2. Компенсация.
В новейшем праве существует важный, решительный принцип, по которому всякий должник может зачесть верителю то, что последний должен ему в свою очередь, под условием, что оба обязательства имеют предметом квантитеты, и именно квантитеты однородные (деньги за деньги, пшеницу за пшеницу и т. д.). Но этот принцип действовал не всегда, или, по крайней мере, не в такой всеобщности, а выработался и получил признание только мало по малу[104]. Основание его лежало в простой aequitas, в jus gentium, а потому казалось естественным, что к такому учету способны были не только исковые, но и неисковые обязательства. Приложение компенсации не требовало иска, так как одна защита против иска противника, т. е. простая exceptio, была для этого совершенно достаточною. В наших источниках положительно признается, что naturalis obligatio действительно было также способно к компенсации, как и civilis[105].
3. Deductio из пекулия.
Когда отец семейства доверял своему сыну или рабу пекулий и затем заключал с ними договоры, то отсюда возникали обоюдные действительные обязательства, впрочем, только naturales obligationes, т. е. без права иска[106]. Они имели своим последствием подразумеваемое обоюдное погашение путем простого счета или учета. Таким образом, все то, что сын должен был отцу, уплачивалось само собой уменьшением пекулия, а долг отца сыну уплачивался подразумеваемым увеличением пекулия, совершенно как при расчетах наличными деньгами[107]. Достаточность неискового обязательства для таких последствий несомненна уже потому, что в сфере этих личных отношений не могло существовать никакого другого обязательства (прим. k).
Затем идут последствия, состоящие в дополнительных (акцессорных) гарантиях обязательства.
4. Поручи тельство.
Такое обеспечение одинаково возможно и вполне действительно при главном долге как исковом, так и неисковом, потому иск против поручителя допускается даже и в том случае, когда он немыслим против главного должника[108].
5. Constitutum.
Все сказанное о поручительстве приложимо и к конституту; его последствия еще разнообразнее в том смысле, что они могут иметь место не только при конституте чужого, но и своего собственного долга; стало быть, всякий, сам по себе, неисковой долг путем простого конститута, т. е. неформально подтвержденного обещания уплаты, может обратиться в civilis obligatio[109].
6. Закладное право.
Действительный заклад возможен только под условием действительного обязательства. Однако же в этом отношении одинаково годны как исковое, так и неисковое обязательство[110]; следовательно, веритель, не имеющий против своего должника личного иска, полу чает вследствие заклада hypothecaria actio против всякого владельца последнего.
7. Новация.
Всякое обязательство может быть погашено, если, с этою именно целью, вместо него установляется другое. В римском праве это делалось обыкновенно посредством стипуляции.
Полная действительность подобного превращения предполагает юридическую действительность первоначального обязательства; а последним может быть как исковое, так и неисковое обязательство[111].
Обозревая различные последствия неисковых обязательств, мы видим, что везде, где возможность этих последствий вытекала из случайных обстоятельств, веритель на самом деле мог обойтись без личного иска: в первых трех случаях потому, что он получал предмет долга другим путем[112]; в четырех последних потому, что акцессорные юридические отношения обеспечивали за ним другого рода иск, приводивший его к той же цели, как и личный.
По общему правилу, всякая naturalis obligatio способна произвести все перечисленные последствия; точно так же можно сказать, что от существования в данном случае одного из них возможно заключить о существовании остальных и даже о существовании naturalis obligatio вообще.
Впрочем, соединения всех последствий должно быть принимаемо не безусловно и не без исключений. Уже отличительная природа некоторых относящихся сюда институтов препятствует осуществлению многих из них. Об этом мы поговорим при изложении частных случаев naturalis obligatio.
§ 9
II. Виды обязательств. Civilis и naturalis obligatio. Частные случаи naturalis
Выше было замечено, что исковые и неисковые обязательства не следует считать двумя равными категориями обязательств вообще; что, напротив, исковые составляют господствующее правило, а неисковые – ряд исключений, основанных на несовершенстве отдельных обязательств (§ 7). Теперь займемся группировкой последних. Одни из них носят отпечаток несовершенства с момента возникновения, другие приходят в состояние несовершенства в силу наступающего впоследствии факта. Само собою разумеется, что подробное развитие соотношения этих фактов в большинстве случаев возможно только в связи с последующим изложением обязательственного права; здесь же мы укажем на них только вкратце. Причины несовершенства обязательств сводятся к следующим четырем категориям:
Недостаточная форма при установлении обязательства;
Недостаточная правоспособность или правоотправление;
Строгая последовательность цивильного права, не признанная в jus gentium.
Особенные отношения искового права.
А. Недостаточная форма при установлении обязательства.
1. Договор, заключенный в форме nudum pactum в том случае, когда требовалась стипуляция[113].
Во многих текстах ясно признано и не подвергается никакому сомнению, что в данном случае не было права иска, обстоятельство, характеризующее отрицательную сторону obligatio naturalis[114]. Поло жительное же существование здесь naturalis obligatio с изложенными в § 8 практическими последствиями требует точного доказательства.
Если мы взглянем на этот вопрос с общей точки зрения, со стороны природы jus gentium вообще, то существование подобного обязательства станет несомненным: здесь мы имеем, очевидно, свободную волю должника вступить в обязательство (§ 5), а недостающая форма стипуляции, произвольная сама по себе и основанная на чисто национальном обычае, совершенно неизвестна jus gentium[115].
Это именно положение признавалось римскими юристами весьма определенно[116].
К общим принципам примыкает еще решение римлянами одного особенно важного случая. Проценты по займу могли быть отыскиваемы судом только при стипуляции[117]; если же они были обещаны по неформальному договору, то из него не рождалось иска. Однако в этом случае ясно признавалось существование naturale debitum тем[118], что уплаченные проценты не могли быть требуемы об ратно[119] и что в обеспечение подобного неформального договора о процентах мог быть дан действительный залог[120]. Выше мы уже заметили (§ 8), что эти последствия суть признаки существования naturalis obligatio.
Такая сила неформального контракта всегда признавалась большею частью ученых. Но в последнее время она стала оспариваться многими[121] и поэтому необходимо подробнее остановиться на этом вопросе.
Указанное выше общее основание оспаривается Унтергольцнером следующим образом. Если в каком-либо государстве, например, в Риме, установлена известная положительная форма договоров, то каждый раз, когда стороны заключают договор без соблюдения этой формы, возникает сомнение: имели ли они серьезное намерение обязаться; это-то сомнение относительно серьезности и мешает возникновению естественно-долгового отношения. Но подобным возражением вопрос отделяется от принципа и переносится в область простых фактов, представляющих большое разнообразие форм. Если два римлянина заключали словесно неформальный договор, т. е. при таких обстоятельствах, когда они могли бы также легко совершить стипуляцию, тогда совершенно произвольное несоблюдение столь простой формы могло бы еще возбудить сомнение: заключили они договор или только приготовились к его заключению? Но могло случаться, что даже и это сомнение вполне устранялось бы другими обстоятельствами, например, совершенно определенною формою выражений или тем, что сторонами были несведущие деревенские жители, или иностранцы. Если же неформальный договор заключен вдобавок между отсутствующими в форме векселя и в самых точных выражениях, следовательно, при обстоятельстве, исключающем возможность стипуляции, то исчезают и последние следы сомнения. Итак, это возражение не может поколебать силы того общего принципа, на который опирается мое мнение.
Далее возражают, что приведенные тексты о естественных обязательствах, возникающих из договора о процентах, ничего не доказывают, так как они составляют единственное исключение из правила; исключение же это оправдывается тем, что уже естественная справедливость требует, чтобы занятые деньги приносили проценты. Но вышеприведенные тексты ничего не говорят ни о подобном исключении, ни о так называемой естественной справедливости; напротив, они трактуют naturale debitum и возможность юридически действительного залога в смысле естественного последствия nudum pactum самого по себе, точно речь идет о каком-либо ином содержании договора. Такими образом, смысл, придаваемый моими противниками вышеприведенным местам, основан на произвольном, натянутом толковании, вызванном исключительно желанием отстоять предвзятое мнение.