысли текли вяло.
– Вероятно, это из-за близости к каким-то силуф хеджам, – сказал оруженосец.
Инконню приподнялся на локте.
– Может, Тилуиф Тедж?
– Точно, сэр Инконню. Вам знакомо название?
Рыцарь промолчал. Вспомнилось фанатичное лицо священника, уверенного в гнусности Прекрасного Семейства, слова лорда Эдрика о странностях лесной деревни.
– Ох, и искусные у них лекари, – заливался соловьем Гарет. – Мы вас привезли еле живым, думали, не выживете. А они рану залечили чуть ли не вмиг, – голос пресекся, оруженосец всхлипнул.
Инконню глянул вопросительно, смутился:
– Что такое, Гарет?
Оруженосец пал на колени, заговорил прерывисто:
– Простите, сэр Инконню! Будь я проклят за подлость! Это я от зависти пакостил по-мелкому, насмешничал. Мнил себя более достойным рыцарского звания. Но вы… вы – истинный пример для подражания. Столь благородного духом рыцаря я не встречал!
Рыцарь пробормотал смущенно:
– Перестань, в Кэрлеоне ты видел лучших рыцарей Круглого стола, каждый из них куда благороднее.
Оруженосец отчаянно замотал головой:
– Нет, нет! Никто из них не проявил бы большего милосердия к предателю. Сэр Инконню, я изо всех сил постараюсь быть похожим на вас! Так же верно блюсти рыцарские заветы. Я понял: нет ничего лучше и достойней, чем быть рыцарем!
Инконню смутился еще больше. Гарет схватил его ободранную кисть, поцеловал, шепча исступленно:
– Рыцарь! Рыцарь!
Дверь скрипнула, вошедший посмотрел на сцену с улыбкой. Инконню выдернул руку, щеки зарумянились.
– Вижу, доблестному сэру лучше, – сказал незнакомец.
Инконню оглядел его опрятную одежду, кожаную сумку, доброе лицо, волосы тронутые сединой, в глазах – веселые искорки.
– Кто вы?
Мужчина церемонно склонил голову:
– Позвольте представиться: Мадор, лекарь.
– Я сэр Инконню, – сказал рыцарь с достоинством. – Должно быть, это вам я обязан жизнью. Примите искреннюю благодарность.
– Полноте, – отмахнулся лекарь. – У вас крепкий организм, я лишь чуточку помог.
Гарет поднялся с колен, услужливо приставил к кровати стул. Мадор присел, вгляделся в лицо рыцаря и сказал с некоторым удивлением:
– Право слово, выглядите прекрасно. Впору гордиться, что за три дня снадобье вернуло вас с того света, но лекарства я готовить много лучше не стал. Поразительная для человека способность восстанавливаться.
Инконню вздрогнул, врач, тактично промолчав, раскрыл сумку.
– Юноша, помогите приподнять господина, – сказал мягко. – Пора применить снадобье.
Рыцарь вытерпел процедуру лечения. После втирания мази в раны, лекарь угостил его микстурой, воспламенившей пищевод.
– Ох-хо! – выдохнул рыцарь.
Мадор рассмеялся:
– Да, средство неплохое. Жаль, не владею силой, что дает мужчине прилив сил и уверенность.
Гарет рискнул спросить:
– Что это?
– Вера, – ответил Инконню убежденно.
Мадор улыбнулся лукаво:
– Женский взгляд, сэр Инконню. Мне пора. Будьте терпеливы, через пару дней встанете на ноги.
Рыцарь обессиленно откинулся на подушки.
Выздоровел он на удивление быстро. Через два дня не только встал на ноги, но и прогулялся по загадочной деревне. Гарет плелся рядом, готовый в любой момент подхватить господина.
Инконню с изумлением рассматривал изумрудную траву, цветы, светло-голубое небо, согретое яичным желтком. Навстречу шли здоровые, красивые люди, белозубыми улыбками согревали рыцаря, и он улыбался в ответ. На душе стало светло и радостно.
– Райское место, сэр Инконню, – заметил оруженосец.
– Очень красивое, – согласился рыцарь. – Без магии явно не обошлось, – добавил, помрачнев.
За золотистыми крышами возвышалась черная стена Гиблого леса. Деревья походили на обугленные скелеты. Отличие от святочной картинкой деревни было разительное.
– Интересно, как сказалась магия на людях? – протянул рыцарь задумчиво.
– Не любите магию, сэр Инконню? – раздался за спиной голос Мадора.
Рыцарь обернулся, лекарь принял его поклон. Гарет посторонился, давая целителю место подле хозяина.
– Магия – нечестивое занятие, – буркнул рыцарь.
Мадор тонко улыбнулся, обвел рукой деревню: светлые коробки домов с золотистыми крышами, смарагдовая трава, дивный воздух, напоенный солнечными пылинками, красивые люди. Зрелище умиляло.
– Разве это нечестиво? – полюбопытствовал лекарь вкрадчиво.
Рыцарь засопел сердито. Легче легкого голосить о дьявольских силах, но красота деревни столь чиста, что говорить так – кощунство.
– Я хочу увидеть, как устроилась леди Хелия, – сказал рыцарь, отводя глаза. Со слов Гарета он знал, что фрейлина не навестила его ни разу.
– Разумеется, – кивнул Мадор. – Как раз идем в ту сторону.
Навстречу шла красивая девушка с корзиной белья. Инконню галантно дал ей дорогу, отметив взглядом ее здоровую кожу, белозубую улыбку и опрятное платье. Жители деревни жили не хуже лордов, раз шили платья из таких дорогих тканей.
Девушка улыбнулась им, а рыцарю подарила особый, заинтересованный взгляд. Инконню невольно покраснел, лекарь беззлобно хохотнул. Гарет оглянулся и долго пялился девушке вслед.
– Достойно ли так? – промямлил рыцарь смущенно.
Мадор посмотрел удивленно:
– А что в этом ужасного? Или постыдного? Женский взгляд придает сил и уверенности. Разве вы не выпрямили спину, не выпятили грудь, не напрягли мышцы? Сэр Инконню, не надо краснеть. Господь создал женщину для услады мужчины.
– Считать так – недостойно, – перебил рыцарь. – Женщиной следует восхищаться, а вожделеть ее – грех.
Гарет кивнул, а лекарь усмехнулся:
– Похвально столь рыцарственное отношение к женщинам. Но вы у них спросили, что им больше нравится?
– Нет, – огрызнулся Инконню, уже испытывая неприязнь к лощеному доктору, но мигом позже пришел стыд.
До дома фрейлины дошли молча. Мадор шуганул с подворья стайку улыбчивых, ясноглазых детишек, принял поклоны от нескольких мужчин и женщин, проходивших мимо.
– Вот и пришли, – сказал доктор. – Ради прекрасной гостьи хозяева покинули жилище на время, дабы не стеснять, – добавил с легким смешком.
Инконню покраснел. Наверняка фрейлина повела себя здесь надменно, заявив, что ночевать под крышей с деревенщиной не будет. Стыд за нее окатил жаркой волной, юноша часто заморгал.
Он деликатно постучал в дверь.
– Входите, – услышал он скорее приказ, чем предложение.
Рыцарь неловко потоптался, почесал затылок, отворил дверь, шагнул в светлую просторную комнату. Леди Хелия воззрилась на гостей холодно.