Читать интересную книгу Дорогие девушки - Фридрих Незнанский

— Что ж, дай Бог, чтобы мы о ней ничего не услышали, — задумчиво отозвался Турецкий.

9

Из дневника Турецкого

«Сегодня вечером встретился с женой Родиона Плотникова. Женщина нервная и сильно измотанная. Видать, много кровушки попил ей муженек. Хотя и у нее характер не сахар. Встретила холодно и настороженно. Провела на кухню. И произошел между нами следующий разговорец.

— Меня зовут Александр Борисович Турецкий. Я сотрудник частного детективного агентства «Глория».

— Частного? Вы-то мне и нужны! Мой муж ни в чем не виноват! Вы должны доказать это!

— Вообще-то, я пришел, чтобы…

— Ах, да! Вам ведь нужно заплатить. Вы ведь работаете за деньги. Хорошо, я согласна. Сколько вы берете?

— Вообще-то, я не…

— Тысячу долларов? А может быть, две? Или три? Я готова, слышите? Если понадобится, я готова продать квартиру! Родион ни в чем не виноват, и если вы это докажете, я отдам вам все, что у нас есть!

— Да, но я…

— Вы должны согласиться, обязаны! Сейчас я не могу вам заплатить. Но когда продам квартиру…

Тут моему терпению пришел конец.

— Стоп-стоп-стоп. Анна Львовна, не частите. Я могу взяться за это дело, и уверен, что продавать квартиру вам не придется. Но вы должны ответить на мои вопросы. Вы можете выслушать меня, не перебивая?

Сухие, блестящие глаза, худое лицо. Выглядит Анна Львовна не важно. Наверняка не спала минувшую ночь. Да уж, ее можно понять. Узнать, что твой муж — маньяк, на котором висит десяток трупов — большой удар даже для самой сильной женщины. А ее сильной явно не назовешь.

Ну, думаю, Анна Львовна не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво. Но делать нечего, приходится попробовать.

— Анна Львовна, вы давно не живете с мужем?

На лице женщины удивление.

— Кто вам сказал, что мы с ним не живем?

— Он и сказал. Я встречался с ним недавно. Еще до того, как его арестовали.

Лицо делается еще удивленнее.

— Так вы с ним… знакомы?

— Да, — отвечаю я, — мы с ним приятели. Поэтому я и пришел к вам. Я хочу помочь ему, но для этого вы должны отвечать на мои вопросы искренне и спокойно.

— Вот оно что. Значит, вы его приятель. Я сразу это поняла. С чего бы это вдруг какому-то частному следователю интересоваться моим мужем.

— Теперь, когда мы выяснили, кто я и зачем пришел, мы можем приступить к разговору. Итак, вы с мужем живете вместе. Но последние две недели вы в этой квартире не жили.

— Я ездила к маме, в Днепропетровск.

— Зачем?

— Просто в гости.

— Вы нигде не работаете?

— Я воспитываю дочь.

— И, надо полагать, часто уезжаете к маме?

— Да. Довольно часто.

— И подолгу там гостите?

— Когда как. Бывает и по месяцу. У меня больная мама, и живет она одна. Поэтому мы с дочерью часто ее навещаем. У нее свой дом на окраине города. Знаете, в шестьдесят пять лет человеку тяжело хлопотать одной по хозяйству. А у нее большой огород.

— Понятно. А Родион часто к вам приезжал — туда, в Днепропетровск?

— Нет. Он не ладит с моей мамой.

— Значит, он на целые месяцы остается в Москве один?

— Ну да. А что тут такого? Он ведь не маленький ребенок, может и сам о себе позаботиться.

— И вы по нему не скучаете?

— Мне там некогда скучать. Я ведь не сижу сложа руки. Целый день в делах.

— А как дочка? Она не скучает по папе? Чем она там занимается?

— Ей тоже скучать не приходится. Бабушка занимается с ней живописью. У меня мама — заслуженный художник СССР. Кстати, Родион ведь тоже художник. Правда, самодеятельный. Он все выходные проводит с кистью в руке. Обожает Тициана и Рембрандта. Хотя зачем я вам это рассказываю? Вы ведь и без меня все знаете. Вы ведь его приятель.

— Да, — говорю, — знаю.

Хотя на самом деле ни черта не знаю. Выходит, Плотников — любитель живописи. Никогда бы не подумал. Инженер-конструктор, который обожает Тициана и Рембрандта. Такое не часто встретишь.

— Видели бы вы его в эти моменты, — с улыбкой продолжает Плотникова. — Глаза горят, стоит перед холстом весь расхристанный, перепачканный краской. Настоящий художник.

— Да-да, — говорю, — натурально художник. Трудно, наверно, с таким жить? Повсюду краски и мольберты, одежда вечно перепачкана.

— Да что вы, — говорит. — Родион краски дома отродясь не держал.

Тут она вдруг начинает рыдать, а я как мог успокаиваю ее, чувствуя себя полным идиотом. Потом, как только слезы на глазах Анны Львовны высыхают, поспешно прощаюсь и убираюсь восвояси. На сегодня концертов хватит.

Итак, подводим итоги. Родион Плотников месяцами живет один. Времени и возможности для самых мрачных приключений у него вагон и маленькая тележка. Он вполне может привозить девушек к себе и делать с ними все, что ему заблагорассудится. К тому же Плотников — художник-любитель. И, как у каждого художника, психика у него должна быть неустойчивая. Для следствия он — просто подарок. Лучшей кандидатуры на роль маньяка и не найдешь.

— Анна Львовна, простите за дурацкий вопрос, но я должен его задать. Когда вы возвращались от мамы домой — вы не находили дома какие-нибудь странные вещи?

— Вроде окровавленного ножа или топора? — усмехнулась Плотникова. — Нет, ничего подобного я не находила.

— Ну, а чужие вещи? Что-нибудь, чего до вашего отъезда в квартире не было.

— Никаких чужих вещей, — отрезала Анна Львовна. — Да я и не могла ничего найти. Мой муж не делал ничего дурного. Он любит меня, и у нас прекрасная семья.

— В этом я не сомневаюсь.

Тут Плотникова понесла какую-то околесицу о святости семейных уз, о том, что пять лет назад они обвенчались в церкви, что для Родиона семья была превыше всего, ну и тому подобное. Я посидел еще полчаса, надеясь услышать что-нибудь полезное, но не услышал. Вскоре я ретировался в полной уверенности, что если кто-то в этой семье и мог быть маньяком, то совсем не Родион, а его благоверная женушка.

Перед уходом заглянул в туалет и ванную. В ванной действительно нашел рубашку, испачканную красками. Странно, как это криминалисты ее проглядели.

Вообще, все это дело представляется мне чрезвычайно странным. Марина Соловьева нигде не зарегистрирована, кроме фитнес-клуба, в котором она познакомилась с Людмилой Шиловой. Этот же клуб посещали две девушки, убитые московским маньяком, роль которого с таким успехом сыграл Плотников.

Марина, таким образом, третья.

Идем дальше. У Марины Соловьевой нет ни родных, ни близких. Никто, кроме подруг по фитнес-клубу и сотрудниц этого клуба, Марину не знает. Она появилась в клубе несколько месяцев назад. Тогда же сняла и квартиру. Откуда она приехала — неизвестно.

Эта девушка похожа на призрак.

Я бы и считал ее призраком, если бы не фотография, на которой она запечатлена в обнимку с Людмилой Шиловой. Я говорил с ребятами из МУРа — они только разводят руками. С подобным делом им сталкиваться еще не приходилось».

10

Голос у начальника МУРа, генерал-лейтенанта Владимира Михайловича Яковлева был взволнованный и жутко недовольный.

— Александр Борисыч, это просто чертовщина какая-то! — кричал он. — За всю мою практику ничего подобного не было!

Турецкий, которого звонок старого друга поднял с постели, все еще не мог толком проснуться. Вечером Александр Борисович в очередной раз поссорился с Ириной, наговорил ей кучу вздора, потом бывшего «важняка» стала мучить совесть, и на сон грядущий он вынужден был выпить стакан водки, чтобы хоть как-то успокоить расшалившиеся нервы и уснуть.

Теперь он сидел в постели, невыспавшийся, злой, с больной головой и никак не мог «въехать» в то, что говорил Яковлев.

— Тише, Володь, не разоряйся, — прервал его Турецкий. — Повтори, что случилось? А то ты так быстро говорил, что я ни черта не разобрал.

— Не разобрал? Ты что, с вечера накатил граммов сто пятьдесят?

Александр Борисович потер лоб ладонью и нехотя ответил:

— Было дело.

— То-то я смотрю, у тебя голос такой странный. Хорошо, повторяю по слогам. Барышню, про которую мы с тобой вчера говорили, — помнишь? Труп которой нашли в пруду, и которая не оставила после себя никаких следов, кроме одной-единственной фотографии и обезглавленного трупа.

— Марина Соловьева, — хрипло проговорил Турецкий. — Ну и?

— Так вот я тебе и говорю: теперь от нее осталась одна только фотография. Потому что трупа больше нет.

— Нет трупа? — Александр Борисович посмотрел на пустую бутылку и снова с усилием потер пальцами лоб. — Ничего не понимаю. Что значит «нет»? Еще вчера он был в морге.

— Правильно — был. А сейчас его там нет. Исчез! Испарился! Отправился искать пропавшую голову!

— Черт, Володь, чего ты так тараторишь? У меня голова раскалывается от твоего голоса.

— Думаю, дело не в моем голосе, а в твоей голове. Ты бы завязывал с этим делом, Саня. Я недавно говорил с Ириной, и она считает, что ты…