— Больше никого! Даже если будет проситься Клаудиа Кардинале, скомандовал Вествуд, пораженный масштабами труппы. — Придется сажать на каждое дерево по три нимфы…
И все-таки он сказал «да» едва знакомой русской девчонке на которую обратил внимание на выставке «Современный дизайн». Ювелирная фирма «Карат» демонстрировала новую коллекцию изделий. «Маша», как называл комментатор показа русскую манекенщицу, была одета в колоссальный, напоминающий прославленный собор, кокошник и пудовое колье, заменявшее топ. Наряд по заявлению фирмы, представлял «русский стиль», позволявший мастерам щегольнуть искусной работой с металлом, стразами, жемчугом и поделочными камнями.
Элмер взял у «Маши» коротенькое интервью, выглядевшее на пленке весьма эффектно. Славная мордашка, усыпанная веснушками, орехово-карие глаза и высокие скулы — боярышня, королевна, выглядывающая из горы сверкающих драгоценностей. Девушка здорово говорила по-итальянски, хотя и старалась избегать ошибок, замедляя речь. Она охотно сообщила, что уже полтлра месяца работает в Риме, а язык учила в Москве. Ее мягкий акцент имел определенный шарм, ещё лучше смотрелись обнаженные груди под каскадом фальшивых изумрудов.
— Я очень полюбила Рим. Мне кажется, что я бывала здесь раньше… Долго жила и была счастлива… Этот город будет всегда в моем сердце, девушка ударила себя кулачком в грудь и под сверкающей чешуей колыхнулись упругие холмики с забавно торчащими среди камней сосками. И бросила на Элмера исподлобья очень женский и притягательный взгляд. Именно так на него обычно смотрели женщины, но далеко не все были столь привлекательны.
В тот же день Элмер вновь увидел русскую «Машу» в гриль-баре на территории выставки, где манекенщицы пили кофе. Он занял столик поблизости в компании с оператором Серджи, намереваясь обсудить дальнейшую работу. Немного поколебавшись, девушка подошла к ним:
— Простите за беспокойство. Я хочу попросить вас о помощи. Я здесь совсем новая, имею много свободного времени и желания работать… Фирма разрешает работать в свободное время. Может быть, я смогу быть вам полезной? Вот моя карточка, здесь телефон. Это гостиница «Парма». Мое настоящее имя Кристина Ларина.
Она улыбнулась и откинула за спину длинные волосы. Очень блестящие и тяжелые, как жгуты шелковых нитей. Элмер отметил стройные ноги в тугих, бронзового цвета леггинсах. «И попка аппетитная», — подумал он, протягивая ей бумажку с номером студийного телефона. И тут же забыв об этом разговоре, вернулся к дискуссии с Серджи.
Она позвонила через неделю. Достала-таки в аппаратной, хотя пробиться туда было не просто. Элмер догадался, что девушка висела на телефоне не менее часа, прорываясь сквозь сплошной поток разговоров.
— Это Кристи, та, что была на выставке «Машей». Я много смотрела телевизор и поняла — вы замечательный человек, синьор Вествуд. И никогда сами меня не позовете. Вы сразу же забыли про меня. Я уже придумала целую историю, как буду немного для вас работать… — Она тараторила почти без пауз, боясь услышать отказ.
Элмер вздохнул и, чувствуя, что поступает весьма опрометчиво, предложил:
— Заскакивай завтра в студию КСЭВ. Позвони из проходной. Здесь намечается кой-какая работенка.
— Насколько я понял, звонила Клаудиа Кардинале. — Язвительно заметил помощник Элмера, ответственный за актеров массовки. Уже неделю он отказывал всем претендентам.
— Это особая статья. Не могу же я противостоять русской мафии… отшутился Элмер.
Он уже приступил к подготовке юбилея Стефано, продуцируя все новые и новые идеи. Лара, получившая роль Джины и приличный гонорар, демонстрировала чудеса сексуальности, с кредиторами все уладилось. Вествуд пребывал в размягченном, дремотно-ласковом состоянии. «Дремлющий удав», так называли коллеги это состояние шефа перед ответственным броском. Было совершенно очевидно — Вествуд затевал нечто сногсшибательное.
В перерыве между работой девушки из рекламного отдела фирмы «Карат» сидели под зонтиками кафе подставляя полуденному солнцу очищенные от макияжа лица. Отсюда, из маленького сквера на пересечении улиц, нарядное шестиэтажное здание с сияющим подъездом и массивной золотой эмблемой фирмы, было видно как на ладони. Золотого блеска здесь вообще было предостаточно.
«Рим — золотой город. Солнечный, радостный, теплый», — думала Кристина, сидящая чуть в стороне от громко переговаривающихся девушек. Она прищурилась и сквозь частокол рыжеватых ресниц игра солнца на золоченых куполах и шпилях, на пышной отделке домов, оград, витрин, на клумбах с ярко-желтыми круглоголовыми цветами казалась поистине сказочной. Который раз всплывала в памяти фраза, завершавшая столь любимый её матерью старый фильм «Римские каникулы».
«Что вашему высочеству больше всего понравилось у нас?» — спрашивают журналисты покидающую Италию очаровательную принцессу, чью роль исполняла юная Одри Хепберн. — «Рим, конечно, Рим!» — отвечает она, блеснув навернувшимися слезами.
Тоже самое могла бы сказать и Кристина в любую минуту дня и ночи. Потому что с первого же взгляда, ещё с высоты кружащего над столицей «боинга» влюбилась в этот город, так ярко, так щедро воплотивший её грезы.
Он стал для неё главным призом судьбы, помогающим не замечать обидных мелочей, досадных промахов, не вписывающихся в образ мечты. Явление Лариной в «Карат» отнюдь не вызвало бурю восторга, сколь-нибудь похожего на тот, с которым её приветствовали на московском конкурсе Руффо Строцци. Работой её здесь не завалили, оговорив, правда, возможность иных подработок в свободное от съемок время. Гостиница, в которой Лариной предложили снять номер на все время действия контракта, оказалась более чем скромной, с душем в коридоре. и маленькой комнаткой, чуть ли не целиком занятой кроватью и крошечным столиком. Зато «Парма» располагалась в двух автобусных остановках от места работы и славилась простотой нравов.
— Вы не смотрите, синьорина, что у нас антураж не слишком шикарный. Зато чистота и тишина, — радушно приветствовал её пожилой хозяин, вручая ключи от номера. — Четырнадцать постояльцев, и всех мы с женой знаем, словно родных. Да и поесть у нас можно, как дома — сытно, не дорого, для желудка полезно. — Хозяин старался угодить приезжей красотке. Откуда ему было знать, что ни гостиничным шиком, ни ресторанной едой девушка не избалована.
Кристина и в самом деле была вполне довольна своим углом, ведь за окном, за каменным двориком под ним, постоянно увешанным гирляндами сохнущего белья, был самый настоящий Рим. Вначале она никак не могла поверить в это, обхаживая близлежащие улицы и переулки с кружащейся от счастья головой, а потом научилась пользоваться метро и наземным транспортом, выискивая на карте самые выдающиеся культурно-исторические объекты. Компании для этого занятия ей не требовалось, напротив, куда приятней бродить одной, не стесняясь своей изумленно отвисшей челюсти. Ни подруг, ни «патронов» Кристина не завела. А Руффо Строцци близости не домогался. Бедняга скончался через пять дней после возвращения из Москвы.