Читать интересную книгу Свет луны - Барбара Картленд

Неома встала. Маркиз распорядился поставить карету так, чтобы были хорошо видны участники заезда. Перегрин сказал, что среди участников много известных чемпионов. Их можно было узнать по расплющенным носам и искалеченным лицам. Эти бесстрашные люди умели зарабатывать деньги только своим участием в скачках.

Толпа местных жителей и детей-оборванцев окружила фокусников, показывавших свои чудеса, и чревовещателей, о чем-то споривших со своими куклами.

— Смотри внимательно за карманами, — предупредил Перегрина Чарльз, когда тот собрался спуститься вниз и подойти ближе к скаковому кругу.

— У меня им нечего взять! — ответил Перегрин, а затем спросил Неому:

— Ты пойдешь со мной?

— Да, конечно, — быстро ответила Неома, опасаясь того, что, как только Перегрин уйдет и оставит ее одну, к ней тотчас пристанет лорд Дадчетт.

Но вскоре Перегрин с Неомой вернулись в карету. Толпа, заполнившая все пространство перед скаковым кругом, мешала наблюдать за подготовкой к скачкам.

Был подан легкий завтрак. Слуги маркиза накрыли столы и поставили стулья. На отдельном столике, спрятанном в тени, стояли бутылки и графины с разнообразными напитками. На завтрак были поданы такие блюда, о существовании которых Неома раньше и не слышала. Можно было отведать копченого лосося, холодной индейки и буженины, попробовать бычий язык и свиную голову и, конечно же, сладкие пудинги, которые, казалось, таяли на солнце.

Неома была голодна. Она не была уверена, будут ли есть остальные гости маркиза. Но после выпитого утром вина у них также появился отменный аппетит. Некоторые джентльмены бросали куриные ножки и куски ветчины детям, столпившимся вокруг кареты и голодными глазами смотревшим на эту трапезу.

Прошло много времени после завтрака, прежде чем состоялись первые два заезда. Затем начались непосредственно скачки Дерби. Перегрин предложил подойти ближе к загону и посмотреть на лошадей — участниц заезда. Пока жокеи стояли в центре скакового круга и разговаривали с владельцами лошадей, грумы водили по кругу животных. У загона уже стояли несколько шикарно одетых женщин в сопровождении респектабельных джентльменов.

Вдруг Неома увидела маркиза Роузита, который прогуливался под руку с Вики Вейл. Вид рыжеволосой красавицы показался девушке крайне экстравагантным, даже вульгарным. Желтые перья, украшавшие капор, и желтая шелковая шаль на плечах сразу выделяли ее из этой большой толпы. Очевидно, маркизу нравилось, что внимание знакомых было приковано к его спутнице. Неома отметила про себя, что сам маркиз выглядит еще более надменным, чем всегда.

Однако больше всего Неому сейчас интересовали лошади.

— Вот это и есть Алмаз, — сказал Перегрин, когда лошадь провели мимо.

— Мы должны поставить все до единого пенни, что у нас есть, на Алмаза, — шепнул Чарльз Перегрину. — Конечно, если он выиграет, мы получим гроши, но сделать ставку все равно надо.

— Нет, — испуганно произнесла Неома. — Вам нельзя так поступать.

— Но почему? — спросил Перегрин. Посмотрев на Алмаза, который был сейчас недалеко от них, она вдруг сказала:

— Он не выиграет!

— С чего ты взяла? Алмаз непременно выиграет! С ним никому не справиться! — заявил Чарльз. Но Неома настаивала:

— А я уверена, совершенно уверена, что победителем будет вот этот.

Она указала на какую-то лошадь. Чарльз и Перегрин удивленно смотрели на Неому.

— Это просто невозможно! — воскликнул Чарльз и, вытащив программу скачек, начал внимательно изучать ее. — Так, сейчас узнаем. Вот нашел. Это лошадь по кличке Матрос. Она принадлежит Т.Торнхиллу, эсквайру, жокей — С. Чифни. Должен сказать, у него нет ни одного шанса выиграть у Алмаза.

— Тем не менее Алмаз не выиграет, — стояла на своем Неома.

— Подобное заявление моей гостьи кажется мне более чем странным, — вдруг послышался голос, который Неома сразу же узнала.

— Я тоже так считаю, милорд, — согласился Перегрин, поддержав маркиза. — На скачках нет лошади, равной Алмазу.

— Мне бы хотелось так думать, — ответил маркиз. — Но в то же время интересно, почему это мисс Кинг так не верит в Алмаза?

Неома подняла на маркиза глаза. Помолчав; она с трудом ответила:

— Прошу прощения… конечно же, я могу ошибиться, однако какое-то чувство подсказывает мне, что победителем станет Матрос.

— Какой вздор! — резко произнес Перегрин, но тотчас пожалел, что говорил с Неомой таким тоном, который вряд ли допустим в общении со своей «подругой», за которую все здесь принимали Неому. Чтобы исправить положение, он тут же добавил:

— В конце концов, каждый имеет право на собственное мнение.

Маркиз продолжал смотреть на Неому:

— И все же почему у вас подобное предчувствие, мисс Кинг?

— Не могу… объяснить это, — произнесла она, обращаясь к маркизу. — Это такое же чувство, которое я испытывала сегодня утром, когда точно знала, что справлюсь с Победоносным… Но сейчас я могу и ошибаться.

— Сомневаюсь, — неожиданно сказал маркиз, — а вам, джентльмены, советую послушать мисс Кинг. Она достаточно хорошо разбирается в лошадях и знает, что говорит.

С этими словами маркиз отошел от них, а Перегрин и Чарльз удивленно переглянулись.

— Слышал, что он сказал? — спросил Перегрин.

— Слышал! Может быть, действительно лучше сделать так, как он посоветовал? — предположил Чарльз.

— Да что из себя представляет этот Матрос? О нем никто ничего не знает, — удивлялся Перегрин.

— Пожалуйста… не спорьте, — взмолилась Неома. — Нельзя, чтобы ты все проиграл. Когда мы будем уезжать, не сможем даже чаевые прислуге дать. Ты же знаешь, каким позором это будет для нас.

Пожав плечами, Чарльз сказал:

— Ты говоришь, что выиграет Матрос, да и маркиз это косвенно подтверждает. Почему бы и не поверить в это?

— Да почему ты вообще веришь Неоме? — вставил Перегрин. — Очевидно, маркиз сказал так просто из вежливости.

— Из вежливости? Это маркиз-то? — недоумевал Чарльз. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы он так говорил?

— До некоторых пор я вообще не слышал, как он говорит.

— Но ведь ты прекрасно знаешь, какая у него репутация в Уайтсе.

— Знаю, и все же…

Чарльз задумался на мгновение, но затем сказал:

— В конце концов, со своими деньгами я поступлю так, как считаю нужным.

— Но только не ставь все деньги… пожалуйста, — умоляла Неома.

— Хорошо, я возьму лишь половину. Если проиграю, то у нас будет на что уехать домой.

— Вот так-то лучше, — согласилась Неома.

Чарльз удалился и вскоре исчез в толпе. Перегрин, повернувшись к сестре, со злостью сказал:

— Ты ведешь себя, как дура. У нас был такой прекрасный шанс сделать на Алмазе деньги. Маркиз просто посмеется над нами, когда выиграет!

Неома ничего не ответила. Она могла понять, что переживает Перегрин, но ее предчувствие, что Алмаз не придет первым, не изменилось.

Вскоре послышалось: «Они стартовали!» Перегрин подтолкнул Неому к самому краю круга, и они очутились рядом с финишным столбом.

Неома была вся в напряжении. Первая попытка заезда оказалась неудачной. Был объявлен фальстарт. Лошади вернулись на исходные позиции.

— Спокойно, — сказал Перегрин, — говорят, иногда бывает до двадцати фальстартов, прежде чем лошади начнут соревноваться.

— Думаю, такое трудно вынести, — ответила Неома. Перегрин видел волнение сестры и взял ее за руку. — Не переживай! Как только они стартуют, пройдет не более трех минут, как мы узнаем результат. Вчера кто-то сказал, что Дерби для лошади — возможность за две минуты и сорок пять секунд увековечить себя.

Казалось, прошла целая вечность. Но вот опустился стартовый флажок, и лошади помчались. В толпе раздались выкрики.

У Неомы было лишь одно желание — быстрее узнать, права она или ошиблась. И она молилась, чтобы внутреннее чувство не подвело ее.

Глава 4

— Откуда ты это знала? Как ты догадалась? — не переставая, спрашивал Перегрин. К ним подошел улыбающийся Чарльз и стал задавать такие же вопросы.

Но Неома ответила кратко и просто, что не может объяснить, откуда взялась ее уверенность в победе Матроса. Это было чувство, не поддающееся никакому объяснению.

— Прекрасно, теперь мы возвратимся домой с кое-какими деньгами в карманах, — удовлетворенно заметил Чарльз.

— Надеюсь, кроме этих денег, нам удастся привезти домой еще кое-что, более существенное, — тихо произнес Перегрин.

Чарльз и Неома почувствовали себя виноватыми, позволив себе забыть о главной цели поездки в Сит. Злосчастная расписка в две тысячи фунтов продолжала висеть над ними, словно дамоклов меч.

Направляясь к карете, Неома умоляла:

— Пожалуйста, только никому не говорите, что произошло.

— Нет, конечно же, нет. Мы будем молчать. Никто не должен знать о том, что мы предполагали, кто выиграет, — согласился Перегрин.